Дуче нет необходимости приказывать стрелять по самолёту, так как все, кто находится на палубе и на берегу дружно открывают беспорядочную стрельбу по самолёту. Но, кажется, что разведчик чувствует себя неуязвимым: развернувшись невдалеке от корабля, он снова делает на нас заход. Причём теперь он пролетает ещё ниже над сухогрузом, едва не цепляя своим широким серым брюхом мачты. Оглушительный победный рёв авиационных моторов заставляет пиратов пригибаться к палубе. Находящиеся в загоне рабы тоже испуганы, похоже они не понимают, что происходит.
При первых признаках опасности самоходная баржа с первой партией выгруженных с корабля невольников, вместо того, чтобы идти к берегу, начинает в панике удирать.
Самолёт сделал ещё три захода на «Сан-Франциско», после чего сбросил в море рядом с сухогрузом какие-то контейнеры. Вначале все вокруг меня начали в панике орать, что это торпеды и сейчас мы взлетим на воздух. Но прошла одна минута, вторая, третья, а взрыва всё не следовало. Зато в том месте, куда упали «торпеды», прямо из моря появились ярко-красные дымы. Оказывается разведчик пометил нас дымовыми маркёрами. Вскоре стало ясно, для кого это сделано. На горизонте возникли две серые точки. Пара американских крейсеров разом отрезали «Сан-Франциско» от открытого моря. Теперь нам оставалось поднять на рее белый флаг. Но сицилиец принял другое решение.
Раздался его властный крик:
– «Мясо» с палубы немедленно – в трюмы!
После секундного замешательства подчинённые бросились выполнять команду капитана. От собственного страха и сопротивления упрямо не желающих идти в тесную «душегубку» невольников пираты быстро озверели. Началось массовое избиение доведённых до крайней степени страха и истощения людей: несчастных бирманцев рубили мачете, кололи ножами, топтали, стреляли. Палуба превратилась в бойню, а подручные Дуче в опьяневших от запаха крови зверей. Я видел Ши Тао, который держал за волосы две отрубленные человеческие головы и с восторгом кричал мне:
– Теперь капитана даст мне «Калашникова»!
В конце концов, пиратам удалось затолкать избежавших быстрой смерти рабов из верхнего загона в грузовое чрево корабля. Последних людей кидали навалом на копошащуюся в стальной яме человеческую «биомассу». У меня до сих пор тошнота подступает к горлу стоит мне вспомнить эту картину.
Как только водонепроницаемые крышки люков были наглухо задраены, последовала новая команда капитана:
– Минёрам заложить взрывчатку в носовые отсеки! Остальным покинуть корабль!
Огромный корабль уходил под воду, высоко задрав корму и обнажив винты. Мы ещё не успели достигнуть берега, а сухогруз ушёл под воду, выпустив напоследок траурный фонтан грязной воды. И, тем не менее, ещё некоторое время из-под морской поверхности доносился глухой вой тысяч рабов, обречённых на медленную мучительную смерть за водонепроницаемыми крышками трюмных люков…
У берега прибойная волна подхватила баркас, в котором я находился, и мягко вынесла его на пляж. Едва киль нашей лодки заскрипел о песок, мои спутники тут же выпрыгнули из неё и опрометью бросились в сторону прибрежного леса. Я тоже был заражён общей паникой и думал лишь о том, как бы подальше убежать от моря. За нашими спинами маячили грозные силуэты американских боевых кораблей. Серо-зелёные, похожие на больших щук, они полным ходом шли к тому месту, где затонул «Сан-Франциско».
Казалось нам не уйти от справедливого возмездия. Ведь приближающиеся крейсера были буквально нашпигованы самым современным оружием, способным покарать нас и на гораздо большем расстоянии, чем нас разделяло. Таким образом, мои океанские скитания вполне могли закончиться на том забытом Богом пляжу в глубине чёрной воронки, оставшейся от взрыва какого-нибудь смертоносного заряда.
Но неожиданно случилось то, чего никто на берегу никак не мог ожидать. Американцы вдруг круто развернулись и проскочили мимо того места, где над водой всё ещё висело облако серого пара, и качались на мелких волнах какие-то предметы с затонувшего корабля. Мы не верили своим глазам: преследователи проигнорировали оставшиеся на морской поверхности следы преступления! Словно пара молодых гончих псов, крейсера азартно устремились вслед неуклюже улепётывающей вдоль берега барже с уцелевшими рабами.
– Эти янки никогда не блистали умом! – весело сообщил мне Нино. – Да и чего можно ожидать от представителей нации, у которой спорт номер один – американский футбол, где думать совсем не обязательно. Главное быстро бегать и быть «качком».
Принц иронично кивнул в сторону быстро удаляющихся крейсеров:
– Вот эти «качки» и побежали за тем, что движется. Британцы, французы или русские от нас бы так просто не отцепились…
Когда опасность миновала из леса появились местные бандиты. Их, как ветром сдуло с пляжа, едва на горизонте замаячили мачты патрульных кораблей. Теперь чернокожие коллеги вернулись за нами. Их предводитель выглядел, как африканский вариант Майора: высокий, атлетичный, чрезвычайно самоуверенный. Но в отличие от бывшего легионера, предпочитающего в одежде защитные цвета, сомалиец ослепительно сверкал на солнце многочисленными побрякушками. На его тело было навешено, наверное, не меньше килограмма золота в виде толстых шейных цепей, массивных перстней, часов, ременных пряжек, армейских эмблем. Даже некоторые детали его автомата системы «Калашникова» были выполнены из этого благородного металла!
Нино рассказал мне, что данного красавца зовут Сиад Барра. Тейлором его почему-то прозвали иностранные партнёры по бизнесу. Сиад был вождём крупного местного племени. В отсутствии в стране полноценной центральной власти, он чувствовал себя царём и богом этой территории, чем и пользовался, занимаясь всеми доступными видами криминального промысла.
Тейлор и Дуче обнялись. Во время их разговора с лица африканца не сходила широкая белозубая улыбка, но его глаза скрывались за непроницаемо-чёрными стёклами очков, естественно, тоже в золотой оправе.
Кстати, я тоже в тех обстоятельствах с удовольствием бы нацепил на переносицу солнцезащитные очки, ибо отражающий солнце белоснежный песок пляжа, сверкал, как горный снег, и слепил до рези в глазах.
Лишь однажды негр сдёрнул с лица очки, чтобы проводить цепким взглядом массивный капитанский сейф, который пронесли мимо него на носилках сразу четверо боевиков из группы Нино. В это время Дуче отвернулся к кому-то из своих подчинённых, и, как мне показалось, не заметил столь откровенный сигнал тревоги. Вообще, сицилиец выглядел недопустимо благодушным и расслабленным. Он постоянно шутил и подначивал своего африканского приятеля.
– А помнишь, как два года назад, когда враги прижали тебя к берегу, ты вплавь проплыл больше мили до моего корабля, и появился на палубе совершенно голый, но как всегда увешенный с головы до ног жёлтыми цацками. Так и предстал передо мной, сверкая золотом и срамными местами! Нет, не зря тебя величают «золотым Тейлором». И как только тебе удалось не потонуть с такой металлической нагрузкой?!