— И что с того? Это был совершенно невинный интерес папочки к единственной дочери!
— Я знаю, чем закончился твой невинный интерес, папочка! — ревёт Адольф.
— Чем же?
— Ты изнасиловал свою единственную дочь и, чтобы она не пожаловалась, убил её! Когда мать прибежала на твой лицемерный вой, ты наплёл ей, что это я задушил Кассандру.
— Как ты можешь быть уверен, мой мальчик? Ты тогда принял дозу и ничего не соображал!
— И что с того? Я и сейчас под кайфом, но всё отлично соображаю! Всю ту ночь я пролежал в своей постели! Анибаль это знает. И он видел, что ты сделал с Кассандрой!
Франсуа свирепо окликает Анибаля:
— Эй, болван! Что ты видел?
Сидя на корточках у двери и не отрывая рук от лица, Анибаль лишь издаёт жалобные звуки.
— Не разговаривай с этим чудовищем, Анибаль! — кричит Адольф. — Ты так его запугал, отец, что он пять лет скрывал правду! Постарался забыть, но вчера Анибаль всё рассказал матери, а она мне!
— И ты в знак благодарности отрубил мамочке голову! — насмешливо гримасничает Франсуа. — Я тебе скажу прямо, мой мальчик: ты — настоящий психопат!
— А почему мадам Луиза сразу же не сообщила в полицию, что мсье Адольф убил мадемуазель Кассандру? — интересуется Маркус. — Вы следите за моей мыслью?
— Просто жалко стало этого бездельника Адольфа, — недовольно ворчит Франсуа. — Мы с Луизой рассудили так: Кассандру всё одно не вернуть. На Анибаля надежды нет — безмозглый болван. Кто о нас позаботится в старости? Остаётся только Адольф. Он хоть и наркоман, но его ещё можно вылечить. Вот и решили объявить, что Кассандра сбежала из дома. Покривили, так сказать, душой.
— А куда вы спрятали тело Кассандры? — задаю вопрос я.
Старый дьявол хохочет:
— Никто никогда не найдёт рыжую бестию! На дне моря места всем хватит!
Ну и ладно. Теперь действительно с семейством Камбрэ всё ясно. Пять лет назад испорченный до мозга костей Франсуа изнасиловал и задушил Кассандру. Затем он свалил своё преступление на буйного наркомана Адольфа. Луиза ради спасения сына по ошибке отправила Пауля Гутентага в Страну вечной охоты. И, наконец, Адольф, окончательно слетев с катушек сегодня утром, замкнул этот ужасный круг: взял да и отрубил голову своей матери, чтобы отмыть её от грехов. Легко постукиваю пальцами по гладильной доске. На моём тайном языке это означает: «Ну и наворотили вы тут делов, ребята: мама не горюй!»
— Вот что значит — не дружить с рассудком. Как-то у вас всё косо получилось, мсье Камбрэ, — с сожалением говорит Маркус, доставая из кармана пистолет. — Сочувствую, но у каждого свои трудности. Вообще-то я тут исключительно по поводу фотографий, которые вы нашли у Изабель. Верните их мне.
— Я не знаю никакой Изабель, мсье, — бормочет, вытирая выступившие от смеха слёзы, Франсуа.
— Это — моя падчерица. Она стоит перед вами уже двадцать минут, — терпеливо объясняет Маркус. — Отдайте фото, и тогда мне не придётся в вас стрелять. Вы следите за моей мыслью?
Маркус наводит пистолет на Франсуа, но Адольф испускает оглушительный вопль:
— Не смей! Я сам прикончу его!
Долговязый неожиданным ударом топора выбивает пистолет из руки Маркуса. Оружие падает на пол. Маркус вскрикивает от боли. Рукав его респектабельного светло-коричневого костюма окрашивается в винный цвет. Франсуа швыряет Библию в искажённое злобой лицо Адольфа, потом одним рывком подкатывает к сыну и прижимает к его животу электрошокер, который старый псих прятал сзади за поясом. Мощный разряд поражает тощего Адольфа. Сложившись пополам, он валится на Франсуа, опрокинув того вместе с инвалидной коляской прямо на пистолет. Маркус бросается в эту кучу-малу. Начинается эпическая битва педофилов. Вцепившись друг в друга, все трое отчаянно борются за пистолет. Они хрипят, стонут, воют и бешено ругаются.
