Судорога поползла вниз по спине, по рукам и по ногам, где соединилась в чудовищном сплаве с ледяной болью, грызущей колени. Задыхаясь, Локк рухнул навзничь, с застывшим в гримасе ужаса лицом и вскинутыми руками со скрюченными, как когти, пальцами.
– Сейчас ты похож на брошенную в огонь букашку. А ведь я показал тебе лишь малую долю своих способностей. Ты даже не представляешь, что я могу сотворить с тобой, вышив твое имя на ткани или написав на пергаменте. Фамилию Ламора ты явно получил не при рождении – на старотеринском «ламора» означает «тень». Но для того чтобы полностью подчинить тебя своей власти, мне хватит и одного имени.
Пальцы Сокольника засновали, замелькали, расплываясь в нечеткое пятно; серебряные нити засверкали, растягиваясь и сплетаясь все в новые и новые фигуры – и чем быстрее чередовались сияющие узоры, тем страшнее становились мучения Локка. Пятки его бешено колотили по полу, зубы дробно лязгали. Казалось, будто кто-то вспарывает его бедра ледяными кинжалами, пытаясь вытащить кости. Раз за разом он силился набрать в грудь воздуха, чтобы завопить, но легкие не слушались. В горле стоял тугой колючий ком, и по краям зрения сгущалась кроваво-черная пелена…
Само избавление от дикой боли несказанно ошеломило Локка. Он вдруг разом обмяк и теперь валялся на полу, как старая тряпичная кукла, чувствуя затухающие болевые волны во всем теле. По щекам катились горячие слезы.
– Ты не особенно умен, Ламора. Умный человек не стал бы попусту тратить мое время. Умный человек сразу понял бы все тонкости своего положения, не вынуждая меня… объяснять еще раз.
На самом краю зрения Локка снова забегали расплывчатые серебряные блики, и новая вспышка боли полыхнула в груди, распускаясь огненным цветком вокруг сердца. Он явственно ощущал, как яростное пламя пожирает легкие, и казалось даже, слышал запах горелой плоти. Воздух в горле раскалился, точно в хлебной печи, Локк застонал, корчась в невыносимых муках, запрокинул голову и наконец испустил душераздирающий вопль.
– Ты мне еще нужен, – сказал Сокольник. – Но я требую от тебя покорности, кротости и благодарности за мое терпение. Другое дело – твои друзья. Следует ли мне проделать то же самое с Клопом, на твоих глазах? Или с братьями Санца?
– Нет… умоляю, не надо! – выкрикнул Локк, скрючившись пополам и схватившись обеими руками за грудь. Хрипло рыча, словно обезумевшее от боли животное, он принялся рвать на себе рубашку. – Только не они!
– Почему же? Для моего клиента они никакой ценности не представляют. От них вполне можно избавиться.
Жгучая боль отступила, опять с поразительной быстротой. Локк лежал на полу, сжавшись в комок, и тяжело, прерывисто дышал, не в силах поверить, что столь лютый жар мог исчезнуть в мгновение ока.
– Еще одна грубость, еще одна дерзость, еще одно требование, еще хоть что-нибудь, кроме рабской покорности, – и твои друзья дорого заплатят за твою гордыню. – Вольнонаемный маг взял со стола бокал рецины и отпил глоток. Потом щелкнул пальцами, и вино в бокале бурно вскипело и бесследно пропало, испарившись за долю секунды без всякого огня. – Ну что, мы достигли взаимопонимания?
– Да… полного… – прохрипел Локк. – Да! Прошу вас, не трогайте их. Я сделаю все, что скажете.
– Конечно сделаешь – куда ты денешься? Теперь так: я принес тебе костюм для встречи в Гулкой Норе. Найдешь за дверью. Он в должной мере театрален. Объяснять тебе про грим и прочие маскарадные ухищрения я не стану – без меня все знаешь. В назначенный день приходи к Гулкой Норе в половине одиннадцатого вечера. А дальше я буду подсказывать тебе, что делать и говорить.
– Барсави… – с трудом выдавил Локк. – Барсави меня убьет.
– Разве ты сомневаешься в том, что я могу мучить тебя здесь, сколько моей душе угодно, пока ты не сойдешь с ума от боли?
– Нет… нет!
– Так не сомневайся и в том, что я в силах защитить тебя от любых глупых выходок, которые взбредут капе в голову.
– Но как… как вы собираетесь мне подсказывать?
«Чтобы быть услышанным, мне не обязательно волновать воздух звуками, – раздался в голове Локка голос мага, до жути громкий и ясный. – Когда во время разговора с Барсави тебе понадобится подсказка, ты ее получишь. Когда тебе нужно будет выдвинуть требование или согласиться с требованием, я дам знать, как это сделать. Все понятно?»
– Да… п-понятно… с-спасибо.
– Ты должен быть благодарен мне и моему клиенту за оказанную тебе услугу. Многие годами ждут случая снискать доверие капы. А тебе такая возможность была поднесена на золотом блюде. Ну разве не щедро с нашей стороны?
– Да… конечно.
– Вот именно. Советую сейчас же придумать, как уклониться от обязательства перед Барсави. Тогда ты сможешь всецело сосредоточиться на своем обязательстве перед нами. Нам совсем ни к чему, чтобы в решающую минуту твое внимание раздваивалось.
Народу в «Последней ошибке» было на удивление мало – такого Локк еще ни разу не видел. Разговоры велись приглушенными голосами; глаза смотрели холодно и настороженно; целые шайки блистали своим отсутствием. Все посетители, и мужчины и женщины, были одеты не по погоде тепло: полуплащи, толстые куртки, стеганые камзолы. Под такой одеждой легче прятать оружие.
– Что с тобой стряслось, черт возьми?
Жан помог Локку сесть. Он выбрал для них маленький стол в боковой нише, откуда была хорошо видна входная дверь. Локк осторожно поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее: мышцы шеи и суставы все еще ныли от остаточной боли.
– Сокольник сообщил мне свое мнение по ряду вопросов, – сообщил он приглушенным голосом. – И похоже, я не такой обаятельный малый, как воображал. – Он непроизвольно потрогал разорванный ворот рубашки и вздохнул. – Сначала пиво. Нытье потом.
Жан пододвинул к нему глиняную кружку с тепловатым каморрским пивом, и Локк в два глотка выпил половину.
– Ну ладно, – выдохнул он, утерев рот. – Зато я высказал все, что о нем думаю. Вряд ли картенские маги часто слышат оскорбления в свой адрес.
– Ты чего-нибудь выяснил?
– Нет. – Локк залпом допил пиво и поставил кружку на стол вверх дном. – Ни черта. Правда, подвергся зверским истязаниям, что тоже в известном смысле познавательно.
– Вот скотина! – Жан сжал кулаки. – Руки чешутся избить мерзавца если не до смерти, так хотя бы до полусмерти. Очень надеюсь, что такая возможность мне представится.
– Прибереги это для Серого короля, – тихо проговорил Локк. – Думается мне, если намеченная встреча пройдет гладко, он не станет долго держать Сокольника на службе, слишком уж это затратно. А когда маг покинет город…
– Мы еще раз побеседуем с Серым королем. На языке ножей.
– Золотые твои слова. Последуем за ним хоть на край света, коли понадобится. Мы не знали, на что потратить наши деньги. Теперь знаем. Как только этот ублюдок поиздержится и не сможет больше платить вольнонаемному магу, мы ему покажем, нравится ли нам, когда нас подбирают под ноготь. Даже если придется гнаться за ним через все Железное море, за мыс Нессек и до самого Балинеля на другом краю Медного моря.