Иллюстрации: фотохудожник ВАЛЕРИЙ КОНОВАЛОВ

Медвежонок, который любил меняться

Медвежонок проснулся потому, что было жарко. В уютной берлоге, кроме него, спала мама – большая медведица Тамара и две близняшки – Земляничка и Малинка. Они всегда держались вдвоем и почти никогда не отходили от мамы. Вот и сейчас они, как два теплых калачика, уткнулись в мамины бока. Ей и без них было жарко, а они двумя маленькими паровозиками у маминой станции сопели так, что пар поднимался с обеих сторон. Мама не могла их отодвинуть, она только раскинула свои большие добрые лапы и слегка похрапывала. Холодная зима заканчивалась, но просыпаться было еще рано.

Медвежонок опять закрыл глазки. Ему только что снился такой чудесный сон, что расставаться с ним очень не хотелось. Сон еще бродил где-то внутри, ожидая, когда медвежонок его досмотрит. О, это был не сон, а просто сказка об одном теплом сентябрьском вечере. Тогда в лесу было необычно тихо. Еще с утра все будто прислушивались и принюхивались к теплому дню, случайно зашедшему к ним из другого леса. А когда солнце начало прятаться за Рыжую гору, лесной народ и вовсе притих, чтобы не обидеть этого необычного гостя, надеясь, что он как-нибудь заглянет к ним еще разок. Медвежонок в тот вечер пробрался вслед за уходящим днем на самую опушку леса. Он не рискнул идти один дальше и залез на большое поваленное дерево, чтобы посмотреть, куда уходят теплые дни. Теперь-то он точно знал, что они забирались на самую верхушку Рыжей горы и где-то там засыпали. Наверное, у них там тоже была норка. Ему даже показалось, что солнышко мигнуло ему тогда, намекая, что он молодец и все уже знает.

На смену теплому дню пришел теплый вечер. Он был похож на своего брата – такой же теплый и тихий, но видно было, что он очень любил играть в прятки. Первым делом он спрятал солнышко за Рыжую гору, потом укрыл тенью траву на косогоре и кусты на опушке. Ручей, что петлял внизу между извилистых берегов, почти сливался с ними. Медвежонок не знал, как ему это удавалось, но когда белый туман стал стелиться над заливным лугом вдоль ручья, он даже прижал ушки и приник к дереву, на котором сидел. Ему стало боязно – а вдруг и его туман накроет и он не найдет дорогу домой. Пропадет. Навсегда.

Медвежонку захотелось с кем-нибудь поменяться этим впечатлением – вот ты сейчас есть, а потом – бац, и тебя не видно. Он даже огляделся по сторонам, но никого подходящего не увидел. Эх, жаль! Вообще-то медвежонок очень любил меняться – разными историями, выдумками, впечатлениями, сказками, но больше всего на свете он любил меняться снами. У него в запасе было много снов – летние, вкусные, страшные, смешные, загадочные и совершенно необычные. Эти были самыми любимыми, они снились очень редко, и медвежонок их никому не рассказывал и не предлагал поменяться. Остальных же у него было предостаточно, и он всегда приставал к кому-нибудь, чтобы «махнуться».

Бегать, кувыркаться, лазать по деревьям медвежонок научился быстрее всех, а говорить стал гораздо позже. Сестрички-близняшки хихикали над ним, когда он вместе с мамой нараспев повторял что-нибудь. И первое, что у него получилось, было слово – м-меня. То ли он хотел что-то сказать о себе, то ли предлагал меняться, этого так никто и не узнал. Но потом все привыкли, что медвежонок постоянно предлагал поменяться с кем-нибудь, поэтому его так и прозвали – Ме́ня. С ударением на первый слог.

