– Итак, вы признаетесь?
– Ну да, мой дорогой Ватсон.
– Но за каким чертом вам это понадобилось?
– По-моему, это очевидно – Гордон не любит проигрывать.
– А я? Думаете, я люблю?
– Боюсь, дорогой мой Люк, это не одно и то же.
– Может, объясните поподробней?
– Если хотите. Со своим кормильцем не ссорятся. А Гордон как раз и есть мой кормилец. А вы – нет.
Люк судорожно глотнул воздух, потом его словно прорвало:
– Почему вы так упорно стремитесь выйти замуж за этого нелепого коротышку? Зачем вам это надо?
– Затем, что в качестве его секретаря я получаю шесть фунтов в неделю, а став его женой, буду иметь в своем распоряжении сотни тысяч, не говоря уже о жемчугах, бриллиантах, нарядах и прочих выгодах замужнего положения!
– Но у вас появятся и определенные обязанности!
– Не стоит воспринимать все так мелодраматично в этой жизни, – холодно сказала Бриджит. – Если вы воображаете Гордона в роли влюбленного мужа, то глубоко заблуждаетесь! Поймите, Гордон так и не вырос. Он остался мальчиком, которому нужна заботливая мамочка. К несчастью, своей матери он лишился, когда ему было всего четыре года. Сейчас ему нужна женщина, которая опекала бы его, выслушивала его жалобы, вселяла уверенность в собственные силы и выслушивала бесконечные разглагольствования о себе самом!
– А у вас злой язык!
– Я не тешу себя сказками, если вы это имеете в виду. Я – молодая женщина, достаточно образованная, придерживающаяся современных взглядов, но без денег. И я намерена вести честную жизнь – мои обязанности в качестве жены Гордона не слишком будут отличаться от нынешних, как его секретаря. Сомневаюсь, чтобы уже через год он вспомнил о необходимости поцеловать меня перед сном. Различие только в жалованье.
Бледный от злости, Люк посмотрел на нее. Бриджит насмешливо продолжила:
– Ну что же вы молчите, мистер Фицвильям? Ведь вы же до смешного старомодны. Почему бы вам не укорить меня доводом о том, что, дескать, продаю себя за деньги!
– Вы хладнокровная, маленькая чертовка! – не выдержал Люк.
– Все лучше, чем быть маленькой дурочкой!
– Неужели?
– Я в этом совершенно уверена.
– Почему вы так категоричны? – фыркнул Люк.
– Я знаю, что такое любить мужчину! Вы не были знакомы с Джонни Корнишем? Так вот, три года назад я была с ним помолвлена. Я обожала его, любила, как говорится, безумно, до боли в сердце! А он бросил меня и женился на премиленькой пухлой вдовушке с северным акцентом и доходом в тридцать тысяч в год! Подобные вещи хорошо лечат от излишнего романтизма, вы не находите?
– Такое случается, – пробормотал Люк.
– Вот со мной и случилось…
Между ними установилось неловкое молчание. Бриджит первая нарушила его, сказав:
– Надеюсь, теперь вам понятно, что вы не имели права говорить со мной в подобном тоне. Вы живете в доме Гордона, а отзываться плохо о хозяине – дурной тон!
– Теперь и вы приводите старомодные доводы, – с трудом сдерживая гнев, сказал Люк.
Бриджит вспыхнула:
– Зато это правда!
– Нет. К тому же у меня есть право!
– Что за чушь!
Люк посмотрел на нее. Ее лицо исказилось, словно от физической боли.
– У меня есть право, – повторил он. – Потому что я люблю вас… Люблю, как вы сказали, безумно, до боли в сердце!
Она отшатнулась от него.
– Вы…
– Что, смешно? Тут есть над чем посмеяться! Я приехал сюда по делу, и вдруг из-за угла дома появляетесь вы… и на меня словно наслали заклятие. Вы только что упомянули про сказку, так вот, я словно попал в нее! Вы околдовали меня! Кажется, укажи вы на меня пальцем и скажи: «Стань лягушкой!» – и я тут же выпучу глаза, примусь квакать и запрыгаю.
Он приблизился к ней на шаг.
– Я безумно люблю вас, Бриджит Конвей. Так что не ждите, что я буду радоваться вашему браку с этим толстопузым, напыщенным ничтожеством, который, проигрывая в теннис, выходит из себя!
– Как же, по-вашему, я должна поступить?
– Выйти замуж за меня! Не сомневаюсь, что подобная перспектива насмешит вас до колик в животе.
– Это точно!
– Отлично, по крайней мере мы выяснили отношения… Пожалуй, пора вернуться на теннисный корт, как вы считаете? Может, на этот раз вы подыщете мне партнершу, с которой я мог бы выиграть?
– Надо же, – сказала Бриджит. – Теперь я вижу, что вы капризны не меньше лорда Уитфилда!
Неожиданно Люк схватил ее за плечи:
– У вас, черт побери, ужасно злой язык, Бриджит!
– Боюсь, что, несмотря на всю страсть ко мне, я не очень-то вам нравлюсь!
– По-моему, вы совсем мне не нравитесь.
Бриджит внимательно посмотрела на Люка, потом сказала:
– Наверняка, возвращаясь с Востока домой, вы мечтали о том, чтобы жениться и начать тихую, спокойную жизнь, не так ли?
– Да.
– Но не с такой девушкой, как я?
– Боже упаси.
– Вы правы. И я знаю, кто бы вам подошел.
– Вы, как всегда, проницательны, дорогая моя Бриджит.
– Я словно вижу ее – это очаровательная девушка… настоящая англичанка… обожающая сельскую жизнь и собак… Вы представляли ее себе в твидовой юбке, подталкивающей туфелькой ветки в костер.
– Вы нарисовали очаровательную картину!
– Еще бы. Ну что, возвращаемся на корт? Вы можете сыграть с Рози Хамблби. Она отлично играет, и вы наверняка выиграете с ней в паре.
– Будучи старомодным, я вынужден оставить последнее слово за дамой.
И снова оба помолчали.
Затем Люк медленно отпустил плечи Бриджит. Оба чувствовали себя неловко, словно между ними осталось что-то недосказанное.
Потом Бриджит резко повернулась и первой зашагала к корту. Только что закончился очередной сет, и Рози отказалась играть снова.
– Двух сетов с меня вполне достаточно, – запротестовала она.
Однако Бриджит продолжала настаивать:
– Я устала и не хочу играть. Вы с мистером Фицвильямом можете сыграть против мисс Джонс и майора Хортона.
Рози оставалась непреклонной, и в конце концов партию сыграли четверо мужчин. Затем все пили чай.
Лорд Уитфилд завел разговор с доктором Томасом, долго и с пафосом описывая свой недавний визит в лабораторию Веллермана и Крейца.
– Я хотел лично вникнуть в суть последних научных открытий, – пылко объяснял он. – Ведь я несу ответственность за то, что пишут мои газеты. Я очень близко принимаю это к сердцу. Мы живем в век научных открытий. И наука должна шире проникать в массы.