– Пойтемте, – буркнул Валвик. – На палупу и тальше.
Они открыли дверь и выбрались на палубу – ту же палубу с той же стороны корабля, что и в злополучную ночь бури. Как и раньше, тут было темно, зато теперь царил покой. Четверка остановилась, оглядываясь и с наслаждением вдыхая воздух, показавшийся им особенно свежим после спертой атмосферы внутри. Морган взглянул на лестницу, ведущую на палубу D, и нос к носу столкнулся с мистером Чарльзом Вудкоком. Кто-то выругался. Воцарилась тишина.
Мистер Вудкок с видимым усилием поднимался по ступенькам. Вид у него был встрепанный, но особых повреждений Морган не заметил. Правда, у бедняги затекли все мышцы, пока он пытался высвободиться из пут. Его волосы развевались на ветру.
Вудкок расправил плечи, хрустнул пальцами, и на его костлявом лице при виде Моргана проступило выражение… Морган даже не знал, как это выражение назвать. В изумлении он не мог отвести взгляда от лица Вудкока. Морган ожидал другой реакции от несчастного истребителя насекомых: триумфа, угроз, оскорбленного достоинства, жажды мести, зловещей доброжелательности. Как бы то ни было, дезинсектор должен был быть настроен враждебно. Но Вудкок напрягся. Он был испуган. Порывом ветра кончик галстука бросило ему в лицо, и бедняга дернулся, словно шел в полной темноте и тут его лица коснулась летучая мышь. Воцарилась тишина, только за бортом мерно плескались волны.
– Опять вы! – Уоррен угрожающе шлепнул ятаганом себя по ноге.
Вудкок узнал его по голосу. Он перевел взгляд с Моргана на Уоррена.
– Послушайте! – Он кашлянул. – Послушайте! Только не сходите с ума. Вы должны понять…
По необъяснимой причине Вудкок выглядел виноватым. Морган был так же потрясен видом Вудкока, как тот – нарядом Уоррена, тем не менее Морган успел встрять в разговор, прежде чем Курт что-либо сказал.
– Ну? – инстинктивно Морган придал своему тону надлежащую степень угрозы. – Итак?
На лице мистера Вудкока мелькнула слабая улыбка.
– Вы должны понять, старина, – затараторил он, понурившись, – что я не виноват в вашем заключении на гауптвахте, пусть вы и считаете иначе, но, видит Бог, это не так. Послушайте, я не злюсь на вас, хоть вы меня и ударили, и мне, может, даже к врачу придется обращаться, вот что вы наделали, но я на вас не в обиде, понимаете, старина? Может, вы и правы, что накинулись на меня, учитывая, что вы обо мне подумали, конечно. Я знаю, каково это, когда ты зол. Трудно сдержаться. Но, когда я сказал вам, ну, вы понимаете, то, что я сказал, я сам был глубоко убежден…
Этот человечек выглядел настолько подозрительно и виновато, что даже Ужас Бермондси, вообще не представлявший, о чем идет речь, шагнул вперед.
– Эй! Чё это он?
– Ну же, мистер Вудкок. – Морган пихнул Уоррена локтем в бок, чтобы тот держал рот на замке. – Вы хотите сказать, что на самом деле не видели, как кто-то украл пленку из каюты Курта Уоррена?
– Видел! Клянусь вам, старина, видел!
– Хотели шантажировать меня, да? – Мавританский воин перехватил покрепче свой ятаган.
– Нет-нет! Говорю же вам, произошла ошибка, и я могу это доказать. То есть вам, может, и покажется, что человек, которого я видел, никогда не поднимался на борт этого корабля, но он тут! Он должен быть тут! Наверное, он замаскировался…
У Моргана складывалось смутное впечатление, что парки наконец-то устали вносить путаницу в судьбы этой компании.
– Давайте выслушаем вашу версию случившегося, – предложил он, пользуясь ситуацией. – Тогда мы решим. Вам есть что сказать?
Вудкок поднялся на палубу. На лицах статного капитана Валвика и не уступающего ему в размерах Ужаса Бермондси расползлись недобрые ухмылки – при этом ни один, пожалуй, не понимал, почему он так улыбается. Но их вид произвел на мистера Вудкока должное впечатление: бедняга затрясся как осиновый лист.
Кашлянув, он заискивающе улыбнулся.
– Послушайте, старина, я видел того парня, даю вам слово чести. Но после нашего с вами разговора сегодня я сказал себе: «Чарли, этот Уоррен – настоящий джентльмен, и он обещал тебе организовать рекламу. А ты человек слова, Чарли, потому ты должен узнать имя того типа…» – Вудкок понизил голос.
– Вы хотите сказать, что не знали, кто это?
– Я ведь говорил вам, что не знаю его имени, – всплеснул руками Вудкок. – Вспомните, что я вам говорил! Вспомните, что я вам говорил! Я сказал, что узна́ю его, если увижу. И проклятье, он ведь должен быть на борту судна, так? Поэтому я подумал, что разузнаю, кто он. В общем, за обедом в кают-компании собралось много людей, но его там не было! Я подумал: «Что за чертовщина?» И я испугался. – Он сглотнул. – Поэтому я пошел к старшему стюарду и описал ему этого человека, сказав, что мне необходимо с ним поговорить. Я ни с кем не мог его перепутать, я помнил, какой странной формы у него была челюсть и какая у него родинка на щеке. И старший стюард сказал: «Чарли, на борту такого человека нет». И я подумал: «Он замаскировался!» Но в любом случае раньше я его на борту не видел, потому что маскировка маскировкой, но я бы его узнал – форма лица, понимаете, усов нет, все такое. – Речь Вудкока становилась все бессвязнее. – И потом я услышал, что вас бросили на гауптвахту из-за того, что вы выдвинули какое-то ложное обвинение, и я подумал: «О господи, Чарли, это твоя вина, он не поверит, что ты и правда видел вора». А когда вы передали мне записку, чтобы я спустился к вам, я подумал, может, вы на меня все-таки не в обиде, но когда вы меня ударили… Слушайте, я все исправлю. Я не проходимец какой-нибудь, клянусь вам…
Старые добрые парки! Морган был благодарен судьбе за то, что теперь Уоррену не грозит обвинение в нанесении телесных повреждений, – а это вполне могло бы прийти в голову мистеру Вудкоку, если бы он сохранял спокойствие.
– Слышишь, что говорит мистер Вудкок, Курт? – спросил Морган.
– Слышу, – сдавленным голосом ответил Уоррен. Поправив накладные усы, юноша задумчиво посмотрел на ятаган.
– И ты готов признать, что вышло недоразумение? У тебя нет претензий к мистеру Вудкоку, а у него нет претензий к тебе, так? Ладно… Конечно, мистер Вудкок должен понимать, что после случившегося у него нет никакого права требовать компенсации за помощь в поиске пленки…
– Хэнк, старина, – жарко заверил его мистер Вудкок, – к черту компенсацию, к черту инсектицид. Это не моего уровня игра, готов признать. Я умею продавать всякую всячину, и на всем европейском побережье не найдется лучшего торговца, чем Чарли Р. Вудкок, не сочтите меня нескромным. Но такие дела я воротить не привык. К черту! С меня хватит. Конечно, старина, я готов помочь вам, чем могу. Понимаете, я ворочался на койке в камере, пока ко мне не заглянул матрос. Он вытащил кляп у меня изо рта, выпустил меня на свободу и пошел искать капитана. Должен сказать вам…
Откуда-то с другой стороны палубы раздались крики, хлопнула дверь, послышался звучный топот.
– Вон он! – Весь этот шум не мог заглушить зычный рык капитана Уистлера.