— Пойду, взгляну, что у меня есть, — ответил он и вышел, заперев за собой крепкую дверь.
Как только интернет-маньяк вышел, Макс вскочила и бросилась к окну, но доски, которыми оно было заколочено снаружи, держались крепко. Тогда она стала обыскивать комнату, но не нашла ничего, что могло бы сойти за оружие.
Черт!..
Макс была разочарована. Если бы ей удалось отыскать старый утюг, ножку от стула или обломок доски, она могла бы треснуть этого ублюдка по голове и вырваться. Ее тюремщик не производил впечатление здоровяка, и она была уверена, что сумеет его вырубить. Пусть ненадолго — главное, успеть скрыться в лесу, чтобы интернет-маньяк не сумел воспользоваться своим пистолетом.
Впрочем, она тут же подумала, что никакого оружия ей не нужно. Макс целый месяц посещала курсы самообороны и была довольно сильной для своего возраста. Нужно только застать этого ублюдка врасплох, пнуть его в яйца и бежать, бежать сколько есть силы.
Виллу в Акапулько Энтони любил больше остальных своих домов. Он сам продумал конструкцию этого трехэтажного чуда на побережье, сам позаботился обо всех деталях, включая облицованные итальянским мрамором ванные комнаты (шесть штук) и огромный плавательный бассейн с выложенным черным кафелем дном на краю утеса над заливом.
На примыкавшем к вилле участке росли кокосы и несколько гигантских пальм, а вдоль тропинок высились живые изгороди из бугенвиллей, которые благоухали и цвели голубыми, белыми, розоватыми цветами. В саду было и несколько уголков для обедов на свежем воздухе. Особенно гордился Энтони заключенным в стеклянную трубу лифтом, с помощью которого с верхнего этажа виллы можно было спуститься прямо в сад, в примыкавший к дому павильон для пикников. Эту конструкцию он позаимствовал из фильма «Человек со шрамом».
Кроме того, на территории виллы имелись причал для катеров и небольшая вертолетная площадка, благодаря которым его деловые партнеры могли прибывать и уезжать, не привлекая к себе ничьего внимания. Для бизнеса, которым занимался Энтони, это было не просто удобно, а необходимо.
В порядке виллу поддерживал целый штат слуг, включая чету Соузов: Роза была великолепной поварихой, а Мануэль — экономом, распоряжавшимся садовниками и рабочими в отсутствие хозяина. Они работали у Энтони уже десять лет, — с тех самых пор как была построена вилла, — и за все это время у него не было никаких оснований для недовольства.
Как-то раз фотографии виллы увидела Эммануэль. Дом ей так понравился, что она принялась упрашивать Энтони свозить ее туда. «Твоя вилла такая красивая! — сказала она и вздохнула. — И сексуальная. Мы могли бы заниматься любовью по очереди в каждой комнате. И даже в лифте! — добавила она после многозначительной паузы. — Что скажешь, милый?! Когда ты меня туда отвезешь?!»
Идея Энтони, в общем, понравилась, однако он так и не пригласил Эммануэль в Акапулько. Одно дело развлекать любовниц в других городах, и совсем другое — привезти одну из них в собственный дом. Приличия Энтони, в общем-то, не особенно заботили, однако даже он знал, что существуют границы, переступать которые не следует.
Внезапное возвращение Энтони напугало Ирму. Еще больше она испугалась, когда он объявил, что завтра утром они летят в Акапулько.
— Почему ты не сообщил мне, что приедешь? — спросила она, нервно теребя воротник своей белой блузки. — Мы бы приготовились…
— Как?! Разве ты не любишь сюрпризы? — отозвался Энтони, лаская двух больших псов. Когда он увидел Ирму, ему показалось, что его жена похудела. Правда, она никогда не была толстой — скорее наоборот, однако сегодня она выглядела какой-то особенно изящной и свежей. Разумеется, ей было далеко и до Эммануэль, и до Карлиты, но для матери двоих детей она выглядела очень и очень неплохо.
Этой ночью он позволил Ирме сделать себе минет, а на следующее утро они уже летели в Акапулько в компании двух других супружеских пар, с которыми Энтони любил проводить время. Фанта и Эмилио Герра были богатыми мексиканцами, сколотившими себе состояние на торговле одеждой. Иннес и Ральф Мастерс были американцами, постоянно проживавшими в Мехико-Сити. Оба мужчины восхищались деловой хваткой Энтони, а их жены были не прочь переспать с ним. То, как обе супружеские пары пресмыкались перед ним, доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Они смеялись его шуткам, аплодировали ему, когда он пел под караоке, превозносили до небес его богатство и щедрость.
И Энтони это нравилось.
Да и кому бы не понравилось, когда им восхищаются?
* * *
Каждый раз, вспоминая о том, как она чуть не попалась, Ирма внутренне содрогалась. Страшно подумать, что было бы, если бы Энтони застал ее с Луисом! Она даже представить себе не могла, какой была бы его реакция. Только одно Ирма знала точно — это было бы ужасно, по-настоящему ужасно. Ей повезло, и все же опасность была так близко, что она чувствовала себя потрясенной до глубины души и уже не раз задумывалась, стоит ли в будущем так рисковать?!
Внезапное возвращение Энтони было событием в высшей степени необычным. Ирма уже и не помнила, случалось ли что-то подобное в прошлом. Скорее всего — нет. Энтони или кто-то из его помощников всегда загодя звонил ей и предупреждал о скором приезде. После таких звонков в усадьбе поднималась суматоха: слуги убирали комнаты, чистили мебель и ковры, охранники возили собак в ветклинику, секретари посылали открытки-извещения друзьям и знакомым, чтобы к приезду хозяина все было готово и в идеальном порядке.
Но на этот раз Энтони не только вернулся домой совершенно неожиданно. Едва переступив порог, он объявил онемевшей от неожиданности Ирме, чтобы она собирала вещи, потому что завтра утром они оба летят в Акапулько. Ирме в Акапулько не хотелось, но отказаться она не посмела, тем более что Энтони тут же добавил, что и дети тоже приедут туда из Майами. Это было хоть какое-то утешение.
Ночью Энтони грубо лапал ее в течение примерно минуты, потом схватил за волосы и заставил наклонить голову. Ирма прекрасно поняла, чего он от нее хочет. Не подчиниться ей и в голову не пришло; последствия подобного непослушания могли быть ужасны, поэтому она зажмурила глаза и притворилась, будто ласкает не Энтони, а Луиса. Должно быть, благодаря этой уловке ей удалось справиться со своей задачей — Энтони быстро кончил и через пару минут уже храпел.
Утром — как только подъехали извещенные Энтони друзья, они отправились в аэропорт и погрузились в самолет.
Возможно, при других обстоятельствах Фанта и Иннес даже понравились бы Ирме, ибо производили довольно приятное впечатление. Обстоятельства, однако, были таковы, что обе дамы без особого стеснения вешались Энтони на шею, шумно восхищаясь каждым его словом. Их супругов подобное поведение нисколько не беспокоило. Ральф Мастерс был омерзительным, развратным типом. Каждый раз, когда внимание Энтони было чем-то отвлечено, он норовил ущипнуть Ирму за грудь или за ляжку или делал ей предложения, о которых она ни за что бы не отважилась рассказать мужу. Эмилио Герра, напротив, предпочитал ее не замечать; во всяком случае, держался он так, словно Ирмы не существовало вовсе. Для него она была просто женщиной, женой Энтони, и, следовательно, не заслуживала внимания.