Фролова кивнула, и от ужаса из груди у нее вырвалось предательское: «Ик!»
Наверное, если бы она еще немного посмотрела на этот кошмар, то наверняка сошла бы с ума. Спокойный сон после этого ей уже точно не грозил.
Но произошло нечто непредвиденное. Раздалось недовольное кошачье шипение, и приглушенный свет в коридоре вспыхнул ярче.
Голова перестала улыбаться, щеки у нее обвисли, губы недовольно схлопнулись.
– Уберите от меня кошку! – раздался раздраженный голос Мари, и в коридоре из ниоткуда появилась Глафира. Она подбежала к Таньке и спряталась у нее за ногами, жалуясь на дурное с ней обращение.
– Что за фокусы? – нахмурилась Фролова, все еще глядя на голову. Говорила явно не она – губы у головы не шевелились. Голос раздавался откуда-то сбоку. Танька обернулась туда-сюда. В коридоре по-прежнему никого не было.
Вдруг среди этой пустоты прошуршал щелк платья, кто-то пронзительно вскрикнул, и мадам Тюссо завопила:
– Кошку, кошку уберите! Она разорвет все декорации.
Из-за почти невидимого кисейного занавеса к Таньке шагнула сама хозяйка Музея.
Фролова протянула руку вперед и коснулась тончайшей ткани. Она была под цвет стен и на их фоне была совершенно незаметна. За этой импровизированной ширмой и пряталась Мари!
Мадам Тюссо снова взвизгнула, отпрыгивая в сторону. Из-под ее юбки выбежала серая кошка.
– Уйди, – прикрикнула мадам Тюссо, отмахиваясь от кошки. – Не подходи, затопчу.
Но угроза на зверька не произвела никакого впечатления. Он подпрыгнул. Затрещали порванные кружева.
Фролова подняла голову. Чуть дальше по коридору из-за таких же незаметных занавесей выглядывали любопытные восковые лица.
Они все за ней наблюдали!
– Это что, спектакль? – ахнула Фролова.
– А ты как думала? Жизнь? – огрызнулась Мари, пытаясь наступить кошке на хвост. – Забери ее!
Танька подозвала кошку к себе, и та с радостью прыгнула ей на руки.
– Кошек не любите? – ехидно поинтересовалась она.
– Еще при жизни терпеть не могла, – брезгливо заявила Мари, подбирая свою голову с пола. – А сейчас и подавно. Кошки грызут воск, портят фигуры. Кстати, как тебе моя работа? – Она повернула отрубленную голову лицом к Фроловой.
– Гадость! – скривилась Танька, стараясь не смотреть в остановившиеся глаза.
– Не гадость, а прелесть. – Мадам Тюссо поправила выбившийся локон в прическе головы. – Совершенная копия. Ты просто ничего не понимаешь.
– И понимать не хочу, – отрезала Фролова. – Где Алексей?
Мари устало вздохнула и, подхватив голову под мышку, повернулась к своим подданным.
– Где он? – Восковые фигуры попятились. Она выразительно посмотрела на Таньку. – А кто его знает, где он… – равнодушно пожала она плечами. – Бегает где-то.
– Вы ему ничего не сделали? – удивилась Танька.
– Что с ним нужно сделать? – устало вздохнула хозяйка. – К следующему выступлению он готовится самостоятельно.
– Выступлению? – Танька с недоверием оглядела присутствующих.
– Ты еще не догадалась, что все это балаган? – Мари перекинула свою восковую голову откуда-то появившемуся Карлу, и тот ловко поймал ее. – Самый обыкновенный балаган с розыгрышами и приколами.
– Так это все спектакль? – У Фроловой закружилась голова. Она попыталась за что-нибудь ухватиться. Под руки ей попал занавес. Но Танька брезгливо оттолкнула его от себя.
– Какая же ты непонятливая. – Мари ласково взяла Фролову под локоть и повела мимо притихших подопечных. – Сейчас я тебе все объясню. Восковые фигуры делались для того, чтобы их возить по балаганам и показывать людям. Представляешь, было время, когда люди жили без телевизоров и радио! Развлечений никаких. И народ ходил на ярмарки. Хорошие деньги, кстати, можно было заработать. Сейчас все изменилось. Люди сидят дома, их ничего не интересует. А нам нужен зритель. Мы не можем без этого. Вот и выкручиваемся как умеем.
Танька была до того поражена, что кошка вывалилась у нее из рук.
Это все был спектакль? С призраком, костром, помощью Алексея, куклой Таней. Все-все? От начала до конца? Начиная с трамвая и предсказания тихомировского деда и заканчивая отрубленной головой?
– Но вы же на самом деле хотели меня убить! – вспомнила Фролова.
– Если бы ты знала, сколько людей убивают в трагедиях Шекспира, – ухмыльнулась Мари. – И ничего, все актеры пока живы.
– Актеры…
Танька глупо захлопала глазами. Еще минуту назад она ненавидела Мари до такой степени, что сама готова была сделать ей какую-нибудь гадость. А теперь? Как же ей быть?
– Зачем вам нужна была я? – еле слышно спросила она.
– Зрители, – трагическим голосом произнесла мадам Тюссо. – Какой балаган без зрителей? А их у нас совсем не осталось… В этом мире никто не хочет смотреть наши выступления. Никого не прельщает смерть.
– Как все просто, – вздохнула Фролова.
Ей даже стало немного неудобно. Люди старались, играли, а она тут кричала, пугалась и качала права.
– Отомрите. – Махнула рукой Мари в сторону своих подопечных, стоящих до этого чуть ли не по стойке «смирно». – Все закончилось. Можете отдыхать.
Толпа как-то сразу разошлась. У кого-то в руках Танька заметила магнитофон.
«Да, да, – вспомнила она, – все эти стоны и крики. Они записаны на пленку…»
– Как же мне теперь быть? – робко спросила Фролова.
– Собирай своих друзей, зови с собой кого хочешь и возвращайся домой. Надеюсь, наш спектакль тебе понравился.
– Очень, – пробормотала Танька, от волнения снова хватая кошку на руки. Та недовольно мявкнула и, оцарапав ей руку, вырвалась на свободу.
– Вот и хорошо. – Мари недобро покосилась на зверька и пошла прочь.
Фролова смотрела на удаляющуюся спину и чувствовала какую-то незавершенность во всей этой истории.
Что-то все-таки было не так. Слишком простое объяснение в очень запутанном рассказе. Столько всего было наворочено – и трамвай, и обозленные игрушки, и сумасшедшее привидение, и сотню раз обещанная ей смерть. А это всего лишь розыгрыш…
Танька снова оглядела пустой коридор. Развеять ее сомнения было некому, оставалось только отправляться восвояси.
Кошки, серая и черная, терлись около ее ног, словно солдаты, верно выполнившие свой долг и теперь ожидающие нового приказания.
– Пошли по домам, – скомандовала Фролова. – Нечего нам здесь больше делать.
Кошки подняли морды, кончики хвостов у них нервно задергались.
– Не знаете, куда идти? – Танька и сама не знала, в какой стороне выход. Она посмотрела сначала в один конец коридора, потом в другой и решила, что пойдет в противоположную сторону от той, куда ушла Мари.