– Но по правде говоря, миссис Перригорд, – сказал Морган, наклоняясь к ней, – я тоже слышал этот переполох, и, хотя не могу ничего утверждать наверняка, поскольку, как вы понимаете, меня там не было…
– О, безусло-овно. – Миссис Перригорд уже расслабилась и изволила обратить к Моргану свой слух. – Да?
– Все же мне показалось, что звучало это не как… ну, скажем, вознесение хвалы Дионису … а скорее как потасовка. Мм, кулачная драка, понимаете? – пояснил Морган, тщетно подбирая mot juste [62] в снобистской манере. – Уверен, столь очаровательная леди, столь чувственная, если мне позволено будет так выразиться, миссис Перригорд, найдет в своей душе тепло, чтобы смилостивиться над слабостями людскими, если бы только эти люди отличались хоть малой толикой такта…
– О, не-ет, – сказала миссис Перригорд, изогнув дугой бровь. – Бросьте, мистер Морган, коне-ечно, вы не ожидаете, что я соглашу-усь с вами, не так ли? Ха-ха-ха.
– Конечно! Совершенно верно, миссис Перригорд! – сказал Уоррен. Осознав, что Хэнк пытается очаровать старушку, он отважно решил подыграть. – Мы-то знаем, что вы не из того теста. Точно. Помните, что сказал коммивояжер дочери фермера?
– Заткнись, – прошипел Морган. – Но, полагаю, вам тоже показалось, что происходит драка. Господи! Неужели вы не встали, чтобы запереть дверь, мисс Перригорд, на случай, если эти пьяные уб… амм… на случай, если эти смутьяны решат…
– Но я так и поступи-ила! – вскричала миссис Перригорд. – О, дверь была заперта, уверяя-аю вас! В тот самый момент, как я услышала, что некая же-енщина просит кого-то… ударить сно-ова, я заперла дверь. Я всю ночь не сомкнула гла-аз. Уверена, в каюту никто-о не заходил.
Это стало последним гвоздем в гроб их надежд. Морган посмотрел на своих компаньонов. Пегги выглядела расстроенной. Уоррен был зол и озадачен. К тому же и мистер Перригорд уже начал поглядывать на них. Морган понял, что перед разговором с капитаном Уистлером стоит пойти проветриться. Он начал обдумывать, как бы отсюда удрать…
– Скажи-ите… – Миссис Перригорд тем временем пришла в голову другая мысль. – Говорят, вы то-от самый мистер Морган, который пишет детекти-ивы?
– Ну… мм… да. Да, полагаю, что так. Большое вам спасибо, миссис Перригорд, и вам тоже, сэр. Очень рад нашему знакомству, надеюсь, что в будущем у нас еще появится возможность…
– Я обожа-аю детективы, – сказала миссис Перригорд.
Ее муж оставался неподвижным, но в глубине его глаз сверкнуло любопытство. Сейчас он походил на испанского инквизитора, которому утром перед сожжением фра Торквемада сказал, что отпустит обвиняемых с предупреждением.
– Неужели, дорогая? – холодно осведомился Лесли Перригорд. – Весьма необычно. Что ж, Синтия, не будем их задерживать. Мисс Гленн, надеюсь, что буду иметь удовольствие встретиться с вами сегодня – как и с вашим чудесным дядюшкой – и обсудить подготовку к представлению. A bientot! [63]
– Мы, безусло-овно, встретимся на представлении, – добавила миссис Перригорд. Ее улыбка и прищуренный взгляд напомнили Моргану о мистере Стэне Лореле [64]. – Лесли и я обсуждали програ-амму с главным стюа-ардом, мистером Макгрегором. Надеюсь на грядущую встре-ечу, дорогая мисс Гленн. Программа просто замеча-ательная. Мадам Жюли Леда Кампозоцци исполнит morceaux [65] из репертуа-ара современных мастеров эстрады. Аккомпанировать ей будет ее супру-уг, сеньор Бенито Фуриозо Кампозоцци. И я очень… эм… надеюсь, – добавила она, нахмурившись, будто раньше это не приходило ей в голову, – что главный стюа-ард, наш незаменимый мистер Макгрегор, уговорил доктора Оливера Кайла прочитать избранные фрагменты из Роберта Бернса. Это, конечно, будет предваряя-ать представление мистера Фортинбрасса. A bientot.
