Рыночная площадь Пскова поражала богатством выбора и красками. Вот чего мне не хватало в чужеземной одежде, все там было скромно, цвета на мужчинах белые, серые, чёрные. То ли дело на Псковщине. Рубахи синие, красные, жёлтые, да материал – хоть ситец, хоть шёлк. Я быстро подобрал себе пару штанов, три рубашки, камзол, плащ и что-то вроде шапочки. Ходить с непокрытой головой было неуважительно, в первую очередь – к себе. Только крестьяне на пашне ходили без головных уборов. Придя на постоялый двор, попросил хозяина затопить баньку. Тот отнекивался поначалу, но пригоршня мелких медных монет решила в мою пользу. Часа через три банька была готова, и хозяин позвал меня мыться, дав дворовую девку для помощи. Войдя в предбанник, я разделся, девка быстро скинула сарафан и рубашонку и шмыгнула в парную. Когда я вошёл, она плесканула ковшик кваса на раскалённые камни. Густой хлебный пар окутал меня. Должен сказать, что на Руси в банях мужчины и женщины мылись вместе, не видя в том ничего зазорного. Натопить печь требовало уйму времени и дров, поэтому, пока баня была разогретой, ею старались воспользоваться все. Я окатил себя тёплой водой и улёгся на полку. Девка принялась охаживать меня веником. Хорошо-то как, я уж пару лет, что не был на родине, не мылся в бане. Так, обмывался, конечно, но баня – это не просто смывание грязи. Девка натёрла меня мочалкой со щёлоком и обмыла водой. Я вышел в предбанник, девка протянула кувшин с прохладным пивом. Не спеша продегустировал – прекрасно, как ангел босыми пятками по телу прошёлся! Немного передохнув, зашли в парную снова. Весь ритуал повторился. Выйдя в предбанник, я оделся в новые одежды, чтобы не выглядеть казённым человеком. Хозяин аж руками всплеснул, увидев меня:
– Вот сейчас сразу видно – боярин, не меньше. А поначалу я думал – немец. Да странный такой – по-нашему говорит справно, одежда казённая, морская, да, вишь, лицо бритое, так государь повелит всем мужеска пола бороды брить, али налог с бороды платить. Ужинать будешь ли?
– Обязательно! – Я сделал заказ, не спеша поел жареную курицу с овощами, карасей в сметане, вязигу с горошком, запив квасом с блинами и икрой.
Еле одолев заказанное, поднялся в номер, запер дверь и рухнул на постель. Давно мне не было так хорошо – чистый, сытый, а главное – на родине, где и воздух кажется другим, не то что в Европе. К тому же в Европе и мылись редко, и попахивало от некоторых джентльменов и месье очень уж отвратительно. Если дамы хотя бы освежались розовой водой, то мужчины – за редким исключением, – гигиене внимания не уделяли.
Какая там чистка зубов? А теперь, вишь ты, «Немытая Россия»! Да вы сами сначала мойтесь регулярно, ведь есть с кого брать пример – с греков или италийцев. Так размышлял я, незаметно погружаясь в объятия Морфея.
Утром, за завтраком хозяин обмолвился о купеческом большом обозе, что выходит завтра в Тверь. Я навострил уши.
– Хозяин, поподробнее об обозе можно?
– А ты поговори с купцами – вон они у окна сидят.
Я подошёл, поздоровался, извинился, что прерываю трапезу. Мне в разнобой ответили, пригласили присесть.
– В чём нужда, человече?
– Хозяин обмолвился, в Тверь направляетесь?
– Истинно так.
– С собой не возьмёте ли попутчиком?
Купцы меня оглядели.
– Кто будешь?
– Кожин Юрий, лекарь из Москвы.
– Ну что же, место на подводе есть, можно и взять, только медленно обоз идёт, не сподручней на корабле, по воде будет?
– Не хочу по воде, устал уже от моря. – Купцы понимающе засмеялись.
