– Я вас понял, – произнес Эль Гордо после некоторых раздумий. – Что предлагаете?
– Вам надо как можно скорее отвезти меня обратно на Исла-де-лос-Пахарос. Думаю, у меня получится убедить Элсопа, что я ему не нужен.
– И как же?
– Мне пришел на ум один отвлекающий маневр, который поможет нейтрализовать и Элсопа, и, надеюсь, его друзей-federales.
– Можно подробнее?
– Придется поверить мне на слово.
– Хорошо. Вы кажетесь мне честным человеком. Но ваш друг погостит здесь, пока не прибудет корабль.
Эль Гордо улыбнулся, грузно поднялся со стула и покинул комнату.
– Ловко ты это провернул, шеф, – проронил Скелли. – А мне можно поподробнее?
– Я блефовал. Но уж придумаю что-нибудь. Элсоп на вид обычный олух на среднем окладе, вряд ли его так уж сложно провести. Так что ты там говорил насчет везения?
– Да просто Чарли… помнишь старика Чарли из ЛЛДБ?
– Ну да, мы еще его подкалывали, что он вьетконговец.
– Так он и был вьетконговец – точнее, разведчик ВНА. Сам все спланировал от и до. Даже подал мне мысль, что ударить могут с гор.
– Вот как. И вышел сухим из воды.
– Не совсем. Когда мы сообразили, что это мог быть только он, – это было в конце 1974-го, ты давно уже уеха-л, – меня снова забросили туда, и я его убил. Мы так многих устранили. Программа вроде «Феникса» [116] , только не такая известная и почти неофициальная – щелкали ребят, которые притворялись друзьями, а потом нас кинули.
– То есть ты убивал по заказу?
– Примерно так. Не то чтобы это что-то меняло, но мне работа нравилась. Очень уж не люблю предателей.
Через несколько часов Мардера высадили у ворот Каса-Фелис. Скелли без всяких возражений остался на неизвестном rancho в качестве заложника. Мардер не особенно переживал за него, поскольку план должен был сработать, а если даже и нет, то с парой десятков вооруженных malosos его друг как-нибудь справится.
В casa его ожидал очень теплый и лестный прием. Все были рады видеть, что patrón вернулся целым и невредимым – вот и еще одно свидетельство его силы и надежности. Дочери среди встречающих не оказалось. Ампаро сообщила Мардеру, что она куда-то уехала без охраны. Тогда подвергли допросу Лурдес, и та заявила, что сень-орита отправилась на свидание с каким-то парнем, но с каким и куда – неизвестно.
Следующие час-два Мардер мерил шагами террасу на крыше. Он захватил с собой полдюжины бутылок «Дос Экис» в ведерке со льдом и осушал их одну за другой, прокручивая в голове недавние события и стараясь поглядывать на насыпь не чаще, чем раз в десять минут. Парень? В Мичоакане? Наконец на повороте показался желтый мотоцикл, миновал машину охранников и покатил по насыпи, а управляла им живая и невредимая Стата.
– Ты где была? – спросил он, когда дочь вышла на крышу. – Я из-за тебя весь извелся.
– Да ну? Это я из-за тебя извелась. Исчез с концами, federales о тебе ни сном ни духом – узнала через майора Наку. Ну вот я и колесила по округе, искала на обочине художественно разложенные конечности.
– А если серьезно?
– А если серьезно, съездила в небезызвестную гостиницу к дядюшке Анхелю.
– Зачем тебе это понадобилось?
– Затем, что он тамплиер, а Скелли уехал с ними и не вернулся, и Анхель мог что-то знать.
– И как?
– Ну, сначала он не хотел со мной разговаривать. А потом сказал, что вы оба у Эль Гордо и ничего плохого с вами случиться не должно. Мне кажется, ему очень стыдно, что он до такого дошел. Там сейчас практически бордель, ты видел?
– Да, заметил. Ну и как, нашли о чем еще поговорить?
– Вообще-то, о тебе говорили. Ему было интересно, что ты на самом деле тут делаешь.
– Да, меня все об этом спрашивают, а когда я отвечаю, не верят.
– Потому что ты хитрый, но при этом сама искренность. Короче, Анхель тебя боится до ужаса. И думает, что бандиты, которых ты разозлил, придут теперь за ним.
– Не исключено. Может, стоит пригласить его к нам.
– Я так и сделала, – кивнула Стата, – но это его тоже пугает. За ним следят, а наш дом, сам знаешь, охраняют тамплиеры. Если честно, он очень грустный. И он копия мамы в молодости. Можно мне тоже пива?
Мардер достал бутылку из ведерка.
– Странно как-то все прошло, пап. Чужой дядька с маминым лицом, а я с ним запросто разговариваю, будто с детства знаю. Самое забавное, что и он так же заговорил. Еще он дал мне посмотреть семейные фотографии. Я обратила внимание, что мамы нигде нет.
– На одной есть. Я тебе покажу.
– Видно, дон Эстебан был тот еще фрукт. В смысле, это же надо так разозлиться из-за того, что дочь вышла замуж без разрешения. В шестидесятые-то годы.
– Вообще-то, в семидесятые, но для него это могли бы быть и тысяча восемьсот семидесятые. Тут все дело в стыде. Его собственный дед до революции был абсолютным монархом на территории размером с целый округ. Их асьенда называлась Лас-Пальмас-Флоридас, отсюда и название гостиницы – потерянный рай, легенда, которую передавали из поколения в поколение, фамильная гордость; они были hidalgos, чистокровные criollos и много еще всякой такой дребедени. И что бы они ни делали, утрату прежнего статуса было уже не возместить. Д’Арьес считал позором, что ему пришлось опуститься до гостиничного бизнеса, но по крайней мере он имел безграничную власть над своей семьей. А потом не стало и этого, какой-то гринго увел у него дочку – девушку, предназначенную для другого. И он вычеркнул ее… ну, эту печальную историю ты знаешь.
– Да, но когда я разговаривала с Анхелем, у меня возникло такое чувство… как его называют? Не дежавю, но такое же странное. Как будто я в какой-то другой реальности, будто всегда была мексиканкой и всю жизнь прожила здесь, общалась с Анхелем, его женой и детьми и принадлежала к большому мексиканскому семейству. И в этот самый момент ввалилась компания пьяных с девками, они начали требовать выпивки и номеров, а один стал ко мне приставать. Выглядело это довольно мерзко, а Анхель словно испарился – прямо у меня на глазах превратился в другого человека, и очень нехорошего. Тогда я ушла. – Она как следует приложилась к бутылке. – А еще, видимо, я какое-то время побуду здесь. Ты же не в курсе – я недавно написала Шумахеру и отказалась от места ассистента. На передовой инженерного дела придется воевать кому-то другому.
– Как-то слишком радикально.
– Ну не знаю. Не более радикально, чем если бы обычный редактор полез в игрища мексиканских наркоторговцев.