Члены «Круга» утверждали, что Конклав относится к обитателям Нижнего мира чересчур мягко. (Сам Магнус упорно продолжал верить в то, что времена меняются, и если Алоизиус Старкуэзер желал видеть головы оборотней насаженными на колья, то Уилл Эрондейл рьяно, но безуспешно пытался скрыть свое доброе сердце.) Воинственно настроенные юнцы посчитали, что политика холодной отстраненности, которой придерживался Конклав, слишком великодушна к «мерзким тварям». Новое поколение жаждало крови и разом записало в чудовища всех без исключения друзей Магнуса. Создавалось ощущение, что ненавистью охвачен весь мир.
Валентинов «Круг» еще не успел зайти слишком далеко. Юные дарования не слишком усердствовали, хотя успели сделать достаточно. Через порталы они проникали в разные города, якобы для того, чтобы посетить местные Институты. И везде, где они появлялись, гибли обитатели Нижнего мира.
Конечно, ни для кого не было секретом, что нежить, преступившая Закон, существовала всегда. И Сумеречные охотники были строги к нарушителям. Однако Магнус родился не вчера и даже не в этом веке. Он вовсе не считал совпадением то, что там, где появляются Валентин и его дружки, число жертв множилось. Они искали любой повод, чтобы избавить мир от тех, кого считали приспешниками Сатаны.
– Чего хочет этот мальчик, Валентин? – спросила Катарина. – Каков его план?
– Он желает уничтожить весь Нижний мир, – ответил Магнус. – И план у него один – стать самой большой сволочью в мире.
– Но что, если они заявятся сюда? – простонала Катарина. – Что предпримут Уайтлоу?
Магнус жил в Нью-Йорке десятки лет и все это время тесно общался с Сумеречными охотниками нью-йоркского Института. Последние несколько десятилетий Институт возглавляли Уайтлоу. Чаще всего они занимали позицию невмешательства. Однако Магнус всегда питал к ним стойкую неприязнь, и они отвечали ему тем же. Им ничего не стоило выдать абсолютно невинного обитателя Нижнего мира, однако на собственных деток и их приятелей они не могли надышаться, так что Магнус и предположить не мог, как Уайтлоу поступят теперь.
Магнус встретился с Мэриан Уайтлоу, главой Института, и рассказал о том, как члены «Круга» расправляются с ни в чем не повинными обитателями Нижнего мира. Разумеется, он отдавал себе отчет в том, что распоясавшиеся детишки будут говорить совершенно противоположное.
– Самое разумное было бы рассказать Конклаву, что творят ваши неуправляемые подростки, – посоветовал он Мэриан.
– Поумерь свой пыл, – ледяным тоном произнесла она. – Валентин Моргенштерн тебе не чета. Он подает большие надежды, так же как и его друзья. Я знала его жену, Джослин, еще ребенком. Маленькая невинная девочка! И я не сомневаюсь в невиновности каждого. Чего стоят злобные сплетни, если доказательств не существует?
– Они убивают моих людей!
– Они убивают лишь преступившую Закон нечисть! И выказывают похвальное рвение в преследовании приспешников Сатаны. Тебе этого не понять, колдун.
Мэриан можно было понять. Сумеречные охотники ни за что не признают, что их дети жаждут крови. Зато они с легкостью примут оправдания Валентина и его дружков, что Магнус всего лишь пытается выгородить преступников, желающих избежать правосудия.
Зная, что взывать к Сумеречным охотникам бесполезно, Нижний мир выставил собственную стражу. Убежище организовали в Чайна-тауне. Ради такого случая вампиры и оборотни заключили перемирие. Каждый должен был быть начеку.
Жители Нижнего мира были у себя дома. Однако они ведь и раньше были у себя дома, не так ли?
Магнус вздохнул и, окинув взглядом тарелки, поднял глаза на Катарину.
– Ешь, – сказал он. – Сию секунду ничего не произойдет. Возможно, больше вообще ничего не случится.
– На прошлой неделе они убили в Чикаго некоего «кровожадного вампира», – сказала Катарина, яростно тыкая вилкой в «ежики». – И эти ребята просто мечтают добраться сюда.
Больше за время ужина они не произнесли ни слова. Катарина была сильно утомлена, а Магнус напряженно размышлял.
– Пора возвращаться в клинику, – произнесла Катарина. Она провела рукой по лицу, и на кончиках пальцев блеснула лазурная влага. Ее волшебная сила истощалась даже от простых разговоров.
– Тебе надо пойти домой и хорошенько выспаться, – заметил Магнус. – Я твой друг. Я тебя знаю. Ты заслужила это. Так что давай, пора предаться этому развратному удовольствию – чудесному, блаженному сну.
– А вдруг что-нибудь случится? – спросила она. – Вдруг они придут?
– Я могу позвать на помощь Рагнора.
– Рагнор в Перу, – ответила Катарина. – Он заявил, что без твоего угнетающего присутствия там как в раю. Это точная цитата. А Тесса сможет прийти?
Магнус покачал головой:
– Тесса в Лос-Анджелесе. В тамошнем Институте укрылись Блэкторны. Она решила приглядеть за ними.
Магнус переживал за Тессу. Самая молодая из колдунов, она, как и Катарина, была его другом. Тесса жила среди Сумеречных охотников, а потому не могла пользоваться своей силой в той же степени, что сам Магнус, Рагнор или Катарина. Наблюдая за Тессой, Магнус видел, как рьяно она встревает в перепалки между нефилимами. Тесса ни за что не дала бы в обиду никого из своих, даже если ценой этого были бы личные жертвы. Как дочь демона, Тесса вполне могла стать жертвой «Круга», а Магнус не мог позволить кому-либо причинить Тессе вред. А вот Рагнор был достаточно хитер, он никогда не забывал о защите там, где не чувствовал себя в полной безопасности.
– Значит, здесь, в Нью-Йорке, только мы с тобой, – вздохнула Катарина.
Катарина всегда была неравнодушна к смертным, а потому считала, что, когда дело касается Сумеречных охотников, даже худой мир лучше доброй ссоры. Она искала других битв. Катарина была из породы героев, и Магнус не знал ни одного Сумеречного охотника, который мог бы с ней сравниться. Сумеречных охотников избирали ангелы. Катарина выбрала себя сама.
– Ночь кажется спокойной, – сказал он. – Пойдем, дорогая. Заканчивай с едой и все-таки позволь мне проводить тебя до дома.
– Неужто ты решил стать рыцарем? – улыбнулась она. – А я-то думала, рыцари давно вымерли.
– Такие, как мы, никогда не умирают.
Назад они шли тем же путем. Темнота вокруг была такой, что хоть глаз коли. Похолодало. Начал накрапывать дождь. Катарина жила в плохонькой, полуразвалившейся малоэтажке на Двадцать первой улице, недалеко от клиники. Кухонная плита у нее вечно не работала, мусорные баки всегда были переполнены, однако Катарина не обращала на это никакого внимания. Главное, что были кровать и шкаф для одежды. Ей этого вполне хватало. Жизнь Катарины была куда проще, чем у Магнуса.
Проводив подругу, Магнус направился домой, на Кристофер-стрит. Его апартаменты также располагались в старом доме без лифта, однако выглядели весьма уютно. Стены в мягких тонах желтого и розового, старинная мебель, которая тщательно подбиралась годами: чудесный французский столик, несколько викторианских диванчиков и великолепная спальня в стиле ар-деко со множеством зеркал.