– Виола, вы не поняли, я ничего не организовывала.
Я заулыбалась.
– Да, да, конечно.
– Я была шокирована, когда появилась Трындычиха, – продолжала хозяйка.
– Несомненно, – ухмыльнулась я.
– Не верите мне? – обиделась Лаврова.
– Ну что вы, разумеется, мы видели самый настоящий призрак, – протянула я. Хотела уже вытащить пояс, но услышала крик Софьи:
– Марина Ивановна, Виола, куда вы подевались? Ау, вы живы? Выходите, не бойтесь, она ушла!
– Иду, – ответила я и двинулась на зов, так и не достав из кармана поясок.
– Честно признаюсь, я струхнула до жути, – поежилась Соня.
– А я так перепугалась, что сама не знаю, зачем в кусты кинулась, – призналась Лаврова и посмотрела на меня.
Я, сердитая на нее за подставу, за то, что она не предупредила меня о появлении «призрака», несколько секунд боролась с сильным желанием заявить, что привидения Трындычихи в реальности не существует, оно плод ума и рук жаждущей заполучить побольше клиентов владелицы усадьбы. Но тихо произнесла:
– И я не помню, куда понеслась. Вот как споткнулась о корень и рухнула лицом на груду хвороста, отложилось в памяти.
– Хворост? – удивилась Лаврова. – Откуда он там?
– Я могла неправильно назвать то, во что угодила носом, там были какие-то ветки, – мирно согласилась я. – Ваш оператор успел заснять явление Трындычихи?
Последний вопрос адресовался корреспондентке.
– Олег у нас монстр камеры, – похвасталась Софья, – что бы ни случилось, он работает.
– А звукооператор удрал, – заметила я. – Ну, не большая потеря. Привидение не произнесло ни слова, только хохотало. Загробный смех можно найти в интернете.
– Когда нечисть заржала, у меня возникло ощущение, что невидимая рука сыплет мне за шиворот ледяные горошины, – передернулся Олег. – Меня враз затрясло, но камеру я не бросил, материал наснимал шоколадный. Хотите покажу?
Оператор присел и ткнул пальцем в большую зеленую кнопку на стоящем на земле мониторе. На экране появилось изображение.
Я прищурилась. Вот я что-то говорю… Боже, что у меня с волосами? Прическа выглядит так, словно меня волокло за самосвалом по колдобинам. О, вот появляется привидение… Оно светится! Теперь крупным планом лицо Марины Ивановны…
Я ощутила изумление: или она великолепная актриса, или на самом деле ничего не знала. В глазах Лавровой метался ничем не прикрытый ужас. Потом Марина замерла, на ее лбу и шее вздулись вены, нижняя челюсть отвисла, на висках и под носом появились мелкие капельки пота. Через секунду хозяйка имения мертвенно побледнела и юркнула в заросли неизвестных мне зеленых кустов с красными ягодками. Я вздрогнула: значит, автор розыгрыша не Лаврова. А кто?
– Гениально, – похвалил сам себя Олег.
– Супер! – обрадовалась Софья. – А вам как, Марина Ивановна?
– Я выгляжу ужасно, – сказала та. – Рот открыт, глаза выпучены… Спасибо хоть слюни по подбородку не текли.
– Зато видны искренние эмоции, – сказал Олег. – Камеру невозможно обмануть. Или надо быть гениальным лицедеем, чтобы зрители поверили. А таких на свете раз, два – и обчелся.
– Куда подевалось привидение? – растерянно спросила Соня. – Я не заметила. Когда ярко вспыхнул свет, я чуть в обморок не рухнула.
– А я жутко испугалась, ломанулась в кусты, больше ничего не видела, – подхватила Марина Ивановна.
– Я тоже удрала, – пробормотала я. – Когда фигура вспыхнула, я зажмурилась, а затем в заросли бросилась.
– Олег, у тебя полная картинка есть? – спросила Соня у оператора.
Тот показал на экран.
– Глядите, вот сильный всполох…
– Дальше! – нетерпеливо потребовала Софья. – Куда фантом пошел?
– Так у меня кассета закончилась, – объявил оператор.
– Бли-и-ин… – протянула девушка. – Надо же, на самом интересном месте! Ты ведь видел, что на ней мало места осталось, почему не позаботился другую вставить?
– Сказал тебе: «Соня, надо кассету поменять», – а ты буркнула, что эту доснимем. Забыла? – надулся Олег.
– Вроде я побежала налево… Марина Ивановна двинулась в том же направлении, мы с ней в кустах встретились… – начала рассуждать я, – Трындычиха могла податься направо…
– Нет, туда я рванула, – смутившись, призналась Соня, – села вон у той березы на корточки.
– Следовательно, призрак пошел прямо, – сделала я вывод.
– Или растаял в воздухе, – предположил Олег.
– А-а-а-а! – завизжал женский голос. – Мама! Люди, помогите! Скорей! Врача!
Лаврова встряхнулась, как собака, попавшая под дождь, и быстрым шагом двинулась на звук. Я отправилась за ней, следом спешили Софья и Олег с камерой на плече.
Идти пришлось недолго, вскоре я увидела инвалидную коляску со старушкой, у которой на коленях лежал пакет. Рядом рыдала дочь.
– Нина, что происходит? – сурово спросила Марина Ивановна. – Я велела тебе увезти маму домой. Ксения Васильевна больной, неадекватный человек, для нее оказаться в незнакомом месте в толпе огромный стресс.
Я глянула на бабушку.
– Марина Ивановна, немедленно вызовите «Скорую», женщине плохо.
– Мамочка! – рыдала Нина. – Господи, мамуля!
– Ну ладно вам, – загудел стоявший поодаль мужчина, – она поправится, сейчас все лечат. Правда?
За моей спиной послышался шорох, я обернулась и увидела Олега, который нацелился на нас камерой.
Меня охватило негодование.
– Имейте совесть! Как бы вы отнеслись к папарацци, который снимал бы вашу больную мать?
– Подумал бы, что он молодец, настоящий профи, – отрезал Олег.
Я решила действовать хитростью и взяла Соню за руку.
– Пойдемте в зал, сейчас начнется спектакль. Возможно, теперь Трындычиха появится на сцене. Вы же не хотите пропустить ее визит? Кому нужна недужная пенсионерка? Главный редактор не похвалит вас за сообщение о никому не известной бабке, в эфир материал не поставит, гонорар не выплатит, наоборот, он вам вломит: «Пока ты ерундой занималась, «Желтуха-ТВ» на Дне открытых дверей Дома здоровья интервью у Трындычихи взяла».
– «Желтуха-ТВ»? – подпрыгнула репортер. – Они тут?
Я показала рукой в сторону ограды.
– Видела, как только что проехал мини-вэн цвета спелого лимона, скорее всего…
– Олег! – заорала Софья. – Брось старуху снимать, без нас помрет, скорей в зал!
Папарацци помчались к зданию интерната.
– Спасибо, – прошептала, бросив на меня благодарный взгляд, Марина Ивановна. – Надеюсь, «Скорая» сейчас приедет.