Простокваша была свежая и холодная, должно быть из погреба. Есть после длинного перехода ему не хотелось.
Перед окном был освещенный двор, а за ним – темнота. Окно выходило на окраину селения, где уже все спали.
Вдруг, на дороге появился всадник. Мартин оставил простоквашу и стал вглядываться.
Всадник был в мундире – каком не разобрать. Он близко подъехал к воротам, потом вдруг резко повернул лошадь и погнал обратно – прочь от деревни.
Вернулся Рони – босой. Башмаки и обмотки нес в руках.
– Чего у тебя в крынке? – спросил он.
– Простокваша.
– Дай.
Мартин протянул крынку и Рони, отпив половину, вернул остатки Мартину.
– Все, засыпаю, – пробормотал он и упав на топчан, вскоре засопел.
Послышались шаги, это возвращались Бурраш и Ламтак. Оба отдувались и поглаживали животы.
– Отужинали? – спросил Мартин.
– Так точно, начальник, – ответил Бурраш.
– Я хочу спать на кровати, – сказал Ламтак.
– Ложись, – пожал плечами Мартин.
– А я на полу лучше высыпаюсь. Ты не против, Мартин? – спросил Бурраш.
– Мне все равно. Если блох нет, могу спать где угодно.
– Блох нет. При таком полынном запахе они об стены убиваются, – сказал Ламтак, садясь на кровать.
– Нешто это запах? Вот я сейчас обмотки сниму, вот это будет погода, – сказал Бурраш.
– Меня таким не напугать, – сказал гном ложась. Мартин допил простоквашу, сел на другую кровать и спросил:
– Всадника у ворот не видели?
– Я вроде слышал, кто-то проезжал, – ответил Бурраш. – А чего тебе этот всадник?
– Да он как-то странно повел себя. Подъехал к воротам, заглянул во двор, развернул коня и погнал в обратную сторону.
– В какую именно?
– Откуда мы пришли.
– А какой из себя?
– Да похоже шериф. Один из тех, что мы на дороге встретили.
– Шерифы могут доставить неприятностей, если везешь товар на продажу, – сказал Ламтак. – Граница близко, они здесь самые главные, даже главнее королевского прокурора.
– Ты то откуда про прокуроров знаешь? – удивился Бурраш.
– Да уж знаю. Спи давай.
Мартин поднялся и запер дверь на засов. Потом проверил насколько он прочен и лишь после этого тоже лег. Завтра им предстояла дальняя дорога.
17
Утром встали до рассвета, намереваясь выступить с первыми лучами солнца. Поднявшийся еще раньше хозяин и двое работников уже гремели сковородками на кухне, откуда разносились ароматы, заставлявшие проснуться даже соню Рони.
Когда гостям вынесли завтрак, с дороги послышался топот множества лошадей, как будто приближался целый отряд.
Гости не придали этому особого значения – мало ли, кто там ездит, на то и дорога. Но лошади с рыси перешли на шаг, а затем в ворота требовательно постучали.
– Хурбени, отворяй немедленно, не то я сожгу твою грязную харчевню! – прокричал чей-то гневный голос и хозяин бросился во двор – открывать.
– Бурраш! – вскакивая крикнул Мартин и орк бросился в жилую комнату, где был его меч. За ним последовал стремительный Рони и слегка медлительный Ламтак.
Через несколько мгновений все четверо уже были при оружии, однако пока не показывали его, сидя за столом, как ни в чем не бывало.
Слышно было, как во двор въезжают и спешиваются кавалеристы, звеня оружием, уздечками и амуницией. Потом на пороге появился офицер – лейтенант пограничных шерифов. Он был при шляпе и в легких доспехах, а на поясе в ножнах висел длинный узкий меч.
Мартин подумал, что для кавалерийских атак такой может и годится, но для кабацкой драки – никак. Если только не перехватывать его поперек рукавицей, как это умел делать Бурраш.
– Так-так, кто такие? Почему тут присутствие имеете? – витиевато поинтересовался лейтенант и подойдя ближе, дал возможность пройти в зал еще полудюжине шерифов при том, что примерно столько же оставалось во дворе.
– Они вчера в полночь прибыли, ваше благородие, – подсказал трактирщик.
Лейтенант пригладил усы и не поворачивая голову, сухо произнес:
– Пасть закрой, не тебя спрашиваю.
– Прошу прощения, ваше благородие, – прошептал трактирщик, пятясь к стенке.
– Едем на работу в Фарнель, господин лейтенант, – сказал Мартин, поднимаясь. – Я в группе главный, меня зовут Мартин.
– Мартин и все? – уточнил лейтенант, обходя вокруг зала, словно видя здесь все впервые и заставляя всех поворачиваться в его сторону.
– Раньше было прозвище – Счастливчик.
– А-а, значит погоняло? – обрадовался лейтенант, ехидно засмеялся и этот его смешок поддержали остальные шерифы. – Небось каторжанец?
– Нет, в остроге сидел.
– И сколько сидел?
Лейтенант подошел ближе и склонил голову набок, ожидая ответа.
– Двадцать лет, господин лейтенант.
– Это… Одним сроком?
– Одним, – кивнул Мартин.
– Врешь, поди. Я всякого дерма нагляделся и на них весь срок, как пером на бумаге написан.
Лейтенант поводил перед лицом Мартина пальцем, словно выписывая буквы.
– А ты, вон, только седой, а телом вроде крепок. Признавайся, врешь? Или родственник коменданта тюрьмы и двадцать лет на кухне мослы грыз? Такое тоже случается. Давай, колись, я никому не скажу. Где сидел?
– В Угле, господин лейтенант.
– В котором Угле, это который в департаменте Лиссабона?
– Именно так.
– Ну вот ты и спекся. Уж если врать, врал бы чего попроще, а так…
Лейтенант отошел в сторону и скомандовал:
– Взять этих мерзавцев под арест! Немедля!..
Шерифы, было, бросилась исполнять приказание, но осеклись, наткнувшись на блеск огромного меча в руках орка.
– Бурраш, ты его почистил! – поразился Ламтак.
– Что такое? Что такое!? – закричал лейтенант, вытаскивая свой меч. – Ты угрожаешь королевским шерифам?
– Я не угрожаю, господин офицер, я предлагаю еще поговорить – такая беседа была хорошая – заслушаешься.
– Резерв! Немедленно ко мне! – крикнул лейтенант.
– Резерв к лейтенанту! – повторил шериф с сержантским значком. И вдобавок к уже вошедшим, в зал стали набиваться новые бойцы.
– Але, городовой! – поднял руку Рони. – Раз уж быть драке, давай во двор выйдем, а то вы тут своими рапирами друг друга посшибаете.