Затем Арина занялась обустройством мастерской для Васечки, в чем тоже преуспела. Она направилась в художественный салон, что на Софийской набережной, и купила для мужа самые дорогие краски, пастель, бумагу, мольберт и множество мелочей. Окна мастерской она приказала задрапировать темно-вишневыми шторами, к одному из них поставила новый большой письменный стол и, пожалуй, помещение приобрело вид богемного будуара.
Одну из комнат Арина приказала рабочим отделать бежевыми обоями, подобрала в тон драпировку на окна и купила детскую кроватку. Через пять месяцев должно было свершиться то, о чем они мечтали с мужем более всего – рождение ребёнка. Молодые супруги решили, если родиться девочка, назовут Натальей, в честь матери Арины. Если мальчик – назовут Михаилом, в честь отца Василия.
* * *
Василий не оставил службу в «Судебных ведомостях». Он как обычно, возвращался домой из Хамовнического суда, где слушалось дело некой мещанки Варвары Ивановны Зиновьевой, которая обвинялась в том, что по поддельным документам она устраивалась в приличные дома горничной и затем обворовывала хозяев. Василий, сидя в экипаже, просматривал наброски, у него закралось подозрение: «Где-то я видел эту женщину? Но где? Никак не могу вспомнить».
Сергей Львович Завьялов, майор-артиллерист – мужчина в полном расцвете сил, получил, наконец, долгожданный отпуск, правда, на два месяца позже, чем указывал в прошении к высокому начальству.
Стоял дивный теплый сентябрь. Суздаль, небольшой живописный городок, рядом с которым был расквартирован полк Завьялова, утомил его своей провинциальностью и тишиной. Увы, Суздаль – не Москва или Петербург. Жизнь текла в ней медленно и тихо, почти ничего не происходило из ряда вон выходящего, если, конечно, не считать двух-трех дуэлей за последние несколько лет, и то дуэлянты отделались царапинами: то ли они стреляли плохо, то ли не умели вообще драться на кавалерийских саблях.
Всех суздальских красавиц и светских львиц Сергей Львович знал наперечет. И с одной из них у него даже был роман, пока он не застал свою даму сердца в объятиях соперника. Завьялов горевал недолго и со светских львиц местного масштаба переключился на мещанок, но вскоре и они надоели со своими извечными разговорами о яблочном варенье, доме, хозяйстве и разноцветных ситцах.
Сергею Львовичу недавно перевалило за сорок. После этого его охватила тоска, он начал подумывать: не пора ли жениться? Но где найти достойную жену? Хотелось жениться не только на хозяйственной женщине, но и, чтобы лицом была не дурна, да и умом не глупа. И последнее обстоятельство весьма осложняло выбор майора.
Завьялов стоял перед выбором: поехать ли ему отдохнуть к тетушке в Верхние Лужки, что – тут же недалеко во Владимирском уезде, или отправиться в Москву? Но, поразмыслив на досуге, решил: в Москве он почти никого не знал, что он там станет делать? – ужель не в ресторане ж с приличными дамами знакомиться?
И поэтому остановился Сергей Львович свой выбор, как и обычно, на Верхних Лужках, да и по любимой тетушке он уже успел соскучиться. Завьялов собрал свой нехитрый гардероб, не забыл положить в чемодан два новых отменных костюма, и направился на близлежащую каретную станцию, дабы нанять коляску с извозчиком.
Дорога до тетушкиного имения занимала по обыкновению целый день: майор выезжал рано утром с первыми лучами солнца и к вечеру, когда оно садилось, пребывал к гостеприимной родственнице.
Конечно, тетушка порой докучала Сергею Львовичу и с излишним рвением пыталась сосватать его, но это понятно: ведь она была ему, как мать, фактически вырастив после смерти сестры. И это обстоятельство несколько беспокоило бравого майора, он страсть, как не любил все эти женские штучки: сватовство, да встречи, как бы невзначай, смотрины, так как считал, что сам должен найти себе достойную подругу жизни. И вот уж который год пребывал в поисках. Но на сей раз, отправляясь в Верхние Лужки, сердце подсказывало Сергею Львовичу: вернется в Суздаль непременно с женой, ибо тетушка с него с живого не слезет, пока он не женится.
Коляска катила по пыльной дороге, поскрипывая рессорами. Примерно через час, Сергей Львович пресыщенный однообразными придорожными пейзажами, заснул.
Ему снились тетушкины Верхние Лужки, он видел себя юного, еще совсем подростка: скорее это был даже не сон, а воспоминание, пришедшее из глубин памяти.
Любимая тетушка, Аглая Дмитриевна, была еще достаточно молода, ей минуло тридцать девять лет. Три года назад она овдовела, но Бог, увы, не дал ей наследников. Поэтому она все свое нерастраченное материнское и женское внимание обратила на осиротевшего племянника, всячески опекая его и, не в чем ему не отказывая.
Сергей проснулся, как обычно, ровно в девять. У тетушки в имении все подчинялось порядку: подъем, завтрак, обед, полдник, ужин и, наконец, сон – для всего предназначалось свое время.
Племянник поднялся, привел себя в порядок и спустился в гостиную к завтраку. Около стола неизменно хлопотала Варвара, она сама пекла утренние пирожки. Сергей их страсть как любил. Каждое утро в течение многих лет начинались с этого приятного запаха свежей теплой выпечки… Что и говорить, как ему не хватало в армии Варвариных пирожков!
Сергей позавтракал, у него всегда был отменный аппетит. Если племянник начинал плохо кушать, предупредительная тетушка тотчас выписывала знакомого врача, и тот учинял племяннику полнейший медицинский осмотр, на котором, кроме синяков и ссадин ничего не находил.
После завтрака Алая Дмитриевна объявила:
– Едем в Вересово. Я хочу навестить Анастасию Николаевну. Да и ты увидишься с Полиной.
При упоминании Полины Сергей обычно краснел, он чувствовал, как кровь приливает к щекам, но, увы, ничего не мог с собой поделать. И так каждый раз. Тетушка подшучивала над племянником:
– Вот вырастешь и женишься на Полине. Красота-то какая! Рядом со мной будешь жить!
Увы, но своего имения у Сергея уже не было. Его покойный отец разорился, имение и имущество ушло за долги. Матушка же не выдержала таких жизненных испытаний и в одночасье слегла – сгорела за неделю, и остался Сергей сиротой.
Папенька же Полины, господин Вересов был нечета покойному Завьялову, проявляя должное отношение к своему родовому имуществу, и потому считался зажиточным и исправным помещиком.
Аглая Дмитриевна прекрасно понимала, что без имения шансов у Сергея жениться на Полине, или другой дочери помещика, просто нет. Поэтому она оформила завещание в пользу своего племянника и позаботилась, чтобы об этом знало как можно больше соседей, а имение Верхние Лужки считались по тем временам высокотоварным хозяйством, чем Аглая Дмитриевна очень гордилась.
И вот настал долгожданный момент: Аглая Дмитриевна и Сергей погрузились в коляску и направились в Вересово.
Как всегда Анастасия Николаевна расцеловалась с Аглаей Дмитриевной при встрече трижды по православному обычаю. Женщины тотчас нашли повод для разговора, чему Сергей постоянно удивлялся: сколько можно обсуждать имения, соседей, да жизнь в столицах! Но помещицы поглощенные друг другом быстро забывали о юном Сереже. И тут обычно появлялась она, эта пленительная роковая звезда – Полина.