Я рухнул на пол. Заставил себя оторвать взгляд от Марко, неподвижного и бездыханного. Хотя понимал, что никогда не забуду этот образ. Касс был прав. Это был локулус исцеления, а не локулус воскрешения.
Но при этой мысли в голове вспыхнул другой образ Марко, столь же болезненный. Я уже видел его таким. Точнее будет сказать – в еще худшем состоянии. Настолько израненным и искалеченным, что его почти нельзя было узнать.
– Воскрешение… – я повернулся к Кассу. – Мы сможем это сделать, Касс.
– Что? – не понял он.
– Вспомни сам! – повысил я голос. – Вспомни, как Марко упал в вулкан! Тогда мы вернули его, и мы сможем сделать это снова!
– Водопад! – мрачное выражение сошло с лица Касса. – Ну конечно! Нужно немедленно доставить его туда!
Брат Асклепиус растерянно посмотрел на Алию.
– Исцеляющие воды, – пояснила она. – В сердце горы Оникс. Они работают на Избранных. Джек прав. Мы должны им помочь.
Я ушам своим не верил:
– Вы правда сказали, что поможете?
Ее глаза влажно блестели, когда она окинула взглядом тело Марко, и на секунду я почти поверил, что она человек.
– Вернуть мальчика из мира мертвых… Задача невероятная. Но проблема в том, что снаружи успело стемнеть…
– Вы нам не нужны, – заявил Торквин, поднимая с пола рюкзак с двумя локули. – У нас личный летательный транспорт. Невидимый класс.
За его огромным телом Марко было совсем не видно. В глазах Алии, уставившихся на рюкзак, заплескался шок.
– Локули?! – ахнула она. – Я их забираю.
– Кажется, вы обещали нам помочь! – возмутился Касс.
– Не усложняйте свое положение! – отрезала Алия. – Вы их украли, и я верну их прежде, чем вы сделаете хотя бы еще один шаг. Торквин, я досчитаю до трех, и ты отдашь рюкзак Маноло.
Торквин вскинул обгоревшую бровь:
– Или?
– Один… – начала Алия.
Маноло сделал знак телохранителям. Я увидел, как они все схватились за оружие.
Торквин зевнул:
– Два. Три. Идите и возьмите меня.
Но прежде чем кто-либо успел шевельнуться, брат Асклепиус с глухим стуком рухнул на пол. Торквин резко развернулся и, придушенно вскрикнув, едва не выронил рюкзак.
Когда он попятился от койки, нам стало видно, что на ней сидит Марко Рамсей.
– Прошу прощения, – сказал он, глядя вниз на врача. – Я что-то не то съел?
– М-м-марко, – пролепетал Касс. – Т-т-ты же б-б-был…
– Он что… – пискнула Элоиза.
– Ты не… – начал я.
– …голоден? – закончил за меня Марко. – Да.
Элоиза издала такой громкий вопль радости, что он поставил брата Асклепиуса на ноги. Девочка запрыгнула на койку и обняла Марко.
Касс зайцем скакал с другой стороны, не переставая орать:
– Онтяоревен!
– И… Извините… – пробормотал Асклепиус, в шоке уставившись на Марко. – Подобного… никогда со мной не происходило.
Это на самом деле было невероятно. Марко победил смерть. Опять.
– С возвращением, – сказал я, – мальчик с тысячью жизней.
Марко притянул меня к себе и едва не придушил в изгибе между шеей и плечом.
– Что бы ты ни сделал, брат Джек, – проникновенно произнес он, – спасибо.
Я сам не был уверен, что именно я сделал.
Воспользовавшись тем, что усевшийся на койку Касс принялся в подробностях пересказывать последние события, я выпрямился и взглянул на зажатый в ладони осколок локулуса размером с пятицентовую монету. Что же все-таки произошло?
– В высшей степени удивительно… – услышал я голос Алии и почувствовал на своем плече ее руку. Она стояла рядом со мной и, улыбаясь, смотрела на Марко.
Рюкзак.
Я скользнул взглядом на рюкзак с двумя локули, который продолжал лежать на полу. Одной ногой я осторожно толкнул его к окну.
Но в тот момент этого никто не заметил.
– Вы знали, да, Алия? – спросил я. – Вы спросили, как долго он был мертв. Время смерти имеет какое-то значение?
Алия отвернулась:
– В истории достаточно описаний о возвращении к жизни тех, кого считали мертвыми. Общественность всякий раз приходила в буйный восторг, называя это чудом, божественным вмешательством и так далее. Но подобное происходит лишь в первые несколько минут после остановки дыхания. Человеческий организм переходит в своего рода состояние неопределенности… обратимую кому. Это пережившие ее рассказывают о белом свете, ангелах и херувимах, божественной музыке и прочем. Учитывая, как необычайно силен твой друг, я предположила, что это его состояние продлится дольше обычного. По крайней мере… я на это надеялась. Поэтому приказала врачу не мешать тебе.
Я улыбнулся:
– Спасибо.
Когда она вновь посмотрела на меня, у нее был совсем другой взгляд. Мягкий и открытый.
– Меня восхитила твоя решительность. И твой ум. Жаль, что я не знала кого-то похожего на тебя, когда была моложе.
Я кивнул, вспомнив, что она рассказала мне в ее кабинете:
– Вы потеряли своего брата… Османа.
– У тебя отличная память, – отозвалась она.
– Его забрала Артемиссия в Галикарнасский мавзолей, – продолжил я. – Осман был Избранным.
– Да, – тихо подтвердила она. – Сама я этот ген не унаследовала.
– Вы уже тогда искали локули? – спросил я. – Вам было обо всем известно с самого начала? Потому что я думал, что лишь в Институте Караи знали…
Она кивнула:
– Когда я смотрела за тем, как мой брат спускается в мир мертвых, в моей руке был локулус исцеления. Но я не знала об этом. Я была так молода. Позже коллега отца обманом забрал его у меня, и я больше никогда его не видела. Ужасно волнительно вновь видеть его, пусть даже в виде осколков.
Я уронил осколок назад в мешок. Мы воспользовались двумя осколками ради исцеления, и они оба уменьшились. Как мне теперь восстановить локулус? Как собрать пазл, два кусочка которого уменьшились? Даже если нам это удастся, в получившейся сфере будут дырки.
А локулус с дырками не будет полноценным локулусом.
– Эй-ей, кто пригласил Медузу с ее горгонавтами? – прогремел голос Марко.
– Видимо, он только сейчас вас заметил, – пробормотал я Алии.
– Рада тебя видеть, Марко, – напряженным тоном произнесла Алия. – Я говорю это от чистого сердца.
Марко скептически поднял бровь.
– Я жду, когда за этим последует «но», – сказал он. – Типа, рада тебя видеть, но ты арестован за измену и приговариваешься к смертной казни в зыбучих песках…