– Завтра утречком раненько будь готов, половину денег вперёд. Оружием каким владеешь?
Я похлопал по шпаге.
– Лишние руки не помешают, коли случатся разбойники.
Я откланялся и пошёл в свою комнату.
Рано утром, едва позавтракав, побросал в повозку сундучок, обёрнутый холстиной, и саквояж с инструментами. В кармане лежали метательные ножи, за поясом – оба пистолета, на поясе – шпага.
Подъехали к городским воротам, где уже собрались подводы других купцов, и выехали из города. Обоз был действительно большой – подвод пятьдесят, растянулся на четверть версты. Голова обоза уже скрылась в осиннике, а хвост терялся в облаках пыли.
Тряско на телеге, я периодически соскакивал с неё и шёл рядом пешком. Купец делал то же самое. Разговорились, купец рассказал слухи о том, что шведы обнаглели, нападают на городки, дома жгут, людишек в полон забирают, хотят оттяпать земельку у псковичей и новгородцев. Я слушал вполуха, мы все-таки ехали в Тверь, удаляясь от шведов.
К вечеру остановились на ночёвку в какой-то деревне, проехав за день верст тридцать.
Поужинал вместе с купцами в придорожной харчевне, улёгся в телегу на сено. Хорошо, свистела в кустах какая-то пичужка, недалеко журчал ручей, навевал сон. Поднялись чуть свет и после лёгкого завтрака тронулись в путь. За неделю добрались до Парфино. Уже на подъезде к городку на лошади проскакал навстречу крестьянин. «Шведы близко!» – крикнул он. Наше полусонное царство мгновенно проснулось и принялось стегать лошадей, чтобы успеть укрыться за городскими стенами. Хотя от деревянных стен защита слабая. Если у врага пушки, долго не продержатся. Да и без пушек можно – поджечь стрелами стены и ждать, когда прогорят. Городишко был совсем невелик – наберётся ли пять тысяч?
Обоз втянулся в городские ворота, заполнив всю городскую площадь. Ворота сразу же были закрыты. На обеих надвратных башенках и двух башнях на углах стен виднелись воины – в шлемах, при оружии.
У здания на площади крутилось около двух десятков пеших воинов – вероятно, городской управы. На крыльцо вышел в броне статный здоровенный мужик, как потом оказалось – и городской посадник, и воевода. К нему подошёл купец, что с согласия остальных возглавлял обоз.
– Что слышно про свеев?
– Да вот прискакал мужичок, говорит, Воробьино захватили, однако дымов не видно – или не жгут, чтобы себя не обнаружить, али чего удумали. Я уж двоих лазутчиков верхами послал – пусть поглядят – как, да что. Ежели сюда придут – плохо будет, у меня воинов всего два десятка, да и те либо калеченые, либо старые. – Купец потеребил бороду.
– А нам что делать?
– Разгружайте подводы, распрягайте коней – лабаз вон пустой стоит. Телеги супротив ворот ставьте, коли ворота порушат, все ж задержатся. Псков гонца конного я послал за подмогой.
Купцы и возничие засуетились, разгружая подводы. Хочешь-не хочешь, обороняться надо сообща. Уйти на обозе невозможно – скорость мала, лучше отсидеться за стенами, хоть и бревенчатыми. Разгрузив, сгрудили подводы у ворот, оставив лишь узкий боковой проход.
Караулы на башнях и горожане, вызвавшиеся подозорничать на стенах, не спали. А я завалился в сено на телеге и отлично выспался. Чего себя изводить бессонницей – силы будут нужны днём. Шведы ночью не воюют – это уж давно известно. Солнце осветило верхушки башен и стен. Я встал, умылся, пошёл искать – где покушать. На удивление, в корчме было многолюдно. Кое-кто, перебрав вчера перевару, валялся на полу. Купцы сидели на лавках с помятыми лицами, не иначе ночью бдели, потихоньку цедили из кружек пиво, заедая солёными баранками, переговаривались.