Когда они уже отошли от моста довольно далеко, Василий спросил его:
– Что, сдрейфил?
– Немного есть, – смутившись, признался Алексей.
– Я тоже в первый раз напрягся, а сейчас уже попривык.
Разведчики шли быстро, дважды уходили с дороги в лес и отдыхали минут по пятнадцать. К утру они уже были у конечной цели маршрута.
Не скрываясь, группа вошла в деревню. Как же, они хозяева жизни, представители вермахта – чего им бояться?
Выставив часового, расположились в крайней избе. Хозяйку на время выставили из дома, и та ушла в сарай. Разведчики вели себя нагловато, но женщину не обижали.
– Петр, к калитке, будешь на часах. Заметишь немцев – сразу докладывай.
– Есть! – Петр вышел.
– Располагайтесь, отдыхайте, можно вздремнуть в полглаза. Но не раздеваться и не разуваться, – предупредил Дробязго.
После долгой ходьбы хотелось снять сапоги, высушить портянки и просто дать ногам отдых.
Алексей улегся на пол, упершись каблуками сапог в хозяйский сундук: так ноги быстрее отдохнут, ведь ночью придется проделать обратный путь.
Через час Алексей и Василий придремали, Дробязго сидел на стуле у окна.
Вот Петр подал знак. Дробязго поднялся, разбудил парней.
– Я выхожу. Вам не спать, быть наготове. Если случится стрельба, уходить самостоятельно.
– А ты?
– Исполнять!
– Есть!
Теперь место на стуле занял Василий.
– Вась, откуда Петр и Дробязго немецкий знают?
– Петр – поволжский немец. В красноармейской книжке написано Петер, сам видел.
– Как же его в разведку взяли? Немец все-таки.
Василий пожал плечами.
– А ефрейтор?
– Евгений в институте иностранных языков учился, в Москве. Окончил, если я не ошибаюсь, два курса. На фронт сам попросился, добровольцем.
– А ты?
– Что я? – засмеялся Василий. – Я никаких языков не знаю, кроме матерного.
И вдруг подскочил на стуле:
– Машина прошла легковая! Немец за рулем, офицер!
Алексей подбежал к окну, но увидел лишь удаляющийся бампер машины.
– Женька на встречу ушел, а тут машина.
– Он же говорил – быть здесь, а если стрельба начнется – уходить. Стрельбы не было, значит – сидим.
Алексей улегся на пол, проверил, как выходит нож из ножен. Слегка смазанный, он выдвигался без шума и задержки.
Василий снова подал голос:
– Петр что-то сигнализирует, а что – не могу понять.
Алексей рывком встал:
– Пойду, узнаю.
Он вышел из дома, и Петр сам подошел к крыльцу.
– Сюда немецкий ефрейтор идет, с немецким офицером. Спрячьтесь за домом, что ли, – я вместе с ними в дом пройду. Как только зайдем, оба становитесь у ворот, смотрите в оба.
Алексей влетел в дом.
– Выходим – и за дом; сидим тихо.
Оба выскочили из дома, обежали его и встали за углом.
Вскоре хлопнула калитка, и Петр поприветствовал офицера. Потом, судя по шагам, все трое прошли в дом. Алексей и Василий, как и было приказано, встали у ворот, играя роль часовых. Местные жители, приметив их, переходили на другую сторону улицы.
Они стояли так около получаса. Потом офицер в сопровождении ефрейтора вышел. Улыбнувшись «часовым», как старым знакомым, он козырнул им. Оба разведчика вытянулись «во фрунт»: играть – так играть до конца. У Алексея перехватило дыхание от изумления, когда офицер, проходя мимо, негромко сказал по-русски: «Молодцы!»
По улице офицер пошел сам. Дробязго за ворота не выходил, сказал только коротко:
– В избу.
Уже находясь в помещении, он распорядился:
– Перекусываем и уходим.
Они поели хлеба с салом из солдатских ранцев, потом ефрейтор показал аккуратно сложенную карту:
– В случае непредвиденных обстоятельств последнему из оставшихся в живых доставить карту к нашим любой ценой. Карта эта побольше дивизии весит.
– Ого! – только и смог сказать Василий.
Евгений демонстративно сунул карту под френч, на грудь, чтобы все видели, где она будет находиться.
– Все, выходим!
Они вышли из деревни и пошли по дороге, не скрываясь. На перекрестке встретили небольшую, из четырех машин, колонну грузовиков. Ефрейтор поднял руку, остановил машину, переговорил с водителем и махнул рукой разведчикам:
– Шнель, шнель!
Разведчики забрались через задний борт в покрытый брезентом кузов. Последним, уже на ходу, забрался Евгений. Он приложил палец к губам, показывая, что по-русски не должно прозвучать ни слова.
Они тряслись в кузове немецкой автомашины около получаса, затем грузовик остановился, бибикнул:
– Выходим.
Разведчики перебирались через задний борт кузова и спрыгивали на землю. Евгений подошел к водителю, поблагодарил, угостил сигаретой.
Когда грузовик скрылся за поворотом, подняв клубы пыли, Алексей тихо спросил у Василия:
– Я не видел, чтобы старший наш курил.
– Так он не курит. Но сигареты всегда при себе держит. Угостил в нужный момент человека, разговорился или, как сейчас, отблагодарил – жалко, что ли, трофейного дерьма?
Алексей взял это себе на заметку и решил, что надо самому обзавестись зажигалкой и пачкой сигарет.
– Ну, парни, повезло – подвезли нас. А то бы топать и топать. До передовой километра три-четыре осталось. Сейчас ищем укромное место и отлеживаемся до ночи.
Они нашли подходящую рощу и залегли. В дозор выставили Василия, остальным было приказано спать: ночь выдалась бессонная и такая же предстояла. А две ночи подряд не спать – тяжело. Да даже и не в этом дело – притупляется реакция, на опасность реагируешь не так быстро.
Разведчики отрубились начисто. Потом Василия сменил Алексей – он чувствовал себя отдохнувшим.
Постепенно стемнело. Ефрейтор поднял разведчиков. Они доели последние запасы почерствевшего хлеба и сала, запили водой из фляжек.
– Ну, парни, осталось самое сложное. Преодолеем передовую – и у своих. Пошли!
Они двинулись по дороге. Никому из немцев и в голову не пришло остановить четырех пехотинцев, идущих на передовую.
Группа дошла до второй траншеи и легко ее миновала. Метров же через шестьсот шла сама передовая.
Однако везение – дама капризная. И, видимо, отвернулось оно от разведчиков.
Выбрав момент, они перебрались через траншею и залегли перед бруствером. По сигналу Евгения ползком двинулись вперед, но попали на заграждение из колючей проволоки.