— Только по репутации. Дозволено ли мне встать, о лучший?
Донован махнул ножом и, пока Билли тяжело поднимался на ноги, успел поменять нож на парализатор.
— А теперь объяснись, достойный. Многое зависит от сих ответов.
Билли поклонился.
— Меня отправили допросить женщину в парке. Она была тем, кого мы называем «мьян жан шибанг» — спящий агент…
— Нам известен конфедеративный маньярин, — оборвал его Донован. — Говори скорее и тем самым удлинишь свое бытие.
Билли снова поклонился.
— Я обнаружил, что ее сильно встревожил визит арфистки. Она хотела инструкций. Я унял ее страхи и отправился узнать, что предзнаменовал собою тот визит. Я легко нашел дочь Гончей, и она привела меня к вам. Я полагал, вы будете… Сумеете победить сей недуг. Но мою тень оскорбило то, что ювхарри хранила посылку Гончей, не доложив о ней.
— Глупец! То ей было неведомо.
Билли пожал плечами.
— Теперь моя тень охотится и на меня, ибо я не сделал ничего, чтобы покарать ювхарри. По этой причине я присоединился к вам и под вашей сенью бежал с Арфалуна. Послушайте — и я молвлю нечто важное. В Пасти Льва идет борьба. «Лампа зажженная воссияла вновь». Агент преследует агента. «Имена, что не были забыты, были призваны».
— И что нам с того, кроме повода поаплодировать обеим сторонам?
— Женщина в парке питала симпатию к тем воспоминаниям. Как и я. Моя тень — нет. Если она найдет вас, то убьет.
— Она попробует. — Донован занес нож для броска. — Как почти удалось тебе.
Билли закрыл глаза и выдохнул. Кажется, сегодня он выживет.
— Я боялся ловушки и метнул нож без раздумий. Кто еще знает обо мне?
Донован рассмеялся.
— Я разве дурак? Все знают. Капитан Барнс. Команда. Я рассказал им, прежде чем устроить эту встречу.
— И какое тогда будет решение?
— Вы истинно отвергли Названных?
— Истинно.
— И все их чаяния?
— Да. Я прочесывал Лигу в поисках сочувствующих, чтобы отправлять их в Конфедерацию, помогать в Их свержении. Но теперь пользы от меня чуть и я бегу, спасая свою жизнь.
Донован кивнул.
— Так вознеси же хвалу тем богам, что благословили тебя выжить в этот день.
— Не буду спрашивать о своей удаче и искушать богов, но зачем продлевать мне жизнь хотя бы на час? Разве не гласит пословица: «Лучше перебдеть, чем недобдеть»?
Донован ухмыльнулся.
— Мы в Глуши, мальчик. А другая пословица гласит: «Враг моего врага — мой друг». Еще одни зоркие глаза и пара умелых рук — не лишние, если, конечно, глазам можно верить, а руки не обратятся против нас. И доверие это будет подкреплено не твоим словом, но личным интересом. Ибо в Глуши мы либо держимся вместе, либо висим порознь.
Когда Теодорк Нагараян вернулся в каюту, он почувствовал в комнате еще кого-то и упал на пол, высматривая чужого среди теней.
— Просто скажи мне вот что, Тедди, — произнес знакомый голос.
Теодорк ухмыльнулся и спрятал «девятку» назад в кобуру.
— Ты напугал меня, босс.
Парализатор в руке Донована встревожил его, но человек со шрамами держал оружие нацеленным в потолок, поэтому Теодорк беспокоился не слишком сильно.
— Просто скажи мне вот что, Тедди, — повторил Донован. — Это ты достал наркотик?
— Верно. Мы пьем это зелье, дабы познать свое «я».
Донован хмыкнул.
— Оно помогло. — Он поставил оружие на предохранитель и спрятал. — Твои ответы слишком бесхитростны. Ты и впрямь думал, что оказываешь нам услугу?
Теодорк пожал плечами.
— Я не мог отпустить ее в Свободные Миры только с ним.
— Ты преданный человек, Тедди.
Он вновь пожал плечами.
— Она играет мной.
— Тедди, у нас есть еще одно дело. Свяжись с Софвари и скажи ему, что команда встретится через половину оры.
— Сказать это и Билли тоже?
— В этом нет необходимости.
Важное качество в искусстве игры на арфе — способность не сбиваться с ритма. Но когда Мéарана с Дангчао, освежившись, вышла из будуара в гостиную и увидела Донована в синем мягком кресле, которое она считала своим любимым, ей потребовалось все мастерство, чтобы не сбиться.
— Ты постоянно возвращаешься, — заметила она, — как фальшивый дукат.
— А ты постоянно нас бросаешь, так что счет уравнивается.
— Со временем устаешь волочить, толкать и понукать. Разве ты не устал…
— Даже не предложишь выпить? Я думал, у тебя отыщется бутылочка вискбеаты.
— Арфа, одежда, оружие и виски. Четыре столпа.
— Я обойдусь и без арфы. В крайнем случае, даже без одежды.
Мéарана достала из холодильника бутылку гатмандерской вауги под названием «Сияющая луна».
— Сойдет? Она стояла по меньшей мере с прошлой недели.
— Лучше будь осторожнее, — заметил Донован. — Кто-то мог подмешать в нее бог весть что, а ты этого даже не узнаешь.
При этих словах Мéарана пролила напиток на стойку.
— Так нечестно.
— Потому что я попал в яблочко?
— Нет. — Она вытерла пятно краем одежды. — Потому что не стоило вспоминать.
Она протянула стакан Доновану. Человек со шрамами поднял его, словно для тоста, но Мéарана просто повертела свой в руках.
— За поиск! — провозгласил он.
— Ни к чему издеваться.
— Кто издевается? Где еще, как не в безнадежном поиске, стоит ободрять? Разве не это ты всегда твердила? Любой способен подбадривать победителя.
Он залпом осушил половину стакана. Мéарана сделала глоток и больше не пила.
— Тогда это казалось здравой мыслью.
— Бросить меня на Гатмандере? Мы уверены, именно так ты и считала. И как оказалось, ненапрасно.
Арфистка склонила голову.
— Ты изменился. — Она нашла стул и присела. — Не знаю, почему это должно меня удивлять. В тебе больше противоречий, чем во всех, кого я знаю. Конечно же, ты прибыл на грузовом челне.
— Конечно. Пилот неслабо удивился. Ведь обычно багаж не разговаривает.
Мéарана не смотрела на него.
— Лучше бы ты не попал на борт.
Донован не ответил, и она повернулась к нему.
— Потому что тогда я смогла бы забыть. А теперь всякий раз, когда вижу тебя, вспоминаю, что сделала.