— Кого именно?
— Риса, конечно.
— Он будет последним, — тихо сказала Элена.
— Ну да… именно на него же была направлена основная ярость. Элена, ты понимаешь, о чем я тебя попрошу?
— Догадываюсь.
— Отпусти меня, — жалобно попросила Алиса. — Отправь на перерождение. Я все осознала, честно.
— Ты знаешь, я не могу. Только в чистилище, а дальше… все зависит от тебя.
— Я согласна!
— Но я могу сделать, чтобы ты вспомнила, какой была и чего всегда хотела. Молодой и красивой, пусть и ненадолго. Здоровье не могу вернуть, прости.
— Морок, — усмехнулась Алиса. — А можешь наложить его прямо сейчас? Пожалуйста! Хочу вспомнить себя.
Элена ничего не ответила, лишь встала со стула и подошла к леди Харгарес. Положила ладони ей на лицо, и я снова почувствовала тепло, струящееся по венам. А когда прабабка отняла руки, на меня смотрела та Алиса, какую я наблюдала в своих видениях.
Леди Харгарес неверяще тронула лицо, провела по коже, затем встала из кресла, и, прихрамывая, подошла к одной из стен. Сдернула черное покрывало, что закрывало зеркало, и долго смотрела на себя, касаясь пальцами.
Отмер и Марсден, чуть посторонившись и пристально разглядывая Алису. Он явно не совсем верил в происходящее, но и игнорировать то, что представало взгляду, не мог. А Алиса, еще раз оглядев себя, посмотрела на блондина и подмигнула:
— Хороша я была, да?
Потом снова стала серьезной, вернулась к окну и села в кресло.
— Я готова.
Элена снова подошла к Алисе и взяла ее за руку. И если до этого я чувствовала тепло, то сейчас ощутила нечто иное. Как и от Мегги, от Алисы внутрь меня вновь потянуло холодом. Причем он был настолько вымораживающий, что мне захотелось бежать. Проблема была в том, что именно сейчас Элена властвовала над моим телом. А потом… Словно небо, напрочь закрытое облаками, в миг освободилось, и показалась слепящая синь небес. Вот только сияла Алиса, в то время как я барахталась в грязи…
— Я не могу забирать жизнь, но твой срок давно вышел, — устало произнесла Элена. — Теперь, когда на тебе нет проклятия, время быстро возьмет свое. Но, как я и обещала, ты будешь прекрасной до самой смерти.
— Спасибо!
— Прошлое не может измениться, но, если есть возможность исправить свои ошибки, надо непременно использовать этот шанс. Прощай, Алиса. Кто знает, может мы еще и встретимся в следующих жизнях. Или в чистилище. Ты же знаешь, все мы там будем, а такие, как мы с тобой — наверняка.
— Спасибо!..
Алиса еще что-то говорила, но я уже ее не слышала, отключившись.
* * *
Холод. Он пронизывал тело и, как я ни старалась, согреться больше не получалось. Не помогали ни прикосновения блондина, ни одежда, ни подогрев сидений, ни то, что Марсден включил печку до упора. А судя по тому, что на висках и шее блондина виднелись капельки пота, в машине царила самая настоящая африканская жара. Но я ее не чувствовала. Мне казалось, что тело покрылось коркой льда, а пальцы на руках онемели настолько, что отказывались сгибаться.
Марсден гнал машину в особняк, отчетливо понимая, что происходящее из области компетенции призраков, а никак не врачей. Увы, та, кто находилась внутри моего тела, сейчас вновь замолчала и спряталась, не отвечая на призывы о помощи. Мне оставалось только заставлять себя не спать, хотя очень хотелось, и думать о том, что могло произойти. Ответа не было, хотя я уже отметила тот момент, что проблемы с температурой начались, когда Элена вошла в мое тело. После того, как прабабка разобралась с Мегги, я впервые ощутила то сосущее чувство пустоты и невыносимого холода. Затем подобное произошло во время встречи с Алисой. Как мы покинули дом престарелых, я не запомнила, придя в себя лишь в машине. А еще меня пугала та грязь, что я почувствовала, когда Элена снимала проклятье. Дошло до того, что, как только я очнулась, словно ненормальная начала тереть руки влажными салфетками, стремясь избавить от этого ощущения, а потом пришел он… холод, вымораживающий тело и душу.
— Лена, говори со мной! — в очередной раз потребовал Марсден.
Я попробовала улыбнуться, но, даже не видя собственное лицо, понимала, получилось криво и вымученно.
— О чем?
— Расскажи о своем детстве, в какой школе училась, кто был твоей первой любовью…
— А разве тебе еще не доложили? — разозлилась я. — Предполагаю, что Райан предоставил полное досье.
— Не язви, — попросил Марсден, найдя мою руку и довольно крепко сжав пальцы. — Хорошо, зайдем с другой стороны. Какие цветы тебе нравятся, предпочитаешь рыбу или мясо? Черт! Я хочу знать о тебе все!
— Ирисы…, — немного помолчав, сообщила я, замечая, что от вопросов блондина в груди разливается тепло. Ведь это в какой-то степени подтверждало в очередной раз, что блондин любит меня.
— Почему ты любишь именно их? — продолжал допрос блондин, а я снова поморщилась. Ну что он лезет с расспросами? Неужели не видит, как тяжело мне дается каждое слово?
— Цветок ириса держится открытым всего один день, — с трудом пояснила я, борясь с желание закрыть глаза. — Они почти не пахнут, но такие красивые… Не знаю, почему я люблю именно их. Марсден, мне они нравятся и все.
— А как ты в школе училась?
— Марсден, отстань а? — жалобно попросила я. Не в силах больше бороться со сном, закрыла глаза.
— Лена!
Но я уже не слушала его. Мне хотелось спать, и только это имеет значение. Не знаю, чем все могло бы закончиться, но в этот момент мы подъехали к особняку. Я продолжала сидеть в кресле, не в силах пошевелиться. Когда Марсден вышел из машины, обошел ее, открыл дверь с моей стороны и взял меня на руки, на мгновение недовольно зашипела, но почувствовав тепло мужского тела, прильнула к нему.
— Далтон! — крикнул с порога Марсден, внося меня в дом.
Я приоткрыла один глаз, увидев, что в комнате возник дворецкий, и тут же снова смежила веки. В этот момент меня ощутимо встряхнули.
— Не спи! — рявкнул блондин, я недовольно застонала от такого обращения, но промолчала, снова уплывая на волнах сна.
— Далтон, что с ней?! Она ледяная, а я не могу ее согреть! Ничего не помогает, — с каким-то диким отчаянием в голосе, сказал Марсден. Эта эмоция настолько удивила меня, что я снова заставила себя открыть глаза.
Я все еще находилась на руках блондина, крепко прижатая к телу, а напротив стоял дворецкий и хмурился.
— Я не могу ей помочь, — немного помолчав, ответил он.
— Что с ней? — вновь рявкнул Марсден, и я поморщилась от громкого голоса.
— А что говорит Элена?
— Ничего она не говорит, — прошептала я. — Я перестала слышать ее после того, как мы покинули Алису.