Остальная команда уже вошла в зал с магическими животными. Оборотень как вкопанный встал возле клетки с Серым Волком.
– Мы освободим их, как только доберемся до пленников, – прошептал ему Джекоб. – Они отвлекут стражников снаружи.
Людмиле эта идея не понравилась. Карлица боялась магических животных, явно обеспокоенных происходящим, однако понимала, что человек-волк не уйдет из кунсткамеры без своего серого сородича. А Джекоб считал, что должен помочь этим несчастным хотя бы ради Лиски.
На двери, возле которой Молотов закончил свою экскурсию, до сих пор виднелись следы взрывчатого порошка. Джекоб спрашивал себя, что применил Орландо против ножевой нити. Плавящая секира справилась с ней, не затронув сигнализации. Дальше пошло проще, потому что оставшиеся элементы системы и так были повреждены врывчаткой. Джекоб спрятал секиру в рюкзак и толкнул дверь. Если их схватят, кража секиры вряд ли существенно повлияет на приговор.
В Варягии хватало консерваторов, принимавших в штыки каждый шаг на пути к прогрессу. Сам царь открыто пел дифирамбы старым добрым временам. Но любому переступившему порог секретного крыла стало бы ясно, что не такие уж они были и добрые. Прошедшие века отложились на его слепых стенах слоями грязи и копоти, а предназначение тесных камер не скрывалось за золотым декором. Сторожевые псы испуганно поджали хвосты, когда фонарь Людмилы выхватил из темноты усеянные шипами прутья клеток. Плитки пола хранили следы знаменитых узников, чьи когти, мощные лапы и колючие хвосты не только царапали, но порой и прожигали камень.
В первой клетке обнаружилось странное существо – женщина, словно высунувшаяся по грудь из птичьего тела. Сирин – птица печали. За десятилетия плена ее бледно-голубое оперение утратило блеск. Историй о Сирин ходило по Варягии несчетное множество. Ее отловил один из предков нынешнего царя, возжелав навсегда избавить мир от печали. Но несколькими неделями спустя сестру Сирин Алконост, птицу радости, обнаружили мертвой в том же лесу.
Найденное в ее теле яйцо хранилось в соседнем зале. Не один царь пробовал вывести птенца Алконост. Но то, что находилось под голубой скорлупой, несмотря на все усилия, не подавало признаков жизни.
При виде собак Сирин отчаянно захлопала крыльями – золотые перья зазвенели о железные прутья – и так пронзительно закричала по-птичьи, что даже человек-волк зажал ладонями уши. Было странно видеть человеческое лицо, исторгавшее такие звуки. Людмила погасила фонарь, опасаясь, что шум привлечет внимание охраны, но никто так и не появился. Все, что они слышали, – скрежет металлических когтей Сирин о ее стальной насест. Бедная птица сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, как сидела уже более сотни лет.
Людмила снова зажгла фонарь, и его свет выхватил из мрака фигуру следующего узника. Джекоб вмиг забыл и о головокружении, и об укушенной руке. Эта клетка размерами не уступала вагону пассажирского поезда, однако для пленника была тесна. Существо являло собой подтверждение слухов о том, что последние драконы нередко спаривались с другими животными. Из тела гигантской амфибии выходили три покрытые чешуей шеи, венчавшиеся рогатой головой. Рога были витые, как у горных козлов, водившихся в Варягии. Но кто бы ни были предки этого животного, вид оно имело не менее жалкий, чем томившаяся рядом Сирин. И все-таки сердце Джекоба забилось сильнее. Дракон… Джекоб не утратил надежды встретиться с кем-нибудь из них по эту сторону зеркала. На огнедышащее чудовище из сказки это существо с потухшими глазами походило так же мало, как осел на скаковую лошадь, и все же это был дракон.
Следующие камеры имели литые железные стены, и лишь маленькое окошечко в двери позволяло заглянуть вовнутрь. В таких обычно запирали ведьм и разного рода чародеев. Первая оказалась пуста, в следующей на железных решетках спали двое мужчин.
Брюнель выглядел невредимым, зато над Орландо царские тюремщики, похоже, поработали основательно. Не сумев справиться с замком, Ахматова уперлась локтями в смотровое окошко, – женщины-карлицы не слабее мужчин, – и Сокольский помог ей расширить отверстие, отогнув наружу металлические края. Орландо с трудом встал на колени, зато Брюнель вылез наружу с таким проворством, словно не в первый раз совершал побег из тюремной камеры. Увидев Джекоба, он застыл как вкопанный. Странно, подумал Джекоб, неужели Джон Брюнель его запомнил? Офицер, представивший их друг другу в Голдсмуте, заливался соловьем, однако сам Брюнель не выказал к новому знакомству ни малейшего интереса.
Орландо молча кивнул – вряд ли имело смысл требовать от него большего. Оборотень подставил ему плечо. Остальные клетки они лишь приоткрыли, чтобы успеть добраться до окна, прежде чем узники поймут, что они свободны. Вскоре за спиной послышался стук, скрежет и хлопанье крыльев, и участники операции снова надели «кожу ночи». Людмила достала еще два клубка для Орландо и Брюнеля.
Ослабевшего Овчарку обвязали канатом – спуститься сам он был не в состоянии. На озабоченном лице Людмилы читался вопрос: назвал ли он палачам какие-либо имена? Однако задать его вслух она не решалась. Небо над парком так и полыхало красным. Глядя на него, Джекоб невольно испугался, не взлетел ли Ханута на воздух вместе с павильоном.
Человек-волк уже стоял на земле, когда один из охранников заметил канат. Солдат находился всего в двух шагах, однако успел выстрелить лишь один раз, прежде чем Оборотень навалился на него всем весом. Когда сбежались другие охранники, Джекоб держал пистолет наготове, но птица Сирин предотвратила побоище. Караул в страхе попадал на землю, когда она вылетела из окна, оглашая окрестности гневными криками. Следом за ней в воздух взмыл Серый Волк. Джекоб к тому времени уже бежал от стены через улицу.
Повозка мусорщика ждала в условленном месте. Оглянувшись, Джекоб увидел вытянутые лица охран ников. Похоже, бедняги не только напрочь забыли о своих служебных обязанностях, но и утратили всякое представление о времени и пространстве, глядя на парящих в небе сказочных животных.
На рассвете «кожа ночи» стала прозрачной, как паутина, и ее сняли, прежде чем сесть в повозку. Брюнель торопливо полез в вонючий мусорный бак. Джекоб ожидал встретить больше мужества в этом талантливом человеке. Хотя с другой стороны, что, как не трусость, заставляет людей разрабатывать новое оружие?
Орландо и Сокольский уже сидели в повозке, когда огромный полупрозрачный волк легко, словно на него не действовало земное притяжение, перемахнул через стену. Оборотень принимал человеческий облик не так, как это делала Лиска, а постепенно. Когда он еще пересекал улицу, шерсть сошла с лица. Человек-волк хромал, однако кровь на его руках явно была не его.
Один из стражей, забыв про волшебство в небе, прицелился в оборотня через решетку ворот. Людмила тут же пристрелила его и с таким равнодушным видом убрала пистолет в сумочку, будто проделывала подобное каждый день. Джекоб вспомнил, как сегодня утром Молотов расспрашивал одного из охранников о здоровье больной сестры. Все они были не старше Уилла. Джекобу тоже приходилось убивать, но каждый раз оборачивался для него большим потрясением.