* * *
Паника распространялась с такой же скоростью, как степной пал.
– О Господи! О Господи! – бормотал бородач в подряснике, мелко и часто крестясь.
Карояна снова толкнули на двух молодых женщин, в прострации сидящих перед ним.
Пассажиры с ужасом смотрели в окна. Им, должно быть, казалось, что их состав прикатил прямиком в Ад.
Как это ни покажется странно, Степан сохранял абсолютное спокойствие. Как-никак, довелось побывать во множестве переделок.
И сейчас, когда вокруг царила паника, когда все кричали и толкались, он хладнокровно оценивал ситуацию.
«Из вагона не выбраться», – мысленно произнес молодой человек, прибивая носком «берца» нацелившуюся на ножку повизгивающей девицы лысую крысу.
В дверях тем временем образовалась куча-мала. Тем, кто лез в вагон, мешали те, кто хотел выпрыгнуть из него. И не случайно – снаружи было то же самое. Как видел Степан, какой-то мужчина словно подкошенный упал прямо у дверей с чем-то черным, распластавшимся у него на лице. Люди бежали вдоль состава, топтали друг друга, лезли под вагоны и там громко орали, от кого-то отбиваясь. Но те, кто пробежал эту дистанцию и удирал в тоннель, тоже, похоже, не были в безопасности. В узком пространстве тоннеля метались люди, отбиваясь от черных тварей. Нападавших были сотни. Они прыгали на людей и рвали их, обезумевшие от жажды крови.
Туда нельзя.
А вот дверь кабины машиниста была по-прежнему приоткрыта.
– Ну-ка, девочки! – бросил он своим соседкам. – Быстро за мной!
И, схватив их за шиворот, втолкнул в кабину, после чего закрыл за собой дверь.
Кароян и обе женщины вошли в кабину.
– Так, – протянул Степан, разговаривая скорее сам с собой. – Ну, кажись, тут до нас не доберутся.
– Я Рената! – зачем-то представилась одна из девчонок, брюнетка.
– А я Степан Суренович. Можно просто Степа. Отдельный Кронштадтский батальон морской пехоты. Вот и познакомились.
– Инга, – произнесла вторая девушка и тихо заплакала.
– У кого-то соображения есть? – спросил сержант, пытаясь отвлечь спутниц. – Я таких крыс что-то раньше не видел.
– Я тоже, – всхлипнула Инга. – Ой, что делать?
– Надо вызвать помощь.
Степан поднял гарнитуру связи, но она молчала, только треск статического электричества в наушниках.
Инга разрыдалась и уткнулась лицом в плечо Ренаты.
Кароян чуть приоткрыл дверь кабины машиниста и выглянул в вагон. Там уже тоже было полно крыс, толпившихся (иначе и не скажешь) вокруг нескольких неподвижных тел.
– Вот что, – хмуро бросил он, захлопнув дверь. – Самое лучшее сейчас для нас, девчата, посидеть какое-то время тихо.
Остановившимися глазами девушки молча смотрели на него. Что-то заскреблось в дверь, пробуя ее на зуб. Инга, дрожа, застонала, товарка изо всех сил пыталась успокоить девушку.
– Все в порядке, подруга, они до нас не доберутся.
– Сидите тихо, – строго сказал Степан и положил руку девушке на плечо. – Не надо, чтобы они нас слышали. Давайте сядем на пол и затаимся.
Помог рыдающей девушке сесть и еще раз выглянул в окно. И тут же пожалел об этом. Окровавленные конечности, изуродованные тела и лица. Почти напротив, прижавшись к стене, застыл мужчина. Его глаза, выпученные от болевого шока, ничего не видели, а три или четыре твари грызли его ноги. Молодая женщина в лохмотьях из последних сил отбивалась от двух хищников, вцепившихся в ее грудь.
Парень лет восемнадцати, упираясь ногами в борта вагона и стену, пытался залезть на крышу поезда. Огромная тварь быстро вскарабкалась на стену и спрыгнула ему на плечи. Парень упал…
Отовсюду неслись крики о помощи. Они будто вгрызались в мозг Карояна, и ему казалось, что все это происходит не в тоннеле, тускло освещенном огнями поезда, а в преддверии ада.
Повсюду черные существа взбирались на стены, взмывали в воздух, бросались на людей. А когда те переставали сопротивляться, начиналась кровавая оргия…
Степан сглотнул ком в горле и перекрестился. Происходило явно что-то непонятное, не укладывающееся в голове.
– Что нам делать? – спросила Рената, пытаясь разглядеть в темноте его лицо.
Кароян постарался прогнать из головы ужасную картину.
– Подождем немного… Посмотрим, что будет дальше. Должны же они кого-то прислать, чтобы узнать, что тут творится. Если, конечно, это не война, и эти крысы или кто они там не вспугнутые ядерными ударами жители коллекторов и подземелий. Да нет, чушь, не обращайте внимания.
– Но что тогда все это значит? – полюбопытствовала Рената.
Крики снаружи постепенно прекратились, сменившись протяжными стонами да обреченными мольбами.
Степан встал и выглянул в окно. Поблизости лежали одно или два тела.
Из-за темноты больше ничего не было видно.
– Кажется, твари ушли. – Он повернулся к девушкам. – Что-то не видно их.
Рената встала на колени и тоже выглянула.
– А что там за свет?
Да, Степан тоже увидел вдали холодное голубоватое сияние.
– Откуда это?
– Это пожар, наверное! – предположил Кароян. – Из-за него и пропало напряжение. Скорее всего твари испугались огня. Нам нужно уходить.
– Нет! – закричала Инга. – Я боюсь выходить! Они… они ждут нас!
– Но мы не можем оставаться здесь, – успокаивающе сказал он девушке. – Послушайте, по-моему, они испугались огня и убежали. Я выйду на разведку, а потом вернусь за вами.
– Не оставляйте нас! – Рената вцепилась ему в руку.
Лицо ее освещал сине-красноватый свет.
Степан улыбнулся ей:
– Хорошо. Пойдем вместе.
– Нет, нет! – Инга отползла в дальний угол. – Я туда не пойду.
– Мы тут или сгорим, или задохнемся, – наставительно сказала Рената.
Запах горелой изоляции как будто стал сильнее.
– Сейчас опасность миновала, сами увидите.
С помощью Ренаты Степан поднял девушку на ноги.
– Я хочу вас попросить: когда мы выберемся из вагона, не смотрите по сторонам. Держитесь за меня и смотрите прямо перед собой.
Он осторожно открыл дверь и посветил мобильником. Впрочем, сейчас в этом не было особой необходимости, потому что отсвет непонятного пожара освещал тоннель. На рельсах, насколько можно было видеть, лежали люди. Некоторые шевелились, пытались ползти, другие были абсолютно неподвижны. Тварей нигде не было видно – разве что два или три трупа тех, кого сумели прикончить пассажиры.