* * *
В город мы приехали довольно быстро, и, не мешкая, отправились в архив. Конечно, существовал риск, что Лиз там не окажется, но я понадеялась на удачу. Хотелось спать, несмотря на крепкий кофе, так что хорошо бы закончить с этим всем поскорее. И да, я была благодарна Элене, что она сидела тихо и не «отсвечивала», позволяя мне думать о своем.
Марсден припарковал машину поодаль, и мы еще около получаса были вынуждены сидеть в ней, дожидаясь начала открытия учреждения. Но вместо того, чтобы обсуждать или планировать предстоящее, мы сидели рядом, переплетя пальцы, касаясь друг друга, даря поцелуи. И неожиданно для себя я осознала — не могу понять, что мне больше нравится: предаваться страсти, которая в прямом и переносном смысле сбивала с ног и туманила разум или вот так просто молчать и смотреть друг на друга, вздрагивая и теряя голову от каждого прикосновения.
— Пришла, — вдруг сказал блондин, меняя положения тела, но так и не выпустив мою руку из своей.
Проследив за его взглядом, я увидела Лиз, которая уже подошла к двери здания, нервно оглянулась и быстро вошла внутрь.
— Готова?
Я промолчала, лишь улыбнулась и пожала его пальцы.
Не прошло и десяти минут, как мы вошли в здание архива, и нашли Лиз. Но прежде, чем я успела понять, что происходит, почувствовала, как мое сознание медленно захватывает чужая воля. Меня словно решительно оттеснили в угол, беря контроль над телом и разумом. Машинально я воспротивилась, но голос Элены напомнил, что это необходимо, и я заставила себя подчиниться, став просто вместилищем чужой души и вынужденная наблюдать за всем происходящим со стороны…
— Здравствуй Лиз, — сказала Элена.
— Зачем пришла? — буркнула побледневшая девушка. — Мне кажется, что вы еще в прошлый раз убедились, что я ничего не могу сказать.
— Ну, отчего же, — я почувствовала, как растянулись в саркастической улыбке губы. — Нежелание и невозможность — разные вещи. Хотя я могу тебя понять. Оказавшись в живом теле, ой как не хочется с ним расставаться, а надо вести себя осторожно, чтобы ненароком не выдать истины. Мегги, как давно ты заняла тело этой бедной девушки?
— Не понимаю…
Не понимала и я, зато осознала, в отличие от настоя, мое заклинание не сработало…
«Сработало, — услышала я голос прабабки. — Но я сняла его. Мне необходимо поговорить с бывшей подругой».
Мне ничего не оставалось, как извиниться и не отвлекать ее своими мыслями.
— Все ты понимаешь, — Элена лениво посмотрела по сторонам, а затем прошла к столику, стоявший посередине комнаты и провела по поверхности. — Кто тебе это тело?
— Что тут происходит? — взвизгнула Лиз.
— Не узнаешь? — усмехнулась Элена. — А зря! Или ты думала, что сможешь делать все, что угодно и никаких последствий не будет?
Я не понимала ничего! О чем говорит прабабка?! Какое отношение Мегги имеет к Лиз, ведь мы с Марсденом выяснили, что женщина одержима духом Алисы! Неужели ошиблись? Элена уверяла, что дух Мегги задержался на земле, как и Риса. Почему? Неизвестно. Но она с такой уверенностью говорила с девушкой, да и по лицу Лиз становилось заметно, прабабка не ошиблась. Может месть, или ритуал Далтона все же как-то коснулся ее, как и Риса, и дух Маргарет менял носителя из числа кровных родственников? Увы, генеалогическое древо Лиз мы не знали, но вполне могло оказаться, что она дальняя родственница Вудвортов.
— Элена? — прошептала Лиз, а точнее Мегги.
— Правильное решение и мы сохранили много времени. Я не буду повторять дважды. Отвечай!
— Ты не была такой раньше, — пробормотала Мегги, бочком продвигаясь к выходу.
