Она не могла противиться желанию дотронуться до него и положила руку на сто ладонь.
— Почему вы решили, что я… встревожена?
— Я, кажется, уже говорил вам, что знаю о вас все. Вы спрашиваете себя, что вы здесь делаете наедине с мужчиной, и я подозреваю, что вам страшно.
— Страшно? — переспросила Йола.
— Да, страшно, — повторил маркиз. — Вам было страшно в тот первый вечер, когда вы пришли в зимний сад в доме Эме и увидели собравшихся там гостей. Вам было страшно, когда вы встретились взглядом со мной. — Маркиз крепко сжал ее пальцы. — Думаю, сейчас самое время отбросить всякие тайны и честно рассказать мне, что вы думаете и чувствуете и почему так настойчиво пытаетесь сохранить возведенный вами — нелепый и совершенно ненужный — барьер между нами.
— Неправда, — пролепетала в свое оправдание Йола, но стоило ей встретиться с ним взглядом, как слова замерли у нее на устах.
— Вы так прекрасны, моя дорогая, — произнес маркиз. — Так совершенны, чисты и невинны. Будь я умней, я бы подхватил вас на руки и увез далеко-далеко, в деревню, где мы были бы одни и только я мог бы любоваться вашей красотой.
Его голос звучал так страстно, что Йола непроизвольно сжала его руку.
— Я бы вас холил и лелеял, — вкрадчиво говорил маркиз, — и мы были бы счастливы, очень счастливы вместе.
— Боже, что вы говорите?
— Я говорю вам, что люблю вас, — ответил маркиз, — и мне кажется, что вы меня тоже немного любите.
Он усмехнулся, видя, как Йола потупила взор.
— Более того, радость моя, это ваша первая любовь, и позвольте мне вам сказать одну вещь: бороться с ней бесполезно. Она переполняет вас, а от себя не убежишь.
— И вы так чувствуете? — робко уточнила Йола.
— Мшу сказать вам со всей откровенностью, я влюблен, я глубоко и безнадежно влюблен, — ответил маркиз, — более того, это не идет ни в какое сравнение с тем, какие чувства я испытывал к женщинам в прошлом. — Он с минуту помолчал, затем заговорил снова: — Я много раз думал, что влюблен. Убеждал себя, что это и есть самая настоящая любовь, о которой я мечтал. Но природный скепсис неизменно подсказывал, что это отнюдь не та идеальная любовь, которую все мужчины надеются рано или поздно встретить на своем пути.
Голос маркиза звучал торжественно:
— Думаю, что все мы слышим некий голос, подобный голосам, которые слышала Жанна д’Арк. Голос, который ведет нас за собой в поисках совершенства, в поисках божественной истины и красоты.
Йола с удивлением посмотрела на него. Нет, она никак не ожидала от него таких речей.
— И как легко поверить, что в обычной, повседневной жизни этого не бывает. И все же, что бы мы ни говорили, это стремление живет в нас, и голос нашептывает нам, только не на ухо, а прямо в душу, и влечет нас туда, куда призывает нас Церковь.
От его слов у Йолы перехватило дыхание.
Это просто невероятно! Он рассказывает ей про Жанну д’Арк, которой она всегда молилась, которая так тесно связана с долиной Луары и была частью ее детства. Портрет этой святой был вышит на гобелене, украшавшем часовню их замка.
— Мне кажется, вы меня понимаете, — улыбаясь, промолвил маркиз. — Именно поэтому, моя дорогая, вы поймете, что я имею в виду, когда говорю, что внутренний голос нашептывает мне, что вы моя, ибо так при вашем рождении предначертал сам Господь.
Ей с трудом верилось, что она слышит от него такие слова, и все же, крепко держа его за руку, Йола чувствовала, как каждое сказанное им слово находит отклик в ее сердце и в ее душе.
Она всегда мечтала о том, чтобы мужчина думал о ней именно так. Все, что она читала, о чем говорила когда-то с отцом, убеждало ее в том, что любовь должна быть именно такой, как ее описывал маркиз.
Это была та самая любовь, о которой она так страстно мечтала, считая, что никогда не обретет ее с человеком, которого бабушка и отец прочили ей в мужья.
— Я люблю вас, — просто сказала она. Глаза ее ярко блестели.
— Моя нежная, моя дорогая! — охрипшим голосом воскликнул маркиз.
Он привлек ее к себе и заключил в объятия. Крепко прижав ее к себе, он нежно, как накануне вечером, приник к ее губам. Он целовал ее, как сокровище, как святыню. Когда он ощутил мягкость ее уст, податливость тела, охваченного трепетом, его поцелуй стал более жадным и властным.
Комната, где они находились, перестала существовать. Йоле казалось, будто они стоят на террасе замка, чьи стены высятся у них за спиной, а перед ними простирается цветущая долина, словно сказочная страна, исполненная красоты и любви.
Именно об этом она всегда мечтала, стремилась всем своим существом. Это была любовь, настоящая любовь, которая не берет в расчет цену жертвы и ничего не требует взамен, кроме собственного совершенства.
Маркиз вздохнул, словно его внутреннее напряжение ослабло, после чего, по-прежнему сжимая Йолу в объятиях, привлек ее на стоявший у стены диван.
— А теперь пора строить планы, моя дорогая. Планы на будущее.
— Какие планы? — прошептала Йола.
Ее захлестывали волны счастья. Она не могла думать ни о чем другом, лишь о маркизе, о том, как он близок к ней, как нежны прикосновения его губ, какие сильные у него руки.
— Я не хочу вас терять, — ответил Леонид де Монтеро. — Я хочу быть с вами день и ночь, бесценная моя.
— Я тоже… этого хочу, — пролепетала Йола.
Он поцеловал ее лоб, потом глаза, потом снова припал к губам.
— Скажите мне еще раз, что вы меня любите, — попросил он. — Я хочу убедиться, что само совершенство в вашем лице принадлежит мне.
— Я люблю вас, — послушно произнесла Йола. — Люблю так сильно, что ни о чем другом не могу думать. Мне хочется все время повторять эти слова — я люблю вас — и слышать их из ваших уст.
— Я обожаю вас. Боготворю вас.
— Навеки?
Маркиз улыбнулся.
— Этот вопрос мы все задаем, но что касается нас с вами, радость моя, я верю, что наша любовь продлится целую вечность и еще один день.
— Именно это я и хотела вам сказать! — воскликнула Йола. — Лео, все так странно и удивительно, потому что я…
Она едва не сказала: «Потому что я не Йола Лефлёр, а Мария Тереза де Богарне».
С ее губ чуть не сорвалось признание, но маркиз перебил ее:
— Причина, почему я сегодня отвез вас домой так рано, вместо того чтобы провести в вашем обществе еще несколько часов, заключалась в том, что мне хотелось взглянуть на дом, который должен вам понравиться.
— Дом? — не поверила своим ушам Йола.
— Да, я нашел дом, где мы можем быть вместе, — ответил маркиз. — Я ревную вас даже к Эме, с которой вы проводите больше времени, чем со мной, и если вы согласны, то можете переехать туда завтра же.