– А Максима я не хочу!

– Почему?

– Я его почти не знаю, только один раз видела. И вообще, мальчики сладкое не любят. А мы тут одни девочки будем.

– А дедушка? Он тоже за девочку сойдет?

– Бабушка! Дедушке же торт нельзя! – и она шепнула мне на ухо, почему ему нельзя.

– А из чего мы глазки будем делать мишке? – спросила Анюта.

– Какие глазки? – автоматически спросила я, и вдруг внутренне похолодела.

– Какие, какие! – возмутилась Анюта. – Мишкины! Он что, слепой будет?

– Анечка! Торт просто заливается растопленным шоколадом, застывает в холодильнике – и все!

– Не-е-т! Так дело не пойдет! У него должна быть мордочка как у настоящего мишки: с ушками, глазками, носиком, ротиком и язычком.

Вот тут я поняла, что влипла! Причем, основательно! Я понятия не имела, как должен выглядеть «медвежий лик» в домашнем исполнении. Но отступать было уже некуда: коржи пеклись в духовке, растопленный шоколад остывал в кастрюльке, а крем уже сбивала миксером Анюта.

Таланта к рисованию у меня никогда не было, и я честно сказала об этом внучке.

– Бабушка! Ты сумеешь! У тебя получится, я в тебя верю! – повторяла она услышанные где-то штампы.

– Может, все-таки обойдемся без излишнего натурализма? – пыталась я увильнуть от урока рисования. – А вдруг у меня ничего не получится?

– Получится! – заверила меня Анюта. – Я тебе помогу, – и она убежала из кухни.

Через несколько минут она вернулась с какой-то детской книжкой, где в манере компьютерной графики были сделаны иллюстрации к сказке «Три медведя».

– Вот! – гордо сказала Анюта, – смотри и рисуй! У тебя получится! – и она пошла к столу мазать коржи кремом, А я взяла верхний корж, и стала соображать, как сделать из него более-менее похожую медвежью морду.

Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Время перевалило за девять, пора было вплотную заняться дизайном медвежьей морды. Я взяла лист бумаги, вырезала круг размером с корж и стала примитивно набрасывать на нем карандашом черты медвежьего «лица», пытаясь скопировать книжку.

Затем я прорезала глаза, ноздри и рот, вырезала ушки и приложила этот макет к коржу. Насыпала в маленькое сито сахарной пудры и посыпала бумагу. Затем сняла ее, и у меня получились контуры морды. Теперь я уже могла по ним нарисовать ее на корже. Но чем?

Ага! Нужно быстренько сварить молочно-сливочную глазурь или помадку! Сказано – сделано!

Через 20 минут помадка была готова, и я вновь приступила к творчеству.

Время приближалось к десяти, а «медвежий» процесс был в самом разгаре.

– Анютка! Поздно уже! Давай-ка, иди спать. Я сама доделаю, а завтра посмотришь, – попыталась я отправить ее в кровать.

– Ну, уж нет! – обиженно сказала Анюта. – Это мой мишка, я тебе его придумала, вместе и рисовать будем.

Возразить было нечего, и мы приступили к работе. По-хорошему – надо было поставить торт в холодильник на часок, чтобы шоколад застыл, глазурь была бы чуть теплой. Тогда и рисовать было бы удобнее. Но время поджимало, Анюту надо было укладывать спать, поэтому процесс провернули по ускоренному варианту, с нарушением технологии.

Нарисовали глазурью контуры морды, карамель «Москвичка» разрезали на кружки как колбасу – получились отличные медвежьи глазки! Из свежей клубники вырезали язычок и ушки, – вроде, похоже получилось, хоть и растеклось немного.

Я облегченно вздохнула, нанесла последний штрих и сдала работу внучке.

– Ну, как? – гордо спросила я, оглядывая свое творение.

– Я же говорила, что у тебя получится, а ты не верила! Пошли дедушке покажем.

Но дедушка сам уже шел на кухню «на запах».

– И что это вы тут творите? – спросил он, подходя к столу и оглядывая нашего медведя. – Ну, вы даете! – только и мог сказать дед. – Это кто же такое придумал?

– Это я мишку в тетрадке нашла, а потом книжку про медведей нашла, а потом я крем делала, а потом мы мишку пудрой рисовали, – затараторила Анюта.

– Вот это медведь получился! – восхищался дед. – Хоть сейчас в цирк!

– Нет, дедушка! Сейчас – в холодильник! – со знанием дела возразила Анюта, убирая тарелку с тортом в холодильник. – А завтра будем есть вместе с гостями.

– А гости тоже вкусные будут? – пошутил дед, услышав двусмысленное объяснение.

– Дедушка! Ты что? Не понимаешь, что ли? Не мы гостей есть будем, а они – есть наш торт! – возмутилась Анюта непонятливостью деда.

– А сейчас мне нельзя кусочек попробовать? А то вдруг торт не удался, и его нельзя гостям подавать? – опять спросил дед.

– У нас с бабушкой всегда все удается! У бабушки невкусно не бывает! – отчеканила Анюта, а мое сердце растаяло от такого комплимента.

– Ну, я пойду спать, а вы уж тут доубирайтесь без меня! Спокойной ночи! – завершила свою деятельность Анюта, и отправилась в ванную.

– Да-а! Растет девочка! А хозяйка да кулинарка какая будет! Вся в тебя! – получила я очередной комплимент.

– Не знаю, будут ли вообще готовить дома через 15–20 лет. А то вся моя наука забудется за ненадобностью, а все записи полетят в помойку!

– Ну, будем оптимистами! Даже если дома не готовить, то где-то поесть людям все равно надо. Вот и будет она шеф-поваром какого-нибудь ресторана с домашней кухней.

– Нет! Никакой ресторан, даже с домашней кухней, не заменит уютного, вкусного, семейного ужина на своей кухне, сказала я и начала ликвидировать последствия нашей бурной деятельности.

Когда я заглянула к Анютке, она уже крепко спала и чему-то улыбалась во сне. Наверное, ей снился мишка, ее новый друг…

Проводы

Наша внучка, шестилетняя Анюта, собиралась уезжать с родителями в отпуск на море, в Евпаторию. Сборы были начаты задолго до отъезда.

Анюта звонила нам по телефону и сообщала, что еще она включила в список необходимых ей на море вещей. Хвалилась, что ей купили два новых купальника, очки для подводного плавания – «чтобы крабиков видно было», специальные тапочки – по камням ходить, и всякие прочие мелочи, которых в наше время и в продаже то не было.

Я спрашивала у Анюты:

– Анечка! Тебя провожать то приходить? Что-нибудь вкусненькое в дорогу принести?

– Ну, принеси! – задумчиво тянула Анюта, видимо, соображая, чего бы такого попросить.

– Может, пирожков в дорогу испечь, или что-нибудь сладкого принести: пастилу, зефир или конфеты? – опять наводила я ее на мысль.

Но она еще, видимо, не решила, чего она может захотеть в дороге.

В день отъезда, уже без вопросов, я собрала пакет с гостинцами, и мы с дедом стали собираться на вокзал провожать любимую внучку.