Но, короткий взмах рукой, и Марсден понял все с полуслова, преградив дорогу.
— Сама уйдешь или тебе помочь? — уточнила Элена. — Впрочем, я всегда работала за нас двоих. Мне только одно непонятно, зачем ты все это делаешь?
— Ты никогда и не поймешь? У тебя с рождения было все, — зло выпалила Мегги. — Обеспеченная семья, сила, внешность, да еще и лучшего жениха отхватила. А когда я спросила о привороте, которым ты его заполучила, начала меня уверять, что у вас большая и чистая любовь. Лгунья! Если бы ты согласилась мне тогда помочь, то я бы не стала влезать в твои отношения. А так… каждый выживает и добивается цели, как умеет.
— Я не привораживала его, — спокойно сказала Элена, но я чувствовала, какая буря бушует внутри. — Наша любовь была истинной, а отношения — чистыми и взаимными. Да, такое редко кому выпадает, но мне повезло. Это ты напоила его в тот вечер? — без перехода резко спросила она.
— А он напился сам, я лишь помогла выпустить наружу его ярость, — Лиз с вызовом вскинула голову. — И знаешь, если бы он всегда был таким в постели, то счастливей меня не было бы… Как ты считаешь, я себя чувствовала, когда он почти три месяца после свадьбы не прикасался ко мне?…
— Замолчи! — повысила голос Элена, и я похолодела вместе с воздухом в комнате.
Не знаю, что это было, но Мегги заткнулась и попятилась. А я снова поразилась контрасту. Какой нежной и невинной моя прабабка была с Рисом, как смущалась и робела. Она казалась диковинной птичкой, обидеть которую мог только самый последний негодяй. Первое сомнение появилось, когда она показала другую себя в тот ужасный день. В жестах и словах появилась властность, сила и достоинство сквозили в каждом повороте головы. Не думаю, что она притворялась с Рисом. Скорее всего, скромность была одной из граней ее сути, а с женихом она позволила себе быть слабой. Но сильный стресс заставил забыть про робость и выпустил ту часть ее характера, которая позволила ей защищаться… Наверное, живи она в мое время, Элена могла работать на одной из руководящих должностей, стала бы независимой и обеспеченной женщиной, но сто пятьдесят лет назад, ее предназначение заключалось в удачном браке и рождении детей. И она с радостью приняла установленные правила, когда познакомилась и влюбилась в Риса. Но и он был представителем своей эпохи. Еще они слишком сильно любили друг друга, а этому неизменно сопутствует не менее сильная ревность. Неспособность в какой-то момент прислушаться друг к другу привела к ужасающему результату. Если бы их оставили в покое!
— Дай-ка догадаюсь, — совершенно спокойно продолжила Элена, в то время как Мегги могла лишь безмолвно открывать рот. — Ярость, говоришь? Я помню это заклинание, но тебе не хватило бы сил самостоятельно его применить. Алиса не могла. Рис проговорился, что она принесла ему клятву верности. Как тогда? Говори, — разрешила она.
— Рис сказал Алисе, что никогда больше не будет ее любовником, когда ты появилась в его жизни, — прошипела Мегги. — А я намекнула ей, что не буду возражать против их отношений. Тогда Алиса просто поделилась со мной силой, как и ты когда-то.
— Поступок, о котором я потом сожалела тысячу раз, — тихо сказала Элена и приказала. — Как все произошло?
— Я встретилась с ней в тот же день, после того, как ты рассказала мне все, — через силу начала говорить Мегги. — Предложила план, и она согласилась со мной. Алиса страстно сама желала выйти за Риса замуж, но понимала, этому никогда не бывать. Пока ты была рядом с ним, ей было отказано даже от места любовницы. Обиженная женщина способна на многое, в том числе и обойти клятву верности. Опоить Риса не составило труда. Напиток, которым его потчевала Алиса на приеме, был вполне невинным и направлен на ослабление контроля над разумом и телом. Это клятве не противоречило, Алиса порой сама делала этот настой, чтобы успокоить любовника.