Помните о том, что приучение к здоровому сну означает, что вы должны считаться с потребностями ребенка в сне, начиная с самого рождения, т. е. предугадывать, когда ему нужно заснуть (в пределах часа или двух бодрствования), учиться распознавать признаки сонливости и вырабатывать порядок укладывания. В этом случае вашему ребенку не грозит переутомление.
Теперь вы, вероятно, захотите помочь ему лучше спать ночью. Насколько это окажется легко, зависит от того, чувствует ли ваш малыш себя отдохнувшим или утомленным. А это зависит от уровня нервозности ребенка и от того, получалось ли у вас успокоить его в первые шесть недель жизни.
Возможно, что у вас вообще не возникнет необходимости или желания применять какую-либо из трех стратегий обучения правильному сну. Может быть, ваш ребенок хорошо спит ночью, и совершенно незачем раскачивать лодку. Или же вас устраивает совместный сон в семейной постели, и вы не хотите ничего менять или позволять ребенку плакать. На данный момент это хорошо, но после четырех месяцев вам, возможно, придется задуматься о каких-то переменах, чтобы обеспечить ему более раннее укладывание. Эти перемены вовсе не означают, что он обязательно будет плакать.
Вам необходимо учитывать как способность вашего ребенка успокаиваться самостоятельно, так и ваши возможности для длительного успокаивания днем и ночью. Поступайте так, как лучше для вас и для вашего малыша.
ЧЕТЫРЕ СТРАТЕГИИ ОБУЧЕНИЯ ПРАВИЛЬНОМУ СНУ: КОГДА НАЧИНАТЬ
• В шесть – восемь недель, если вы должны вернуться на работу и/или совершенно измучены и не в состоянии нормально выполнять свои функции. Использование предлагаемых стратегий может дать хорошие результаты для детей с нормальным уровнем нервозности и плача, особенно «с легким» темпераментом.
• В восемь – шестнадцать недель, чтобы помочь ребенку с нормальным уровнем нервозности лучше спать ночью. Успех может быть быстрым и легким.
• После 16 недель, чтобы помочь ребенку с повышенным уровнем нервозности лучше спать ночью. Процесс может оказаться длительным и непростым.
Родителям сложнее всего не реагировать на ребенка ночью. Кроме того, не всегда бывает понятно, голоден он или нет. В возрасте от шести – восьми недель до четырех месяцев чувство голода и необходимость в еде у ребенка, которого кормят из бутылочки, могут возникать два-три раза за ночь, после четырех месяцев – один-два раза, а после девяти месяцев не появляться вообще. Вы должны реагировать только в тех случаях, когда думаете, что ребенок действительно голоден. Для кормящей матери это может быть труднее из-за неуверенности в том, достаточно ли у нее молока. Муж может помочь ей выяснить, действительно ли ребенок хочет есть, предложив ему бутылочку со сцеженным молоком или смесью.
В довершение всего, когда родители начинают применять такую стратегию, обычно происходит временное усиление ночного плача. Но хотя подобный подход кажется чересчур жестким, мне кажется, что общее количество плача при его «исключении» оказывается меньше, чем при «постепенном исключении», так как в первом случае результат достигается быстрее. В исследованиях, где проводилось сравнение этих двух стратегий, родители, применявшие «исключение», сообщали о меньшем уровне стресса, связанного с выполнением ими своих обязанностей. Это подтверждает мое наблюдение о том, что родители охотнее применяют метод «исключения» плача повторно, после вынужденных изменений режима, связанных с такими событиями, как путешествия, праздники или болезнь. В случае же «постепенного исключения», поскольку этот метод требует больше времени, родители менее охотно идут на его повторное применение, если вынужденные отклонения от режима снова приводят к переутомлению ребенка. Также выяснилось, что с детьми более старшего возраста или в тех случаях, когда нет серьезных опасений в том, что ребенок ночью испытывает голод, применять «исключение» оказывается проще, и родителям легче быть последовательными в своих действиях. Напротив, «постепенное исключение» требует составления подробного плана действий, отражающего постепенное и последовательное введение определенных изменений на протяжении нескольких дней или дольше.
