Эван нехотя протянул свою.
Конан взял его руку в свою и стал сжимать, словно тисками. У Эвана косточки затрещали, да так громко, будто дерево свалилось. А Конан все жал и жал, пока Эван не вскрикнул от боли. Когда Конан наконец отпустил его ладонь, она была красной и напоминала сырой гамбургер.
— Вот это рукопожатие! — воскликнул Конан ухмыльнувшись.
Щелкнув Энди по носу, он повернулся и быстрым шагом пошел прочь, весело посмеиваясь.
— Ну и субчик! — пробормотала Энди, поглаживая нос.
Эван дул на ладонь, словно пытался погасить огонь.
— Наверно, придется стать левшой, — бормотал он.
— Э… а где Кровь монстра? — спросила Энди.
— Я… я выронил ее, — ответил Эван, продолжая дуть на руку.
— То есть как это? — Она пнула ногой репейник и подступила к Эвану.
— Я хотел засунуть ее в задний карман, пока Конан разговаривал с тобой, — стал объяснять Эван, — а она у меня выскользнула, и я уронил ее.
Он обернулся и, нагнувшись, поднял банку из высокой травы.
— Слава богу, никуда не укатилась. А то Конан заметил бы.
— Он не знает, что с ней делать, даже если бы забрал ее, — сказала Энди.
— Лучше скажи, что нам с ней делать? — спросил Эван. — Мы и так уже из-за нее натерпелись. Надо спрятать ее или выкинуть, а то… а то…
Он открыл крышку.
— Ух, вот это да! Смотри! — И он протянул банку к носу Энди. Вязкое вещество поднялось уже до самого края. — Она растет еще быстрее. Наверно, от воздуха.
Эван плотно прикрыл банку крышкой.
— Давай закопаем ее, — предложила Энди. — Вот здесь. Прямо под деревом. Выкопаем глубокую ямку и закопаем.
Эвану эта мысль пришлась по душе. Просто и быстро.
Они сели на корточки и стали копать землю руками. Земля у корней дерева была мягкая и легко поддавалась. Без особых затруднений они быстро выкопали достаточно глубокую ямку.
Эван бросил туда синюю банку с Дьявольской кровью. Они поспешно засыпали ее и аккуратно разровняли землю, так что со стороны ничего нельзя было заметить.
— Хорошая была мысль, — проговорила Энди, поднимаясь и вытирая руки о майку Эвана. — Если она нам понадобится, мы легко найдем ее.
У Эвана потные волосы прилипли ко лбу. На веснушчатой щеке была грязь.
— Это еще с какой стати? Зачем это она нам понадобится? — обратился он к Энди.
Энди передернула плечами:
— Никогда не зарекайся. Мало ли что.
— Дудки! Она нам не понадобится, — твердым голосом заявил Эван. — Забудь о ней.
Лучше б он действительно не зарекался.
— Вот так штука! — произнес Эван, входя в гараж. — Это что же такое, папа?
Мистер Росс перестал стучать молотком и оглянулся.
— Хочешь взглянуть на мою новую работу? — с улыбкой спросил он.
— Конечно, — ответил Эван.
Каждый уик-энд его отец часами торчал в гараже, где у него была мастерская, трудясь над листами железа, из которых делал, как он называл это, «работы».
Он ковал, чеканил и пилил, вкладывая в свои творения массу усилий. Но на взгляд Эвана, все его произведения были просто кусками рваного железа и ничем больше.
Мистер Росс отступил на пару шагов, чтобы полюбоваться на свое новое железное детище. Опустив молот, который он держал в одной руке, он протянул другую руку с чеканом в сторону будущей скульптуры.
— Эта будет из латуни, — пояснил он Эвану — Я назову ее «Осенний лист».
Эван задумчиво рассматривал произведение.
— Она правда похожа на лист, — покривил он душой. На самом деле он решил, что папа напрасно испортил красивый лист латуни.
— Она не должна быть похожей на лист, — промолвил мистер Росс. — Она должна выглядеть как мое впечатление от листа.
— А-а! — только и произнес Эван. — Здорово, папа. Я понимаю, что ты имеешь в виду.
Тут его внимание привлекла другая железная конструкция.
— Ух ты! А это что?
Эван осторожно переступил через груду зазубренных острых металлических стружек и направился к другой металлической фигуре. Это был огромный алюминиевый цилиндр на деревянном подиуме с отполированной блестящей поверхностью, приятной на ощупь.
— Не бойся. Вращай, — сказал мистер Росс с гордой улыбкой.
Эван крутанул цилиндр обеими руками. Тот медленно стал вращаться на своей деревянной основе.
— Я назвал его «Колесом», — пояснил отец. Эван засмеялся:
— Вот это клево, папа. Ты изобрел колесо!
— Не смейся, — произнес отец. — Эту скульптуру взяли на осеннюю выставку у вас в школе. На этой неделе мне надо отвезти ее к вам в актовый зал.
Эван снова крутанул «Колесо».
— Думаю, едва ли у кого еще может получиться колесо, которое вращается, — бросил он. — С этой работой не получишь первое место, пап, — заметил он не без ехидства.
— Сарказм — это низшая форма юмора, — нахмурившись, пробурчал мистер Росс.
Эван попрощался и вышел из гаража, аккуратно переступая через латунные и железные стружки. За спиной возобновились гулкие удары молота по металлу Отец снова принялся за работу над своим впечатлением от осеннего листа.
Выбегая из-за угла школьного коридора после уроков, Эван нос к носу столкнулся с Энди.
— Сейчас у меня нет времени, — на бегу бросил он. — У меня баскетбол.
Он оглядел длинный коридор. Там не было ни души. Дверь в спортивный зал была открыта настежь, и оттуда доносились звуки мяча.
— Почему ты так поздно? — спросила Энди, преграждая ему дорогу.
— Мёрфи опять продержал меня после урока, — простонал Эван. — Он доконать меня хочет. Я теперь по гроб жизни приставлен к хомяку.
— Плохая новость, — посочувствовала Энди.
— Да что ты! Это хорошая, — с досадой проговорил Эван.
— А какая же тогда плохая!
— Плохая новость — та, что мистер Мёрфи в довершение всех бед моих еще и тренер баскетбольной команды!
— Ну что ж, ни пуха ни пера! — бросила Энди. — Надеюсь, ты будешь в команде.
С замирающим сердцем Эван побежал дальше, проклиная в душе эту крысу — мистера Мёрфи. Он еще, чего доброго, вышибет меня из команды за то, что я опаздываю на тренировку, хотя и по его вине!
Эван сделал глубокий вдох. Хватит, гони эти мысли, приказал он себе.
Думай позитивно. Я должен обо всем думать оптимистично.