Мысли Тимохина прервал сигнал вызова портативной радиостанции малого радиуса действия.
— Первый!
— Это Четвертый! Боевики устроили построение.
— Да что ты?
— Так точно. Сейчас строятся в две шеренги. У входа стоит их старший, господин Али Рубай!
— Тахарова с ним нет?
— Нет.
— Считай духов.
— Уже пересчитал. В двух шеренгах двадцать три боевика. Плюс Талиб. Итого во дворе двадцать четыре рыла… Так, из сарая вышел еще один, но остался у здания. Не вижу часового, что стоял ранее на посту, и еще одного душка, который тоже ранее выходил из дома. Хотя, стоп! Есть этот дух. Обошел Талиба и направился с ведрами к арыку. Построение его, видимо, не касается.
— Значит, мы имеем двадцать семь, включая часового на посту?
— Похоже, информация Центра подтверждается. Тридцать боевиков… Вопрос, где еще три душка? Ага, есть двое, они тоже вышли из сарая и тоже не пошли в общем строю. Думаю, в сарае у Талиба что-то типа караульного помещения.
— Для чего ему караул?
— Это вопрос ко мне?
— Нет. Значит, двадцать девять… Один может быть либо в сарае, либо в доме на связи. Да, информация подтвердилась. Что делают боевики?
— Талиб вышел перед строем. Толкает своим отморозкам речь, жестикулируя руками. Духи слушают.
— Нам бы послушать, о чем он говорит…
— Да, не мешало бы. Все! Талиб распустил строй. И боевики, как послушные бараны, пошли в дом. Трое направились к туалету и душу.
— Чем они вооружены?
— У них нет с собой оружия, по крайней мере автоматов, пулеметов или винтовок.
— Ясно. Что Талиб?
— Стоит Наполеоном перед входом, курит трубку, смотрит на перевал.
— Тебя увидеть не может?
— Обижаешь, командир!
— Ладно, продолжай наблюдение.
Тимохин отключил связь и вновь склонился над картой района и схемой дома.
В 21–30 командир группировки вызвал к себе майора Макарова. Приказал подняться на перевал и сменить на посту наблюдения капитана Кима. В 20–00 смененный офицер-сапер группы «Орион» вышел к балке. Тимохин выслушал его доклад, что, впрочем, явилось чистой формальностью, и отправил Кима на отдых. Приказал Самойлову вызвать на временный командный пункт командира группы «Мираж» подполковника Соловьева. Вскоре тот явился.
— Да, Сан Саныч?
— Ближе к карте и схеме, Алексей!
— Что за схема?
— Схема дома, составленная мной согласно информации Центра.
— Ага! Значит, мы теперь знаем, что представляет собой строение?
— Знаем. В общем так, Леша! Ознакомься со схемой, и начнем разрабатывать план штурма усадьбы.
— Так у тебя наверняка уже готов этот план, — улыбнулся Соловьев.
— Одна голова хорошо, две лучше. У меня есть вариант выполнения задачи, я хочу, чтобы ты оценил его.
— Добро!
Соловьев внимательно изучил схему. Одновременно Тимохин довел до него и то, что Ким насчитал в усадьбе двадцать девять человек. Это означало, что информация Москвы подтвердилась полностью.
— Значит, основной состав банды штыков под двадцать находится в доме? — произнес командир «Миража».
— Да. И где внутри они размещаются, сколько человек и в каких комнатах, мы не знаем.
— Талиб наверняка на втором этаже.
— Почему.
— А ты вспомни, сколько мы штурмовали подобные укрепленные пункты: если они имели два этажа, то главари всегда находились именно на верхнем этаже.
— Не факт, но вполне возможно.
— Внизу кухня, столовая. Сразу слева. Одна комната должна быть отведена Талибу. Главари духов предпочитают держаться обособленно от подчиненных, тем самым подчеркивая свое положение. Но опять-таки, где он обустроился, мы не знаем. И не узнаем.
Тимохин взглянул на Соловьева:
— Не узнаем, говоришь? А я думаю, можно узнать.
— От кого?
— От часового на посту. Его надо взять живым до начала штурма и как следует допросить. Уверен, он расскажет много интересного.
— Что ж, мысль дельная. Разговорить духа наши ребята сумеют без проблем.
— Тогда план корректируется.
— Прежде чем план корректировать, хотелось бы узнать, в чем он состоит.
— Да, конечно. Значит, так, Леша, по данным собственной разведки и информации из Центра, мы имеем следующее… — Тимохин поправил карту, положил на нее схему: — Усадьба, или объект отработки, состоит из трех зданий, основным из которых является дом, в котором размещена большая часть отряда Талиба. С фронта атаковать дом невозможно, а значит, остаются три направления, два главных, с востока и запада, и второстепенное, с юга. Предлагаю в 03–00 начать выход на рубежи штурма. Для «Ориона» это разрушенный аул, для твоей группы — балка за рекой в ста метрах западнее объекта. А до этого в 01–00 выслать на плоскогорье подгруппу захвата часового на посту. В нее включить от «Ориона» майора Шепеля, от «Миража»…
Александр вопросительно взглянул на Соловьева. Тот ответил:
— Капитана Волкова.
— Верно, сапера. Шепель с Волковым отработают часового, вытянут из него информацию по размещению бандитов в доме, после чего Волков подойдет к главному зданию и установит вот здесь, — Тимохин отметил крестиком на схеме место, где ранее была дверь, — заряд направленного действия малой мощности.
— Почему именно там?
— Потому что там, Леша, раньше был черный вход в дом. Заложенный позже кирпичом и обложенный камнем.
— Понятно!
— Установив заряд, Волков остается у здания. В 04–00 начинаем подход к объекту. Я веду группу с востока, от аула, ты от балки. На рубежах, находящихся от объекта на расстоянии пятидесяти метров, останавливаемся, связываемся друг с другом. Ну, а далее действуем следующим образом…
Соловьев выслушал Тимохина.
— Что ж, хороший план. И вполне выполнимый.
— У тебя замечания и дополнения к нему будут?
— Нет. Я согласен с тобой.
— Прекрасно. Рощу перекрываем с перевала. Оставлю здесь своего человека с пулеметом. С его помощью он сверху не даст духам прорваться к речке.
— А смысл им туда прорываться? Им надо будет рвать на плоскогорье!
— Не скажи, Леша. Духи, если вырвутся из дома, рванут не на открытое пространство, а вдоль речушки, в заросли камыша. В них спрятаться можно, отсидеться. Ну, а если прорыв пойдет на юг, то его заблокирует Шепель.
— Согласен!
— Короче, я докладываю решение Крымову. Он его утверждает, и мы начинаем подготовку к выходу за перевал. Давай, ступай к бойцам, и пришли ко мне Шепеля с Волковым.