Вот свидетельство матери.
Арес
Когда мы привезли Ареса домой из роддома, мы с трудом представляли себе, что на самом деле означает заботиться о ребенке. Насколько было мне известно, Арес должен был спать, когда ему нужно. Ребенок рос, и я всегда подходила к нему, если он плакал, меняла подгузники и кормила по требованию. По ночам он часто просыпался и большую часть времени спал вместе со мной. Если ребенок начинал плакать, я впадала в панику. Я была готова сделать абсолютно все, чтобы его успокоить. Я испытывала сильнейший прилив адреналина, сердце начинало стучать, как сумасшедшее. Меня спрашивали, есть ли у нас какое-то расписание сна и кормлений, а я не знала, что ответить. Арес сосал едва ли не постоянно и очень мало спал. Иногда я на пару минут забегала в душ, прислушиваясь, не плачет ли он, и все время чувствовала себя виноватой. Когда я спрашивала у других, как должны спать младенцы, мне отвечали что-нибудь расплывчатое, типа: «Дети спят, когда им нужно, не больше и не меньше» или: «Каждый ребенок уникален, как снежинка. Просто кому-то нужно меньше сна, чем другим». Мне это никак не помогало. Я все ждала, когда Арес начнет «спать всю ночь», но этого не происходило. Он просыпался семь или восемь раз за ночь. Днем ребенок спал мало, короткими промежутками. Иногда, когда он засыпал днем у моей груди и я клала его в кроватку, он тут же просыпался и начинал плакать. Я стала держать его на руках все время, пока он спал.
Я прочитала, что ребенка нужно везде брать с собой и носить его на себе, как индейские женщины. Я ходила гулять и по делам, нося его в слинге. Режим ночного сна установился у Ареса к десяти месяцам. Я кормила его перед сном в восемь часов вечера, клала в кроватку уже спящего, а в десять он просыпался и начинал плакать. Я меняла ему подгузник и снова кормила, чтобы ребенок заснул, после чего очень-очень аккуратно клала его обратно в кроватку. Это повторялось примерно каждые два часа на протяжении всей ночи. Иногда Арес просыпался, когда я клала его в кроватку, и весь процесс приходилось повторять. К концу ночи ребенок все больше уставал и все чаще просыпался, стоило мне положить его в кроватку, и на то, чтобы он снова успокоился, требовалось все больше и больше времени. К шести утра Арес просыпался окончательно, а днем спал редко и очень помалу. Иногда я не могла его положить, даже чтобы пообедать. Приходилось есть, держа его на руках. Однажды ночью я подошла к нему, когда Арес заплакал, но он не успокоился, даже когда я его покормила. Ребенок плакал и плакал, что бы я ни делала. В этот момент я поняла, что ему нужна не столько я, сколько сон. Все мы страшно устали.
Мы уже слышали когда-то о том, что надо «дать ребенку поплакать», но это казалось мне слишком жестоким. Но мой муж решил попробовать такой метод, и было очевидно, что нам стоит сменить подход, потому что, хотя я и была готова не спать ради ребенка, он явно страдал от недостатка сна. У Ареса были все симптомы переутомления. Он легко пугался и начинал отчаянно плакать при резких или громких звуках. Не мог заснуть самостоятельно, а когда засыпал, то не мог спать, не просыпаясь. Из прочитанной книги я сделала вывод, что, подходя к ребенку ночью всякий раз, когда он плакал, я стимулировала его и заставляла бодрствовать, а вовсе не успокаивала, как мне казалось. Все, что я читала о «ночном материнстве» и «родительстве, основанном на привязанности», не только не помогало, но, наоборот, наносило вред. Мы решили попробовать метод «исключения» доктора Вайсблута.