– Я с тобой, – шагнул следом за приятелем Юрка. Нет, он не сможет играть с девчонками в догонялки, пока его приятель будет погибать под смертельными чарами колдуньи! Помирать – так с музыкой. Хоть напоследок колдунье от него достанется!
– Я чего, один останусь с девчонками? – напрягся Влад.
– Там все свои, – «успокоил» его Пулейкин.
Муранов нахмурился. Видок у него был такой, как будто друзья предложили ему кинуться под танк со связкой гранат.
Так он и сделал. Кинулся. Разве что глаза не зажмурил.
– Васька! – побежал он наперерез девичьей стайке. – Ненормальная! Стой!
– Муранов, в лоб захотел?
Остановилась не одна Вербицкая. Остановились все, кроме Андалузии. Та все топала и топала, картинно уходя в дождь.
– Сказать чего хочу… – не чувствуя рук и ног, прошептал Влад.
– Ну? – придвинулись к нему Лерка Пустячная и Олька Хаецкая.
– Дура ваша Андалузия, и вы вместе с ней! В ведьмы всем вам захотелось, припадочные? И это еще не все!
Последние слова он крикнул уже на бегу. Девчонки рванули следом за ним. Плана особенного у него и не было – он мог только увести одноклассниц подальше и отдаться им на растерзание. А разъяренные девчонки – это надолго.
Юрка с Митькой переглянулись. Еще неизвестно, чья миссия окажется сложнее!
Аня Леонова скрылась за кустами. Дождь прекратился. Сквозь облака прорезался луч солнца. Туман заклубился, заволновался. Друзья заторопились.
– Сейчас подойдем, а ее там и нет, – прошептал Митька.
Пулейкин кивнул. Но они оба ошиблись.
Она там была. Стояла, силуэт ее был чуть размыт туманом. Солнце осветило ее фигуру. И медленно, словно нехотя, за Аниной спиной вдруг начала подниматься огромная тень. Она не лежала на земле, как ей было положено по законам физики, а нависла над Леоновой, норовя обрушиться на нее и проглотить. Чем больше силы набирало солнце, тем заметнее тень росла, а вокруг нее, как ореол, загоралось огненное свечение. Сначала выделялся только красный цвет, потом он стал распадаться на краски спектра. Вот появился фиолетовый цвет, синий, между ними втиснулся желтый, потянувший за собой зеленый. Закончив «перебирать» все цвета радуги, свечение принялось за повторение этой игры. И уже не видно было Андалузии. Только туман – и эта огромная, все выше и выше поднимавшаяся фигура, окруженная цветным ореолом.
– Черт! – прошептал Митька.
Призрак шевельнулся. Свечение словно бы сломалось. Огромная эфемерная рука потянулась вперед, как будто хотела подхватить Юрку с Митькой.
– Быстро! – дернул приятеля Пулейкин.
– Ага! – только и смог ответить Емцов.
Они побежали прочь, цепляясь друг за друга, словно эти касания давали им ощущение реальности – оба они живы, все как прежде.
Призрак начал таять и вскоре исчез в гаснущих лучах солнца.
Вновь зарядил дождь.
– Ты видел?! Нет! Ты видел? – орал Митька, от страха забывший про свою больную ногу. – Она знала! Все знала! Что мы за ней пойдем!
– Это… как это она?… – слегка заикаясь от нервного потрясения, прошептал Пулейкин.
– Как, как! Волшебные слова произнесла, и нас этот монстр чуть не сожрал!
Они уже не бежали, а быстро шли дворами, подальше от школы. Разговаривая, мальчишки забегали друг перед другом, чтобы видеть лицо собеседника. Чтобы лишний раз убедиться: приятель тоже испуган, а значит, ни одному, ни другому все это не показалось. Все было на самом деле! И Годзилла в тумане, и свечение. Не будучи в силах справиться с волнением, Митька еще и подпрыгивал на здоровой левой ноге.
– Девки-то наши – сумасшедшие! – вопил он. – С кем связались! Она же и их всех угробит!
– А чего делать-то?
– Как чего? – Митька всплеснул руками. – Гнать ее отсюда на фиг!
И захромал под вновь зарядившим дождем.
– Ты куда? – растерялся от такого стремительного поворота событий Пулейкин.
– Готовиться надо! – махнул ему на прощание рукой Емцов.
Юрка полез в карман за телефоном. Что делать с ведьмами, он не знал, а тем более не понимал, к чему нужно готовиться. Серебряные пули, что ли, им придется отливать? Или колоду карт купить?
Муранова что-то не видно. Не угробили бы его девчонки!
Утром Юрка удрал в школу еще до того, как мать взялась за его воспитание, а брат явил миру свою персону. По дороге он в киоске купил карты. На коробке была нарисована пиковая дама. Она недобро, с прищуром, смотрела на Юрку, не обещая ему ничего хорошего.
Емцов задерживался, и поэтому Пулейкин выложил свое приобретение перед Владом. Тот на секунду закрыл глаза, словно надеялся, что мир за это время изменится, из жестокого и злого превратится в добрый и справедливый.
После вчерашней пробежки он был каким-то подозрительно тихим. Вместо новенького рюкзака пришел со старым портфелем. Куртка у него тоже была другая. Словом, имел он вид человека, побывавшего в серьезной передряге.
– Это зачем? – прошептал Муранов печально.
– Пока не знаю, – тоном Штирлица отозвался Пулейкин.
Короткий звонок, предупреждающий, что через пять минут начнется урок, заставил друзей вздрогнуть, словно это был не обыкновенный, знакомый им уже не первый год звук, а набатный колокол – сигнал того, что печенеги вот-вот ворвутся к ним в класс.
– Муранов, почему ты не в форме? – с порога спросила Людмила Петровна, уже с утра чем-то недовольная.
– В стирке она, – хмуро отозвался Влад.
– Где это ты так испачкался? – Химичка просверлила Муранова нехорошим взглядом, словно проверяла его джинсовый костюм на состав материи. – Я смотрю – ты и рюкзак стираешь!
Друзья понимающе молчали. Влад ничего им не рассказал, но по всему выходило, что вчера убежать от девчонок ему не удалось.
Явившийся наконец-то Митька посмотрел на печального Муранова.
– Будем жечь, – изрек он после короткого размышления.
– В каком смысле?! – прошептал Влад.
– В прямом! – Емцов подхватил стул и поволок его из класса.
– Емцов! Ты куда? – Людмила Петровна за ними бдила – как все женщины, она чутко реагировала на уровень напряжения в классе. А сейчас в ее любимом восьмом «А» вот-вот готовы были полететь шаровые молнии – до того обстановка накалилась.
– Там в коридоре лампочку вкручивают, с банкетки до плафона не достают! – соврал Митька и пошел дальше, чуть не сбив стулом первую парту, за которой сидели Хаецкая с Пустячной. Девчонки проводили парней взглядом гремучих змей и тут же повернулись – чтобы обсудить случившееся с Васькой.