Упругая волна горячего воздуха валит меня на спину. Я второй раз за пять минут беспомощно валяюсь на асфальте. Это уже перебор! Выругавшись от всей души и собравшись с силами, поднимаю себя. Ошеломлённо щурюсь на пылающие развалины. Ветер всё сильнее раздувает огонь. Как траурные бабочки, порхают хлопья пепла. Зловещего «Галльского петуха» с его жуткими тайнами больше нет. Взрыв и пожар уничтожили всё и всех: Франсуа, Адольфа, Маркуса, Анибаля. И мои канистры с чудотворной водой пропали. Впрочем, чёрт с ними, с канистрами! Неужели Изабель тоже погибла в этом пекле? На глаза наворачиваются слёзы. После инсульта я стал такой чувствительный!
Впрочем, через минуту понимаю, что зря оплакиваю девушку-эльфа. Из-за чудовищного костра, в который превратился «Галльский петух», с торжествующим рёвом вылетает красный «Форд». За рулём — Изабель. На остреньком личике решительно сверкают зелёные глаза. Между прочим, сейчас она не выглядит такой уж молоденькой.
Изабель тормозит пикап рядом со мной. Я кричу, перекрывая работу мотора:
— Что случилось с отелем, Изабель?! Почему он взорвался?
— В подвале Франсуа хранил баллоны с газом. Я думаю, когда началась стрельба, пуля попала в один из них, и весь гадюшник взлетел на воздух.
— А ты в порядке?
Изабель улыбается мне своей неповторимой лучезарной улыбкой:
— Как видишь, мой герой. Я едва успела схватить Стичи со щенками, спуститься в гараж и выехать оттуда на пикапе. Через мгновение за спиной рвануло так, что машину подбросило!
Услышав своё имя, Стичи жалобно скулит. Я заглядываю в кабину. Бульдожка приветственно виляет мне обрубком хвоста, сидя на пассажирском сиденье. Рядом лежит корзина, наполненная собачьим потомством. Потомство тоненько тявкает.
— Признайтесь, хитрющий мсье Вадим, это ведь вы стащили мои фотографии? — строго спрашивает Изабель.
— Я их просто перепрятал, мадемуазель шантажистка.
— Зачем?
— Чтобы остановить тебя. Я надеялся, что если этих фотографий не будет, то больше никто не умрёт.
— И где они теперь?
Показываю на горящие развалины.
— Да где же их тут найдёшь?
— А как ты попал в мою комнату?
— Не только в твою. Ты ведь спрятала фотографии у тётки Шарлотты. Пришлось проверить и там. Я взял запасные ключи от обеих комнат в офисе. Потом незаметно вернул.
— Супер! Откуда ты узнал, что в офисе хранились ключи от всех помещений отеля?
Пожимаю плечами:
— Ты же сама брала там ключи от гостевого домика.
— Супер! — повторяет Изабель.
— Ты должна быть довольна, старушка Изабель. Досье Пауля Гутентага и фотографии Маркуса сгорели. После смерти твоего отчима эти документы могли бы причинить вред только тебе самой. Зато теперь у тебя есть возможность начать жизнь с чистого листа.
Изабель просит меня:
— Забери собак, мой герой. Стичи и щенков нужно вернуть тётке Шарлотте.
Я вытаскиваю корзину из кабины и кладу её на дорогу. Стичи выпрыгивает следом за своим потомством.
— Куда ты теперь отправишься? Что будешь делать? — спрашиваю я златовласку.
— Это моё дело, но тебе, Вадим, я скажу по секрету. Во-первых, оформлю на себя всё, что мне причитается как Кассандре Камбрэ. «Галльский петух» погиб, но остался холм, на котором он стоял. Земля в Лурде стоит дорого. Во-вторых — наследство Маркуса Тотлебена. Мерзавец далеко не бедняк. Раньше Маркус был в шоколаде, а я в другом шоколаде. Сегодня мы поменялись местами. В общем, разбогатею и начну искать своего настоящего отца.
