Такова батрацкая доля, но здоровью она не идет на пользу, внезапно у меня начала развиваться астма, ставшая со временем хронической. Несмотря на это, я не позволял себе ни на день прервать работу. Моя батрацкая жизнь протянулась на десять лет, но, к счастью, я не умер.
Когда я стал батраком, жена сказала, что в таком случае и ей следует жить, как подобает жене батрака, полностью отказалась от косметики, работала по дому в самой простой одежде, не позволяла себе ни слова попрека или раздражения, даже детей перестала ругать. Поведение родителей, естественно, оказало благоприятное влияние и на наших дочерей. Старшая, обучавшаяся игре на фортепьяно и считавшаяся любимой ученицей преподавателя Лео Сироты, при всей ее занятости не только помогала вести домашнее хозяйство, но даже по нашей просьбе охотно ездила в деревню, чтобы купить продукты на черном рынке. Три младшие дочери — они учились в начальной школе, в средней и в университете — помогали друг другу в учебе и, поскольку у нас был только один старенький рояль, по обоюдному согласию распределили между собой время для упражнений…
Разве наша счастливая семья не испытывала на себе благодать Великой Природы? Когда прошли эти десять бедственных лет, две старшие дочери удачно вышли замуж, а я, хоть и задыхался от приступов тяжелой астмы, не прерывал своих литературных трудов и, между прочим, съездил по официальным каналам в Европу, где смог встретиться со своими старыми друзьями. Стараниями друзей, обрадованных тем, что я стал писателем, два моих романа были переведены на французский язык, изданы в Париже, Бельгии и Швейцарии, получили хорошую критику, и благодаря гонорарам я смог отправить свою третью дочь во Францию учиться вокалу.
Между тем на следующий год, в сентябре сорок шестого, намечалось провести в Токио двадцать девятый Всемирный конгресс ПЕН-клубов. На нем должен был присутствовать господин Б., переводивший мои романы, в связи с чем я, собравшись с духом, принял решение построить новый дом на месте сгоревшего.
Жена была рада, но при этом выдвинула важное условие.
— Пусть у нас будет новый дом, — заявила она, — но я хочу по-прежнему вести домашнее хозяйство самостоятельно, без прислуги, как батрацкая жена, поэтому мне хотелось бы построить европейский дом, на манер французских, чтобы не приходилось каждый день делать уборку. И комнаты, разумеется, сделать европейские, с отоплением и прочими удобствами.
Я обсудил наши с женой пожелания со своим приятелем Н., владельцем строительной фирмы. Выслушав их и несколько раз переделав проект, он наконец приступил к строительству, пообещав, что все будет готово к переезду в конце февраля следующего года.
Это меня успокоило, но в какой-то момент я вдруг начал тревожиться, смогу ли в конце февраля, к завершению строительства, окончательно расплатиться с Н. Я позвонил своему лицейскому другу Накатани, работавшему в банке М. Он всегда говорил мне: «Не следует занимать деньги у людей, когда для этого существуют банки». Я сообщил ему о строительстве нового дома на месте пепелища и попросил посодействовать, если в конце февраля мне придется занять денег.
Он ответил, что все будет в порядке. У меня отлегло от сердца, я вернулся к себе на второй этаж и принялся за работу, но тут с прилегающей к комнате веранды через бумажные ставни донесся голос жены:
— Тут какой-то студент из Токийского университета непременно желает тебя видеть…
— Я занят, у меня нет времени на встречи!
— Но он из Ганюдо (рыбачья деревня, в которой я родился), к тому же фамилия как у тебя… Может, родственник… Уж удели ему немного времени!
Жалостливая жена, приняв посетителя за моего родственника, наверняка уже впустила его в дом! — подумал я и спустился вниз.
Юноша в студенческой форме сидел на циновке у порога, скрестив ноги.
— Мой отец был вашим одноклассником в начальной школе, может быть, вы его помните — Торакити.
— Так ты, значит, из Ганюдо… — сказал я, присаживаясь напротив него. — Торакити… В Ганюдо у каждой семьи было родовое прозвище. Если назовешь, может, и припомню.
— Хикимару.
— Торакити Хикимару… А, вспомнил — Тигр!.. Ну что, батюшка здоров?
— Вот уже десять лет как помер… А я в этом году заканчиваю университет и пришел к вам с просьбой…
— В чем дело?.. Будь твой отец жив, ты бы вряд ли пришел ко мне с просьбой, да и я не стал бы тебя выслушивать… Но коль скоро он умер десять лет назад, срок давности уже истек. Ну да ты об этом небось ничего не знаешь… Давай выкладывай, с чем пришел!
— Скажите, что у вас приключилось с моим отцом?
— Долго рассказывать… Отец твой был силач и измывался над сверстниками, его боялись и прозвали Тигром. Я же был его злейшим врагом за то, что учитель мне покровительствовал, и мне нередко доставалось от твоего отца… Вот, если кратко…
— Слава богу, все это в прошлом… А просьба, с которой я к вам пришел… — он оживился, — в этом году я заканчиваю Токийский университет и собираюсь подать прошение о приеме на работу в банк М., не могли бы вы выступить в роли поручителя?
По его словам, поступив на экономическое отделение Токийского университета, он поставил перед собой цель — в будущем устроиться на работу в банк и сделать карьеру в области финансов, поэтому, студентом, отдавал все свои силы учебе. Когда наконец зашла речь о трудоустройстве, он высказал желание поступить на работу в какой-либо из трех ведущих японских банков — Мицуи, Мицубиси или Фудзи, однако, собравшись подавать заявку о приеме на работу, он, к своему немалому удивлению, узнал, что не отвечает требованиям. Во всех трех банках в качестве непременного условия для устройства на работу требовалось, во-первых, чтобы были живы родители, во-вторых, чтобы они были людьми состоятельными. Отца у него нет. Да и какое уж тут богатство, когда старший его брат рыбачит в Ганюдо, а мать разводит кур и продает яйца.
Он понял, что ему закрыт путь в крупный банк, о котором он мечтал на протяжении многих лет. Но, несмотря на охватившее его отчаяние, он продолжал обдумывать ситуацию. Ведь в банк принимают на службу не родителей, не семью. На работу претендует один человек. И если этот человек превосходит своими способностями других претендентов, на работу обязаны принять именно его. Так рассуждал этот юноша. Насколько он способен, выявят результаты экзаменов при приеме на работу, а он был уверен, что на экзаменах никому не уступит. К тому же у него есть вера, что его страстное желание непременно осуществится. Поэтому и решил, несмотря ни на что, подать прошение о приеме.
Но кто по результатам экзаменов, в конечном итоге, выбирает претендента? Молодой человек выяснил, кто из его старших товарищей по лицею и по университету за последние два-три года поступил на работу в банк, и, приложив немалые усилия, смог с ними встретиться и обо всем расспросить. Среди учащихся лицея таковых не оказалось, а вот среди выпускников университета, к счастью, нашлись те, кто охотно поделился с ним полезной информацией. Он сообщил об этом начальнику отдела, ведавшего распределением студентов. Его положение было весьма затруднительно, но, по мнению одного выпускника университета, устройство на работу могло быть реальным, если бы под его прошением подписался поручитель, имеющий близкие отношения с кем-либо из руководства банка.