— Пусти, пусти его, — срывая голос, орала я.
— Пусти, пусти эту пакость! — возмущался кто-то, вырывая у меня «оружие». — Вот вцепилась-то!
— А? Что? — отозвалась я, просыпаясь.
— Картинку брось, дурында, — проворчала Хайда. — Нашла с чем к мужу в постель забираться. Ты бы еще куклу в полный рост заказала, чтоб уж точно втроем были. — Я села и потрясла головой, прогоняя остатки кошмара. На покрывале валялся бокал и темнело пятно от пролитой воды, а я все еще сжимала в руках портрет. — Спускайся, тебя внизу дожидаются, — добавила кайра и посоветовала напоследок: — Только умойся сперва!
— Кто? — бросила я ей в спину, но Хайда, не удостоив меня ответом, скрылась за дверью. К ее бесконечному бурчанию я давным-давно привыкла — казалось, что она родилась такой, ворчливой и вечно всем недовольной, — но подобные выходки порой неимоверно выводили из себя.
Однако намек кайры на не лучший внешний вид игнорировать не стоило. Осторожно, хотя хотелось отшвырнуть, как ядовитую змею, стараясь не коснуться вновь изображения, я положила картину на тумбочку и встала. Если честно, я сама была виновата — прикасаться без защиты сафира к зачарованному предмету неясного назначения крайне глупо. Подобная беспечность могла вылиться в нечто похуже кратковременного беспамятства и кошмарных видений. Вот только… действительно ли это лишь ужасный сон? Голос у меня был чуть хрипловатым, как после продолжительного крика, а плечи ныли, словно я действительно размахивала тем огромным зеркалом, пытаясь пристукнуть паукообразную рыжую тварь. Паучок… Рука сама собой скользнула к вырезу и нащупала согретую теплом тела подвеску. Маленькая серебряная Грис была на месте, зеленый камешек не покраснел и не почернел. Я выдохнула с облегчением. Конечно, нелепо было так пугаться возможной потери, но я уже успела привязаться к видоизмененному бабушкиному наследству. Кроме того, наличие кулона на положенном ему месте доказывало, что то был просто кошмар, и ничего более, а ноющие плечи — всего лишь следствие неудобной позы.
Поспешно приводя себя в порядок и натягивая свежую, неизмятую блузку, я размышляла, кто может ждать меня внизу. Время было еще приемлемым для визитов и в теории это мог быть кто угодно. Риада, которая не дождалась завтрашней встречи и рискнула прийти в Брэм, была бы лучшим вариантом. Не потому, что я так уж жаждала ее видеть, а потому, что мне не терпелось наконец прояснить некоторые вопросы. Следующими по желательности шли кузены — я была бы рада видеть как любого из них в отдельности, так и обоих сразу. Эри также присутствовала в списке приятных гостей, но на ней этот самый список и заканчивался. Мысль о незапланированной нравоучительной беседе с теткой не радовала совершенно. Еще менее желанным, а кроме того — опасным, виделось общество Джойса. Завершал перечень вероятных визитеров Коллейн. И самым скверным было то, что отказаться принять кого бы то ни было, не вызывая подозрений, я не могла.
Пока спускалась с третьего этажа, гадала, как когда-то в детстве: Ри, Виг, Дайл, Эри, тетя, Джойс, Лейн. Ри, Виг, Дайл… Последняя ступенька предзнаменовала встречу с Марвейн — далеко не худший вариант. Растянув губы в вежливой улыбке, я распахнула дверь в гостиную.
Не угадала. Совсем!
На диване, распространяя дурманящий аромат, красовалась корзина белых лалий, над которой возвышалась пепельно-русая макушка Алвина Виттэрхольта.
При виде меня глаза Алвина засияли в буквальном смысле этого слова, а над цветами запорхали розово-лиловые бабочки — иллюзии Вину удавались отлично, не зря он именно ими зарабатывал себе на жизнь. К сожалению, восторг, который отразился на лице поднявшегося на ноги мага, был неподдельным.
— Эльза, как я счастлив наконец-то вас видеть! — поставив на пол корзину, воскликнул Алвин и шагнул ко мне.
Не шарахнуться стоило мне большого труда. Я вдруг отчетливо вспомнила, как всего несколько дней назад целовалась с ним в парке после приема, что говорила, как себя вела. К щекам прилила краска, которую чародей, склонившийся к моей руке, наверняка принял за румянец смущения.
— Я тоже очень рада, — высвобождая ладонь, ответила я. — Простите, я на минуточку. — Вернувшись к двери, я выглянула в холл и конечно же обнаружила там кайру, с деловитым видом вытирающую платочком пыль со столика. — Хайда, принеси нам ромашки и что-нибудь к ней! — громко распорядилась я и добавила чуть слышно: — И постарайся из гостиной не выходить подольше. И скажи Исми, чтобы забегала с какой-нибудь ерундой.
Постаравшись хоть как-то обезопасить себя от слишком развязного поведения гостя, я прошла в комнату и уселась в одно из кресел возле камина, знаком указав Алвину на другое. Он послушно устроился на предложенном месте и уставился на меня влюбленными глазами. Я неосторожно положила руку на стол, и Виттэрхольт тут же завладел ею и принялся поглаживать мои пальцы. Глядя на свою последнюю жертву, я вдруг почувствовала себя неимоверно виноватой. Обычно, когда воздействие моего дара достигало такой степени, я уже была увлечена кем-то иным и не обращала на прежний идеал особого внимания, а сейчас имела возможность в полной мере оценить результат навеянной мною влюбленности.
Зрелище было ужасным. Кроме прочего еще и потому, что я отчетливо увидела разницу и могла с уверенностью сказать, что тогда, возле Рассветной башни Виттэрхольт притворялся. Теперь же все было по-настоящему. И я неожиданно тоже решила быть откровенной:
— Вин, зачем вы играли влюбленного?
Он побледнел и некоторое время молчал, не отрывая взгляда от эсты на моей ладони и медленно обводя ее контур кончиком пальца. А когда все же ответил, голос его прозвучал глухо и тихо:
— Мне очень нужны деньги.
Я совсем не была готова к подобной откровенности и глупо воскликнула:
— Что?
— Но это уже не важно, — наклонившись ко мне, принялся горячо оправдываться маг. — Совсем не важно, я больше о них не думаю. Теперь все мои мысли только о вас. О тебе, Эльза!
— Расскажи, — попросила я мягко, поддержав переход на «ты».
Нарушив неловкую паузу, хлопнула дверью Хайда. Алвин мгновенно выпустил мою руку и откинулся на спинку кресла, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с кайрой. Составив на столик чашки и заварник, Хайда принялась шерудить кочергой в камине, потом поправлять недостаточно плотно задернутые шторы.
— Хайда, ты можешь идти, — помешав выполнять мои же указания, произнесла я. Кайра фыркнула и, проходя за спиной гостя, состроила гримасу. — Алвин, я действительно хочу это знать, — попыталась вновь вызвать Виттэрхольта на откровенность я.
И он мне не отказал.
История оказалась банальна и безобидна. В семействе Виттэрхольтов Вин был единственным магом, к тому же довольно слабым, и единственным же кормильцем. На его содержании находилось трое младших — сестра и два брата. Став объектом моего внимания, чародей не смог удержаться от искушения — о том, что я богата, знали практически все, и, сколь ни призрачен был шанс удачно (в финансовом смысле) жениться, пренебречь им он не мог.