— Ты меня больше не любишь? — задаю я совсем уж глупый вопрос. Наверное, это общение с Анибалем на меня так дурно повлияло.
— Нет, мой герой, не люблю, — ласково говорит Изабель. — А ты поверил, что я действительно тобой увлеклась? Вот глупый! Посмотри на себя. Ну, что ты можешь мне дать? Мне же нужны деньги. Много денег. Я не хочу всю жизнь просидеть за кассой в «Карфуре», а потом лечь и подохнуть со скуки в доме для престарелых.
Что ж, скорее всего она права. Тем не менее мне становится обидно. Я опускаю глаза и разглядываю Стичи, которая, наклонив голову набок, с умильной мордой разглядывает меня. Обмениваемся сочувственными взглядами. Внезапно чувствую на своей щеке лёгкий поцелуй. Это Изабель высунувшись из кабины, целует меня, нежно проводит ручкой по моим волосам, хлопает дверцей, красный «форд» рокочет громче и пропадает в солнечной дымке. Оказывается, солнце стоит в зените.
Бросив последний взгляд на жалкие останки «Галльского петуха», поднимаю корзину со щенками и, в сопровождении Стичи, медленно спускаю себя с холма. Иду и повторяю про себя слова Маркуса: «Вот кому нужно давать Оскара за лучшую женскую роль». Девочка-хамелеон. Ей перешагнуть через человека всё равно что через лужу. Хорошо ещё, что она не оказалась мужиком! Останавливаю себя, опускаю корзину на землю, снимаю с руки кожаный браслет, швыряю его далеко в кусты. Барабаню пальцами по фотоаппарату. На моём тайном языке это означает: «Ну вот, папик, и нет больше у тебя девочки-эльфа Кассандры!» Сердце подсказывает мне, что я больше никогда не встречу Изабель, но я ему не верю. Просто не хочу. Да и как это можно знать наверняка? Вдруг однажды мы всё же столкнёмся? Пусть и не в этой жизни, а в следующей.
Взвалив на плечо корзину, потихонечку ковыляю с холма. Стичи, весело гавкая, путается у меня под ногами. Ветер стихает. За моей спиной в поголубевшее небо упирается высокий столб угольно-чёрного дыма. В вышине гаснут звёзды последних фейерверков. Где-то завывают сирены.
Эта паршивая история для меня закончилась. Паршивая история, в которую сплелись две другие паршивые истории. Пять лет назад несчастная Кассандра Камбрэ стала жертвой отца-педофила. Мать предала дочь, старший брат Адольф наплевал на неё, дядя Жискар остался равнодушен к её судьбе. Один лишь дурачок Анибаль жалел сестрёнку и, как мог, помогал ей. Не найдя помощи у родных, девочка погибла. С тех пор Франсуа и Луиза жили в постоянном страхе перед разоблачением.
Прошло пять лет, и старшие Камбрэ с ужасом узнали, что Кассандра, навечно спрятанная на дне моря, вернулась с того света. Явилась к ним из Нави. Добряк отец Гранмер привез к ним человека с ангельской внешностью и исковерканной душой — Изабель Тотлебен. Камбрэ не могли не признать Изабель своей дочерью, так как убеждали всех, что Кассандра сбежала из дома. Изабель быстро заподозрила, что Кассандру Камбрэ убили близкие. Иначе она не могла объяснить странное поведение Франсуа, Луизы и Адольфа. Кстати, Франсуа не страдал от астмы. Я заметил, что он вообще не кашляет. Вероятнее всего, астма была придумана для того, чтобы тётка Шарлотта лишний раз не выходила из своей комнаты. Воистину, не место красит человека, а человек место. Пропащим душам Камбрэ даже Лурд не помог.
Впереди из-за поворота показываются тревожно сигналящие автомобили. Поставив корзину на траву, стою в сторонке, отдыхаю. Оживляю обочину. Пусть Стичи пока пообщается со своими детками. Мимо меня проносятся полицейские машины, пожарные и кареты «Скорой помощи».