Вопреки его ожиданиям, Тедра не падала от изнеможения над горячей раковиной. Она не ленилась подниматься и спускаться по лесенке, протирая высокие стены, ползать на коленках, натирая полы. Однажды, выбивая на заднем дворе большие овальные ковры, она подняла такое облако пыли, что все, кто был на переднем дворе, начали чихать. После этого случая Лоудену пришлось заменить Тедру не столь старательным работником.
Что бы дядя Чаллена ни заставлял ее делать, он никак не мог добиться тех результатов, к которым стремился. Ни единой жалобы, даже ни единого признака утомления! Тогда Лоуден решил попробовать кое-что, чего она действительно не переносила: послал ее в огород, где Тедре приходилось пачкать в грязи свои нежные руки. Звезды были на его стороне: на этот раз ему удалось вызвать ее недовольство. Но сказать ему об этом? Да ни за что!
Даже то, что ее положение резко упало в глазах женщин, Тедра находила забавным. Они тоже полагали, что дарашийские работы назначены ей как наказание, и Маррел первая не упускала случая отпустить в ее адрес какую-нибудь колкость.
Вот и сейчас она дождалась, пока Тедра начнет натирать пол в вестибюле напротив дамской гостиной, и вышла оттуда со своими подружками. Тедра не обратила бы на них никакого внимания, если бы не длинный прут в руке Маррел. К тому времени у Тедры уже не оставалось сомнений в том, что в Кап-ис-Тра ни женщин, ни дарашийцев не секут прутьями ни за какую провинность. У варваров не было недостатка в других средствах поддерживать дисциплину. Но когда Маррел начала громко сетовать, что Тедра работает слишком медленно, та сразу поняла, как дальше будет развиваться сюжет.
Не дожидаясь, пока наглая девушка ударит ее, Тедра вырвала прут у нее из рук и разломала его на мелкие кусочки. Это было нелегко, поскольку прут представлял собой свеже-сорванную зеленую ветку. Маррел, конечно же, принялась истошным голосом звать господина Лоудена. Когда он явился, все остальные дамы уже высыпали из гостиной и толпились в вестибюле, но шумела одна Маррел. Однако реакция дяди Чаллена на ее жалобы оказалось совсем не такой, как ожидала девушка. Ну как мог Лоуден поверить в то, что Тедра лодырничает, если она уже закончила работу, назначенную ей на весь день? Когда же Маррел обвинила Тедру в нападении на нее, то, как ни странно, почти все женщины приняли сторону Тедры, отрицая надуманное обвинение. Поскольку никто из подружек Маррел не поддержал ее, бедной девушке было назначено наказание за раздувание скандала — назад, на кухню, чистить ненавистный фалаа!
В этот день приехал Чаллен. То, что он вернулся через пять дней, удивило всех, кроме Тедры. Она знала, что он приложит все силы, чтобы вернуться как можно раньше. И теперь оставалось еще две недели ее первой службы. Весть о том, что шодан подъезжает к замку, автоматически снимала с Тедры обязанности второй службы. Бросив все дела, она пошла на двор встречать Чаллена вместе со всеми.
Но при одном взгляде на его хатаара, въезжавшего в ворота замка, то веселое настроение, которое ей удавалось сохранять за время его отсутствия, мигом улетучилось. Перед Чалленом сидела прехорошенькая блондинка, и была она… совершенно голая! Насколько Тедра могла разглядеть из-за плеч стоявших впереди воинов, женщина бесстыдно извивалась и прижималась к Чаллену, а он даже не пытался прекратить этот спектакль.
— Еще одна пленница, шодан? — спросил Лоуден, приветствуя Чаллена.
Тот рассмеялся, увидев страдальческий взгляд надсмотрщика за женщинами.
— За этой тебе придется приглядывать только до возвращения Тамирона, дядя. Я похитил ее по его просьбе. Пусть забирает!