Родственникам со всего леса быстро надоели его глупые предложения, и Ме́не пришлось догонять какого-нибудь зайчишку или лисенка, чтобы предложить поменяться. Дрожа от страха, несчастный выслушивал медвежонка и соглашался на все, только бы его отпустили. Тогда Ме́ня усаживался поудобнее и начинал рассказывать какую-нибудь историю. При этом он держал своего собеседника за лапу, чтобы тот не дал деру. Выслушав ответный рассказ, Ме́ня обычно оценивал историю. Если ему казалось, что его пытаются обмануть, он требовал новую байку. Когда же ему рассказывали что-то интересное, он отпускал собеседника и, прислонившись спиной к дереву, мечтательно закрывал глаза. За этим занятием медвежонок проводил очень много времени, представляя себя в услышанной роли, за что ему частенько доставалось от мамы. Правда, он знал, что сестренки зря его дразнят, и мама любит его больше всех на свете. Даже нашлепав его, она потом прижимала медвежонка к себе и ласково лизала большим теплым языком. Ме́ня какое-то время обиженно сопел ей в ухо, но потом прощал, и они в знак примирения и вечной любви, обнявшись, кувыркались по полянке. От этого становилось так весело и хорошо, что он на какое-то время становился послушным учеником. Правда, ненадолго.

Теперь-то вы понимаете, что, увидев свой сон про чудесный теплый вечер, который случился прошлым сентябрем, Ме́ня себе места не находил. Хотя и спал. Ему тут же захотелось с кем-нибудь поменяться. Ведь это был совершенно необычный вечер. Такой тихий и теплый, что от воспоминаний внутри становилось так сладко, как от меда лесных пчел, что жили в дупле Большого дуба за оврагом. Но поменяться-то было абсолютно не с кем. Но тут Ме́ня вспомнил, что сестричка Малинка не зря носила свое имя. За куст со спелой крупной малиной она готова была на подвиг. Это была удивительная сластена. Стоило ей показать, где растет большой куст малины с сочными ягодами, и она убирала в берлоге за медвежонка два дня подряд. Ме́ня, конечно, тоже любил малину, особенно переспелую, сладко пахнущую летом. Мягкие, темно-красные ягоды наливались ароматным соком под солнцем на полянках и просеках. В середине лета они созревали, и начиналась самая сладкая летняя пора. Кусты малины распространяли такой запах, что мимо пройти было просто невозможно. Они собирали целое общество – над малиной гудели пчелы и мохнатые шмели, в кустах чирикали птички, и тут же, по-хозяйски расположившись, причмокивали от удовольствия медведи. В такие дни сестричка Малинка поражала всех знакомых своим ангельским поведением. Она выполняла любые просьбы и ни с кем не спорила. Горстка спелой малины творила чудеса. Тогда она рассказывала медвежонку самые интересные истории, у нее даже голос становился ласковым. Эх, но где сейчас найти малину!

И вдруг медвежонку приснилась интересная мысль – а что, если с Малинкой поменяться снами! Он ведь очень хорошо помнил эти сладкие летние дни, когда лес становился малиновым. По запаху и вкусу. И весь лесной народец, кто знал, что такое малина, выходил на сладкую охоту. Ме́ня даже облизнулся и причмокнул от таких приятных воспоминаний. Он повернулся на другой бочок, чтобы сон о теплом осеннем вечере не обиделся, и стал смотреть свой новый сон.

Сначала он увидел небольшие кусты малины на поляне, потом – на околице, потом целые заросли вдоль высоковольтной линии, что пресекала Дальний лес. Ягоды были такие спелые и сочные, что ветки гнулись до самой земли. Их было так много, что кусты издалека казались красными. А вокруг никого не было. Никто не знал об этом волшебном местечке. Целыми пригоршнями медвежонок собирал сладкие ягоды и отравлял в рот. Сок брызгал во все стороны, и было так весело, запрокинув голову, ссыпать ягоды сверху. Эх, какая сладкая жизнь бывает в наших снах! Он повернулся и увидел Малинку. Она переваливалась от куста к кусту и загребала ягоды обеими лапками. Судя по огромному животу и сладким следам сока на нем, она уже давно была тут, но остановиться не могла. Заметив Меню, она смущенно улыбнулась, как бы извиняясь за свой вид, и продолжала упоительную охоту. Потом остановилась на миг и тяжело вздохнула. По всему было видно, что ей приходилось нелегко. Малинка посмотрела на медвежонка с такой благодарностью, что он понял – ей тоже стал сниться этот сон. Как бы в подтверждение догадки Малинка сладко причмокнула и пододвинулась поближе к братику.