– Ну, бывайте, – несколько невпопад ответила Пегги, поднимаясь из-за стола. – И спасибище вам огромное за все, что вы сказали. Мистер Перригорд, вы просто обязаны рассказать мне еще обо всех этих потрясающих вещах, но… мм… если вы хотите повидать дядюшку…
– Да? – обеспокоенно приподнял брови Перригорд.
– Не подумайте, что я дурочка, но я ведь очень хорошо его знаю. Поэтому, пожалуйста, пообещайте мне, что… То есть я знаю, какими ужасными вы, умные люди, можете быть… – На этот раз она, похоже, говорила искренне, и даже миссис Перригорд удостоила ее взглядом. – Но обещайте мне, что не будете угощать его выпивкой. Понимаю, это глупо, но он плохо переносит алкоголь и… Вы не поверите, но он питает слабость к джину. Понимаете, мне приходится следить за этим, потому что однажды, когда у нас было представление в Филадельфии…
– Я не прикасаюсь к спиртному, мисс Гленн, – резко ответил Перригорд. – «Зачем вкладывать себе в рот врага, который похищает мозг?», как говорил Т. С. Элиот [66]. Это отвратительно. Также я вегетарианец. Мистер Фортинбрасс будет со мной в безопасности. Доброго дня.
В тишине трое заговорщиков встали из-за стола. Морган задумчиво молчал, его мысли путались. Пегги казалась напуганной. Молчание нарушил Уоррен.
– Видите? – с диким блеском в глазах сказал он. – Эти двое кретинов не могли ничего украсть. Попомните мое слово – это доктор. Господи! Не могла же эта штука просто исчезнуть! Она в его каюте…
– Пегги, – сказал Морган, – другого объяснения нет. Ты перепутала каюту.
Они спустились по лестнице, и Пегги дождалась, пока мимо пройдет стюард.
– Нет, Хэнк, – тихо заявила она, убедившись, что стюард ее не услышит. – Я абсолютно уверена, что нет. Утром я снова прошлась по палубе, встала так, как стояла прошлой ночью…
– И?
– И я не ошиблась. Это одна из этих двух кают, потому что рядом нет других иллюминаторов. Одна из двух, и я думаю… мне кажется… Это была каюта доктора Кайла.
– Уж не знаю, сколько тебе еще нужно доказательств, – настаивал Уоррен. – Я, конечно, последую приказам мозгового центра, но у меня и собственные версии имеются. Идем. Нужно сказать капитану Уистлеру.
– Простите, мистер Уоррен, – раздался в этот момент голос с лестницы. – Не хочу вам мешать, но если у вас есть лишние десять минут, думаю, я могу сообщить вам кое-что интересное.
Наверху, перегнувшись через перила и постукивая по ним пальцем, стоял, с любопытством разглядывая троицу, мистер Чарльз Вудкок.
На лице мистера Вудкока застыло выражение такой напряженной серьезности, что Моргану поневоле стало не по себе. Он вспомнил, как Валвик говорил, будто Вудкок туманно намекал на что-то, ему известное. Морган всегда чувствовал себя неуютно в обществе дельцов – ему казалось, что они соображают быстрее него. Но сейчас Морган успел обдумать несколько неприятных возможностей развития событий, включая шантаж. Да, это представлялось возможным, поскольку и он сам, и его друзья оказались вовлечены в историю, которую всего неделю назад Морган счел бы абсурдной, а то и вовсе невероятной. Тем не менее дело было серьезное, пусть некоторые его нюансы отдавали безумием и нелепицей.