Старушка все еще сладко спала. Я потихоньку вышла на лестничную площадку и задумалась. Как сделать так, чтобы Мельников не догадался, что я уже побывала в квартире убитого? Понятное дело, что за проникновение в чужое жилье он меня привлекать не станет, но лишний раз давать ему повод поворчать мне тоже не хотелось. К тому же показания выжившей из ума старушки не самый веский аргумент для получения ордера на обыск квартиры. Я решила пройтись по соседям. Должны же они знать того, кто живет с ними под одной крышей? На старушке ведь свет клином не сошелся?
В первой же квартире, в которую я позвонила, меня ожидала удача. Дверь открыл солидный мужчина. Как только я сообщила ему приметы убитого, он уверенно заявил:
– Есть у нас такой. В шестнадцатой квартире обретается. Зовут Антоном. Фамилия Проскурин. Приличный мужик. Шалманов не водит, хоть и один живет. А вы его за какой надобностью ищете?
– Есть подозрение, что с вашим соседом случилась беда. Пока подробности сообщить не могу. Тайна следствия, сами понимаете, – напустила я на себя таинственности.
Мужик, хоть моего удостоверения и не видел, выводы сделал соответствующие.
– Вы из органов, да? Я так сразу и подумал, – заявил он.
– Скажите, у Антона в Тарасове родственники имеются? – спросила я.
– Нет у него никого. Антон в этом доме с самого рождения живет. Отец у него рано умер. Мать года четыре назад. Братьев, сестер он отродясь не имел. Единственный ребенок. Так что получается, родни у него нет, – сообщил мужчина.
– А как насчет жены? – спросила я на всякий случай.
– И жены нет. Я ж говорю, один живет, – пояснил мужчина.
– Ну, а друзья? Сослуживцы? Гости к нему приходили? – продолжила я расспросы.
– Может, и приходили. Я за ним не шпионю, – поджал губы сосед. – У меня своих дел хватает.
– Не сомневаюсь. Спросила только потому, что сразу видно, человек вы наблюдательный. Надеялась, может, замечали что-то необычное в поведении Антона в последнее время? Изменения в его привычках. Приходить позже стал, например. Или, наоборот, к себе гостей чаще приглашать стал. Может, скандалы какие-то недавно случались? Любая информация могла бы нам очень помочь, – стараясь вызвать мужчину на откровенность, подольстилась я.
– Это подумать надо. С ходу не скажешь, – задумался он.
– Вы подумайте, я вас не тороплю, – заверила я его.
– Ну, скандалов точно не было, – сообщил он наконец. – И гостями в его квартире давненько не пахло. По поводу сослуживцев однозначно нет. Антон не был шибко общительным человеком. Да и о коллегах по работе всегда нелестно отзывался. Надо признать, работу он свою не любил. Общаться с коллегами еще и дома? Сомневаюсь. Он их и на работе с трудом терпел.
– А где он работал, знаете? – спросила я.
– А как же, конечно, знаю. Мы ж с ним время от времени шахматами баловались. Я заядлый шахматист. Антон, правда, партнер по игре не больно сильный, но живой человек все же лучше, чем виртуальный противник. Я его по старой памяти зазывал к себе партеичку сыграть. Нечасто, раз в месяц примерно. А вы в шахматы не играете? – У соседа глаза загорелись надеждой.
– Увы, не сильна, – поспешила отбрехаться я. – Так кем Антон работал?
– Да в конторе на Трубной. Там институт исследовательский. У него и отец в этом институте подвизался, пока не помер. И мать тоже там работала. Ну и сынка туда пристроили. Родители-то у него строгие были. С такими не забалуешь, как говорится. Они Антона в ежовых рукавицах держали. Я даже думал, что он, как только из-под их опеки выйдет, так во все тяжкие ударится. Решит оторваться за все годы, так сказать. А он ничего. Как жил скромно, так и продолжает жить. Молодец мужик, ничего не скажешь, – пустился в воспоминания сосед.
– Название института помните? – остановила я поток воспоминаний.
– А чего там вспоминать? НИИ «Волна». Радиоприборов и электроники, – сообщил мужчина. – У Антона там место теплое было. Бумажки какие-то подписывать. Или чертежи проверять. Что-то в этом роде. Только не нравилось ему там, это факт.
– Что ж он оттуда не ушел? – удивилась я.
– А куда уходить-то? Кому он со своим инженерским образованием нужен? – спокойно объяснил мужчина. – Там деньги не великие, зато стабильность.
– Тоже верно, – согласилась я. – Значит, ничего подозрительного в поведении Антона вы не заметили?
– Нет, не заметил. Все как обычно, – ответил он.
– Ну, спасибо и на этом, – собираясь прощаться, поблагодарила я.
– А что с Антоном-то? – спросил на прощание мужчина.
– Вот следователь приедет и все вам расскажет, – пообещала я. – А мне пора. Подмогу вызывать нужно.
– Так сейчас к нам полиция нагрянет? – засуетился мужчина. – Надо приодеться поприличнее, а то я как был в домашнем, так и вышел. Нехорошо получится, если следователь приедет, а я в подштанниках.
Он захлопнул дверь перед моим носом. Ну, правильно, перед женщиной-следователем можно и в портках красоваться! И где у этих мужиков логика, скажите на милость? Я укоризненно покачала головой, не переставая удивляться странностям мужского поведения, вышла из подъезда и набрала номер Мельникова. Андрей ответил сразу, как будто ждал моего звонка. Я поздоровалась и перешла сразу к делу.
– Я знаю имя убитого, – без особых церемоний сообщила я. – Антон Проскурин. Пиши адрес.
– Ничего себе оперативность, – обалдело ответил приятель. – Тебе что, домой его координаты принесли?
– Если бы! Пришлось ногами поработать, – ответила я. – Так ты будешь адрес записывать? Я, между прочим, возле его дома стою.
– Ну, диктуй, – согласился Мельников.
Я продиктовала название улицы и номер квартиры Проскурина. Мельников хмыкнул и спросил:
– Сосед твой, значит? Я так понимаю, к моему совету не лезть в это дело ты не прислушалась. Что ж, оставайся на месте. Через двадцать минут буду у тебя.
Приехал он намного позже, чем обещал. Я успела промерзнуть до костей, пока бригада оперативников прибыла к дому Проскурина. От этого я была слегка сердита. Когда Мельников вышел из машины, я подошла к нему и буркнула:
– Двадцать минут, говоришь? У тебя часы стоят, что ли?
– Чего ругаешься? Замерзла? – сочувственно глядя на меня, спросил он.
Я не ответила. Вместо этого направилась в подъезд. Мельников, а вместе с ним и вся бригада последовали за мной.
– Третий этаж, – сообщила я, поднимаясь по лестнице.
– Показывай дорогу, – запоздало предложил приятель.
Я взглянула на него через плечо. Взгляд мой говорил красноречивее, чем слова. Мельников смутился. Мужики из бригады оперативников беззлобно рассмеялись.
– В квартире никого? – снова спросил Андрей.