Вудкок был человеком жилистым, суетливым, с вечно встрепанными волосами и крупными чертами лица. Он выглядел добродушным, но взгляд его оставался пристальным. Казалось, он старательно поддерживает образ эдакого пустоголового весельчака. Сейчас он смотрел вниз, перегнувшись через перила, и его острый взгляд скользил по сторонам.
– Я поговорил со старым шкипером, – доверительно сообщил он. – Видите ли, я не хотел вмешиваться, куда не следует. Ладно! – Мистер Вудкок поднял ладонь, будто ожидал возражений. Он делал это всякий раз, когда говорил «ладно!». Этим жестом он будто подчеркивал важность своих слов и после исходил из того, что его верно поняли. – Ладно! Я знаю, как это делается, и хочу поговорить с глазу на глаз, по-честному. Я желаю убедить вас: вы не пожалеете, если согласитесь на мое предложение. Ладно! Теперь, мистер Уоррен, мне нужны лишь десять минут вашего драгоценного времени – наедине. Всего десять минут. Можете взять свои часы, положить их на стол, и если за десять минут я вас не заинтересую… – Он выразительно взмахнул рукой и поднял брови. – Тогда мне больше нечего будет вам сказать.
– Да нет же, – неопределенно отозвался Уоррен, сбитый с толку этим вмешательством и уверенный, что Вудкок пытается ему что-то продать. – Могу уделить вам сколько угодно времени. Давайте выпьем и обсудим, что вы там хотели, но не сейчас… У меня с друзьями важная встреча…
Вудкок нагнулся ближе.
– Именно, старина. Именно. Я знаю. С капитаном. Все нормально, все нормально. Ладно! – прошептал он, подняв руку. – Я понимаю, старина.
Троица переглянулась, а взгляд Вудкока метался от одного к другому.
– И чего же вы хотите? – спросил Уоррен.
– Десять минут, – сказал тот. – Наедине.
– Ну… хорошо. Но пусть мои друзья останутся. Вы можете поговорить со всеми нами.
Вудкок, похоже, почувствовал, что Уоррен в чем-то пытается его обмануть. Он вскинул брови, но тон его оставался дружелюбным и увещевающим.
– Слушайте, старина. Вы уверены, что всё поняли? Уверены, что стоит обсуждать нашу проблему при юной леди?
– Почему нет? Господи, да что у вас в голове творится?
– Ладно, старина, если вы настаиваете! – любезно отозвался Вудкок. – Лучше бы наедине, но как знаете. Давайте, пожалуй, пройдем в почтовый салон – там потише.
По пути он болтал о всяких пустяках, смеясь и отпуская остроумные замечания. В почтовом салоне никого не было. Вудкок подвел Уоррена и компанию к большим окнам, занавешенным плотными шторами, сквозь которые пробивался свет утреннего солнца, заливая белую облицовку стен. Тишину в комнате нарушал лишь гул работающих двигателей. Когда все расселись, Вудкок беспокойно взъерошил волосы, поерзал в кресле и тут же перешел к делу.
– Слушайте, старина, я хочу вам помочь, – все тем же доверительным тоном начал он. – Но, видите ли, нужно, чтобы дело было взаимовыгодным. Вы еще молоды, не понимаете таких вещей. Но когда вы станете старше, заведете жену, семью… Ах! – Мистер Вудкок взмахнул рукой. – Тогда вы поймете, что бизнес строится на взаимных услугах. Так вот… похоже, у вас неприятности, верно?
– Выкладывайте, что хотели, – резко ответил Уоррен.
