Мы молчали и смотрели на огонь. От камина дышало жаром, но руки Марсдена согревали лучше, а главное — быстрее. Дрожь и озноб постепенно уходили, могильный холод отступал все дальше, а в сердце возвращалось тепло. Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно я все чаще прикрывала глаза, пока открывать их уже не захотелось.
* * *
Мне было тепло и спокойно, я чувствовала себя под защитой, но все равно постоянно просыпалась ночью. Просыпалась, встречалась с взглядом Марсдена, чувствовала, как его руки не выпускают меня из объятий, снова закрывала глаза, прижималась к его груди и засыпала. Дом молчал, блондин не отпускал меня, и я почти успокоилась.
Утром я проснулась рано. Видимо, Марсдена все же сморил сон, но он так и не разомкнул рук. Я слушала мерное биение его сердца, чувствовала, как он дышит и боялась пошевелиться, чтобы не разбудить. И, то ли он почувствовал, то ли я неловко и случайно задела его, но спустя несколько мгновений, на меня смотрели голубые глаза.
— Привет, — хрипло сказал он, протягивая руку и убирая волосы с моего лица.
Не знаю почему, но этот жест окончательно меня добил. Чувствуя, как Марсден обнял и прижал к себе, я думала лишь о том, как испугалась, но впервые в жизни подсознательно знала, что Марсден поможет. Это была та зависимость, от которой я бежала, потому что она несла с собой пренебрежение, а затем и подчинение. Но я верила, что блондин не поступит так со мной. Он просто всегда будет рядом, и именно на него я могу положиться, не опасаясь превратиться в тень самой себя.
На глазах выступили слезы, я нервно прикусила губу, а потом протянула руку и сама коснулась его лица. Щетина, твердые губы, густые ресницы. Голубые глаза, смотревшие немного обеспокоенно и недоверчиво. Сердце, забившееся учащенно, рука, сжавшая мое тело, напрягшееся его… Я видела и чувствовала только это, а все остальное ушло на второй план. Мне нужен был Марсден. До сумасшествия, до боли, больше всего на свете. Я потянулась к нему и коснулась его губ.
— Ты так мне нужен, — прошептала, когда поцелуй прервался.
Марсден ничего мне ответил. На мгновение в его взгляде промелькнуло удивление, но почти сразу его место заняло желание. Он вернул поцелуй, но сделал это настолько нежно и бережно, что слезы снова выступили на глазах. Я смежила веки, чтобы немного успокоиться, но почувствовав, как блондин сцеловывает влагу со щек, едва не разревелась в полный голос.
Он был так нежен, заботлив и нетороплив, что это сводило с ума. Я уже успела привыкнуть, что между нами пылает огонь, сжигающий все на своем пути. Даже в ту ночь, когда он сдерживался, это пламя бушевало в нашей крови, но не сейчас. На полу, среди кучи одеял и подушек, перед давно погасшим камином, от которого тянуло запахом дыма, в рассветных лучах, я отчетливо поняла, Марсден целиком и полностью занял мое сердце. И что бы ни случилось в жизни, он никогда не покинет его.
Я не стремилась перехватывать инициативу, чтобы показать свою силу и независимость. Просто лежала, эгоистично наслаждаясь тем теплом и лаской, которые дарил Марсден. Отвечала, вкладывая в неожиданно неловкие движения все то, что испытывала к блондину, не боясь показывать робость, двигаясь и дыша с ним в одном ритме. Марсден двигался все так же размеренно, а я пылала, словно в огне. Каждое прикосновение, поцелуй, ласка… Не знаю, что чувствовал он, но для меня происходящее стало настоящим откровением. Единением тел, душ, чувств и эмоций. Я не просто влюбилась в Марсдена, я полюбила его. А еще осознала, что никогда в жизни не испытывала подобного. Боже, с этим мужчиной у меня все было в первый раз, словно и не существовало прошлого. Но кошмарность ситуации заключалась в том, что вместе с этим чувством пришел страх — что со мной будет, когда или если мы расстанемся?
И так хотелось, чтобы все продолжалось бесконечно, но тело считало иначе. Невозможно долго находиться на острой грани наивысшего блаженства в мире и не сорваться. Разум оберегает себя от безумия, и, как я не пыталась оттянуть момент, все же не смогла остановить время. Тело выгнулось, с губ сорвался хриплый крик, дыхание на несколько мгновений остановилось, как и сердце, а в глазах потемнело. Мне показалось, что я умерла и родилась заново. Обновленная, расслабленная, окончательно успокоившаяся.
Марсден продолжал покрывать лицо быстрыми поцелуями, а я снова обнаружила, что плачу. Шмыгнув носом, обняла блондина и открыла глаза. И было что-то такое в его взгляде, отчего я вновь потянулась к нему за поцелуем. Долгим, глубоким, томительно нежным.
— Спасибо, — прошептала я, когда он прервался.
— Я боялся, что ты не захочешь и приблизиться ко мне, — он неожиданно серьезно посмотрел на меня, отвел влажные волосы с лица, погладил по скуле.
— Почему? — тихо спросила я.
— Мы с прадедом похожи, как две капли воды, — медленно сказал Марсден. — По какой-то причине, он хотел тебя убить. Думаю, его лицо было последним, что ты видела перед тем, как отключиться.
— Ты веришь мне?
— Конечно, — с горечью усмехнулся блондин. — Я не слепой. Пусть на мгновение, но я сам видел его в зеркале, да и синяки на шее весьма характерные.
Я тронула пальцами шею, вспомнила события в ванной и поежилась.
— Это я виноват, — Марсден отстранился и сел рядом. — Если бы я не заставил тебя поселиться здесь, ничего подобного бы не произошло. Жила бы в гостинице, писала книгу… оставалась в безопасности. Ты не дышала, когда я поднялся, — глухо добавил он. — А я не врач, и хотя раньше я делал искусственное дыхание, знаю, что можно не рассчитать силу или просто сделать только хуже.
— Марсден, — я села, прикрыла грудь простыней и прижалась к нему. — Ты мне жизнь спас. И вины твоей здесь нет. Глюки настигают нас не только в этом доме. Значит, с тем же успехом меня могли попытаться утопить и в гостинице. Но там не было бы тебя, поэтому спасать меня было бы некому.
Блондин промолчал, а потом с каким-то облегчением выдохнул, сграбастал меня в объятия и стиснул до боли в ребрах.
— Эй, — хмыкнула я. — Потише.
Марсден ничего не ответил, но хватку не ослабил, особенно когда понял, что я вовсе не против таких медвежьих объятий. Минут десять мы просто сидели молча, блондин то и дело целовал меня то в макушку, то в висок, то в губы, когда я поднимала голову. И можно было бы сидеть так вечно, но новые проблемы требовали поиска ответов на вопросы. Я с сожалением развернулась в его руках, сев так, чтобы оставаться на коленях блондина, а мы могли разговаривать.
— Он сказал, что я предала его, — немного помедлив, сказала я. — Есть предположения, что могло случиться?
Я видела, меньше всего на свете блондину хотелось возвращаться к этой теме, но он должен был понимать, замалчивание ничего не даст. Тем более, опасность сохраняется. И для меня, и, возможно, для него.
— То, о чем мы говорили вчера, — через силу ответил Марсден. — Один из духов этого дома — явно мой прадед. Думаю, что и тогда, в подвале, он как-то повлиял на меня. Нет, не вселился, но на какой-то момент я чувствовал и холод, и словно я был не я. И хотя я уже спокойно относился к тому, что дом живой по непонятной причине, все же поверить и в это — новая ступень сумасшествия. С этим сложно смириться, гораздо проще отрицать.