— Но, шодан… — взмолилась девушка. Чаллен резко перебил ее:
— Хватит, Лайна! Я уже говорил тебе, что у меня есть женщина — та самая, о которой шла речь на встрече. Мне не нужны другие, даже если мать моих детей согласится принять их в нашей спальне.
— Кто? — спросил Лоуден ошарашено.
— Прости, дядя, но я хотел огласить это после возвращения моих родителей. Они еще не приехали?
— Нет-нет. Но, Чаллен, зачем же ты так сурово наказал женщину, если берешь ее в подруги жизни?
— Наказал? — воин напрягся. — Дядя… Но Лоуден уже пребывал в муках раскаяния.
— Святая Дрода! Она так тяжело работала, что будь у нее в утробе ребенок, она давно скинула бы его, — в ужасе проговорил он. — Если это случится, твоя мать никогда не простит меня. Она так давно ждала, когда ты наконец сделаешь выбор! Зачем ты отдал ее в мое распоряжение, если не хотел наказывать ее?
— Я разве говорил, чтоб ты наказывал ее?
— Ты велел мне найти ей работу, несмотря на то, что она проигравшая в поединке, а значит, не в моем ведении. Я мог найти только одно объяснение…
— Не волнуйся, дядя! — Чаллен положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить. — Это моя вина. Я недостаточно хорошо объяснил тебе. Ты же не… не наказывал ее еще более жестоко в ответ на ее жалобы?
— Жалобы? — Лоуден фыркнул. — Хотел бы я иметь хоть одного дарашийца, который работал бы так быстро, добросовестно и без единой жалобы!
— Без сомнения, она припасла их все для моих ушей. Где она сейчас? Надеюсь, мои хорошие новости усмирят ее гнев, который она, надо думать, копила для меня.
— Сегодня она натирает полы в вестибюлях.
Но Тедры не было там, где Лоуден оставил ее. Ее вообще не было нигде в замке Чаллен уже не находил себе места от тревожного волнения, когда к нему внесли Серрена. Теряя сознание от раны в плече, воин успел поведать, что Тедра уговорила его проводить ее на рынок. Там на них напали воины Кар-А-Джела. Серрена ранили, а женщину взяли в плен.
Чаллен больше не был взволнован. Он был в ярости.
Фалдер Ла-Мар-Тель был совсем не таким, каким представляла его Тедра по описанию Джеллы. Воображение рисовало ей опустившегося, неряшливого варвара — безусловно, капризного, жадного и лукавого. Она не могла себе представить такого гиганта из гигантов, высотой не меньше семи с половиной футов, солидную, невозмутимую гору мускулов. И это был тот самый трус, который побоялся встретиться с ее варваром в поединке?
Дом его представлял собой жилище самых обычных размеров с большим вестибюлем. Город, который Тедра видела по дороге, тоже был маленьким в сравнении с Ша-Ка-Ра. Отсюда можно было сделать вывод, что под началом у шодана Кар-А-Джела было не очень много воинов, а также догадаться и о его не слишком большом уме, если он упорно и без всякой цели наступал на пятки более сильному противнику. Но Джелла говорила, что оба шодана поочередно нападали друг на друга, при этом никто из них не переходил к открытым боевым действиям, которые могли бы послужить началом войны. Похоже, они просто обеспечивали друг друга поводами для воинских забав.
Что же стояло за похищением Тедры? Все было подстроено. Воины, которых послали за ней, знали, за кем охотятся: они все слышали о ней на совете шоданов. Тедра невольно помогла им, покинув замок в сопровождении всего одного воина. Конечно, это ненамного облегчило караджельцам их задачу. Чаллен на совете вынужден был признать, что ее по праву можно считать женщиной-воином. Он рассказал, что был свидетелем ее способностей. Но, несмотря на это, четверо нападавших воинов сосредоточили все свое внимание на Серрене, ничуть не беспокоясь на ее счет. Неудивительно поэтому, что Тедра шла сейчас по вестибюлю Шалдера в сопровождении хромого эскорта.