– Так вот. Не знаю, что там стряслось прошлой ночью, из-за чего все так переполошились, да и знать не хочу. Это не мое дело. Но я знаю, что случилось вчера днем. У вас из каюты украли кинопленку, верно? Нет, не отвечайте, не перебивайте меня. Я покажу вам… – продолжил мистер Вудкок, выдержав паузу, точно актер на сцене. – Покажу вам, – настойчиво произнес он, – собственный кинофильм о том, как это могло произойти. Я не говорю, что так и произошло, понимаете? Нет, этого я не говорю. Говорю, могло произойти. Ладно! Вот такой кинофильм: я иду по коридору на палубе С, представляете? Вчера днем, где-то в полпятого. Я только что отправил радиограмму в свою фирму, иду, ни о чем не думаю. И вдруг, проходя мимо одного из боковых коридоров, слышу за спиной шум. Поворачиваюсь и вижу, как какой-то парень выскакивает и бежит в душевую. Ладно! И вижу, как он пытается запихнуть под плащ пленку… Нет-нет, не перебивайте! – воскликнул Вудкок. – Не перебивайте! Допустим, я видел лицо этого парня и, хотя раньше его не встречал, могу его узнать. Просто допустим такую возможность. Я, конечно, недоумеваю, что это было, но решаю, что это не мое дело. Однако все же, думается мне, что-то не так, поэтому я иду проверить, что же происходит. А обнаруживаю лишь разбросанные коробки с пленкой и какого-то парня – может, это были вы, – поднимающегося с пола и держащегося за голову. И я думаю: «Ничего себе, Чарли! Лучше тебе в это не лезть, ни к чему тебе эти проблемы». Понимаете? К тому же парню этому помощь не требовалась – иначе я бы, конечно, задержался. Но потом я думаю…
– Хотите сказать, – хрипло спросил Уоррен, – что вы видели, кто…
– Полегче, старина, полегче. Смотрите кинофильм дальше!
Дальше кинофильм прервался странной интерлюдией, во время которой мистер Вудкок погружался в воспоминания. Похоже, он был большим любителем таблоидов и скандальных историй, а также подписчиком журнала «Пикантные истории из жизни знаменитостей». Одна из таких газетенок, похоже, недавно напечатала свежую новость из столицы. Статья намекала на то, что у некоей Важной Шишки есть племянник, который мог бы работать оператором в Голливуде. И – по материалам этой статьи – упомянутая Важная Шишка, возможно, была несколько неосторожна перед камерой. И если все это так, то кто же та самая женщина?
– Женщина? – не выдержал Уоррен. – Женщина? Да не было никакой женщины! Мой дя…
– Тише, – прервал его напряженный Морган. – Пусть говорит мистер Вудкок.
Мистер Вудкок не стал поправлять юношу. Похоже, он ожидал этого. Его голос все еще звучал дружелюбно, но вокруг рта пролегли морщинки, а глаза смотрели без выражения.
– И может, я вспомнил, – продолжил Вудкок, раскачиваясь взад-вперед, как еврей во время молитвы, при этом не сводя с Уоррена пристального взгляда, – о забавной радиограмме, которую при мне прочитали вслух в радиорубке. И может, я не увидел в ней тогда смысла, лишь понял, что речь идет о кинопленке. Ну-ну, старина, не надо на меня так смотреть – я понимаю, как подобные вещи случаются. Но я думаю: «Эй, Чарли, а что, если ты не прав? Может, это обычное ограбление? Тогда, конечно, вечером только и будет разговоров о том, что мистера Уоррена ограбили». Ладно! Только вот, – подвел итог мистер Вудкок, наклонившись и похлопав Уоррена по колену, – никаких разговоров не было, верно?
В воцарившейся тишине можно было слышать, как где-то за дверью почтового салона носятся, играя, дети. Тихо гудели корабельные двигатели. Уоррен медленно отер рукой лоб.
– Я уже наслушался странных интерпретаций этих событий, – сказал он сдавленно. – Но это… Женщина! Хорошо. – Его голос прозвучал неожиданно твердо. – Вы, конечно, ошибаетесь, но сейчас не время это обсуждать. Кто украл пленку? Вот что мы желаем знать. Чего вы хотите? Денег?
Похоже, мысль о деньгах не приходила Вудкоку в голову. От возмущения он подпрыгнул на сиденье.