Несколько долгих мгновений я неподвижно стою, изумлённо глядя на эту дикую свалку возле моих ног. Вдруг кто-то дёргает меня сзади за плечо. Оглядываюсь — это Анибаль.
— Ты что?
— Скорее, мсье! Бегите отсюда!
Дурачок выталкивает меня из прачечной. Следом выскакивает Изабель и захлопывает дверь. Напрягая все силы, Анибаль придвигает к двери шкаф, праздно стоящий в коридоре.
— Анибаль, помоги Вадиму выбраться из отеля! Он плохо ходит, — просит Изабель. — Ждите меня возле крыльца. Я заберу Стичи со щенками и заведу пикап!
Девушка скрывается в глубине коридора, ведущего к гаражу. Анибаль недоумённо смотрит на меня:
— Скажите, мсье, кто такой Вадим?
— Это же моё имя, Анибаль, а ты не знал?
— Нет. Я же глупый.
Анибаль показывает язык. Я вздыхаю:
— О’кей. Тогда пошли?
Анибаль добросовестно выполняет просьбу Изабель. Парень с такой силой тянет меня за собой, что я оказываюсь на крыльце «Галльского петуха» в два раза быстрее, чем смог бы один.
«А вот интересно, если три преступника вырывают друг у друга один и тот же пистолет, можно ли их всех троих считать вооружёнными?» Эта дурацкая мысль не даёт мне покоя, пока я при мощной поддержке Анибаля покидаю проклятый отель. Торопясь за блаженным, оступаюсь и кубарем качусь по ступенькам крыльца на землю. Это Анибаль переборщил со своей помощью. Я ведь могу передвигаться только с дозвуковой скоростью.
— Как вы себя чувствуете, мсье? — с тревогой спрашивает дефективный, наклонившись надо мной.
— Спасибо, Анибаль. Это очень любезно с твоей стороны, поинтересоваться моим самочувствием.
Всё равно мой сарказм Анибалю недоступен, поэтому, без дальнейших слов, я протягиваю ему руку, и он ставит меня обратно на ноги. Осторожно прислушиваюсь к организму — многое болит, но вроде ничего не сломано. Фотоаппарат, висящий через плечо, тоже вроде цел.
— Почему ты вытащил меня из прачечной, Анибаль?
— Они плохие, а вы хороший, мсье. Вы давали мне печенье.
Из отеля доносится резкий звук, приглушённый стенами. Анибаль недоумённо смотрит на меня.
— Что это было, мсье?
— Похоже на выстрел.
— Это ведь опасно, мсье?
— Бывает, что из-за выстрела люди умирают, — бурчу я.
Анибаль торопливо карабкается на крыльцо.
— Куда ты?
— Там Адольф! Он же мой брат. Он может умереть! Я должен его спасти.
— Остановись, дуралей! Не делай этого! — предупреждаю я Анибаля, но он, не обращая внимания на мои слова, исчезает за дверью. Ну и ладно. Отвожу себя на несколько метров от крыльца. Нетерпеливо поглядываю на дорогу. Ну, где же Изабель?
В «Галльском петухе» слышится ещё один выстрел и сразу же вслед за ним оглушительный раскат грома. Содрогнувшись, длинное здание на секунду приподнимается над фундаментом. Из всех окон вырываются красные языки пламени, и отель с грохотом оседает передо мной грудой камня, досок, шифера и стекла. Над холмом вздымается громадное облако пыли. Руины окутывает густой дым. Сквозь клубы этого дыма в пасмурное небо с треском взлетают разноцветные цепочки. Это взрываются фейерверки из запасов Анибаля. Просто праздник какой-то! Или апокалипсис. Пещь огненная. Инфернальное великолепие.