– Ну так наберите вот таких удальцов, что выходят на кулачках драться, в чем проблема?

– Нет-нет, мне не надо людей, которые плохо владеют кулаками. Я наблюдал за вами во время боя: вы не потеряли самообладания, редко били сами и не давали ударить вас противнику. Способ вашего боя как-то резко отличается от общепринятого, вероятно, вы этому учились в Персии или еще где-то. Я не видел, чтобы русичи дрались ногами.

– Видите ли, уважаемый Изя! У меня свое, пусть и маленькое, дело, и мне не хотелось бы бросать его для того, чтобы махать кулаками. Этот бой – так, прихоть, желание немного осадить самонадеянного удальца. Мне бы хотелось работать головой.

Изя пожевал губами, подумал, высморкался в платок – большая редкость здесь, продолжил:

– Хорошо, вы не хотите постоянную работу, но один-то раз можете съездить со мной?

– Куда и на сколько?

– Во Владимир. Поездка, думаю, займет две седьмицы.

– Сколько платите?

– С моим коштом – десять рублей серебром.

Я немного подумал. Десять рублей – сумма немаленькая. Кивнул, соглашаясь.

– Но два рубля – задаток.

Изя повздыхал, но достал из поясной калиты два рубля и отдал.

– Подойдешь завтра с утра ко вторым петухам к Покровским воротам, жди там.

– Буду.

Я развернулся и пошел на торг. Предложение побыть охранником было неожиданным, но и пускать все на самотек было нельзя. Слишком прочно была вбита в мое сознание необходимость обстоятельной и вдумчивой подготовки – к операции ли, к чему другому.

Пошел к рядам оружейников. Кроме ножа, у меня ничего не было, а нож – крайнее средство, когда ничего другого уже не осталось. У первых лавок я встал: на чем остановить выбор? Лук – оружие неплохое, да учиться им владеть надо сызмальства; сабля хороша для конного, мечом в одночасье тоже владеть не научишься.

Глаза мои блуждали по смертоносному железу, не зная, на чем остановить выбор. Из-за прилавка вышел степенный мужик с окладистой бородой и в кожаном фартуке. Скорее всего кузнец, что и сработал это все.

– Что хочешь, мил-человек? У меня все есть, выбирай, к чему душа лежит.

– Подскажи, уважаемый, не знаю, что делать. В опасную дорогу собираюсь, оружие попроще хочу взять: так, чтобы привыкать долго не пришлось, но и с оружным справиться.

– Воинский опыт есть ли?

– Нет.

Не мог же я ему сказать, что после института пришлось год отслужить в разведбате, командиром медицинского взвода. И на учениях по болотам ползать, и научиться маскироваться, и стрелять из «калашникова». Эх, сейчас бы сюда «калашникова», все проблемы отпали бы.

– Тогда возьми арбалет. Силой, я смотрю, тебя Бог не обидел, тетиву натянешь. Постреляешь немного, быстро набьешь руку. А еще предложу боевой топор, ежели сила есть – ни один рыцарь, даже в полном доспехе, не устоит, любые латы пробьет, о кольчуге даже не говорю.

– Давай посмотрим.

Продавец вытащил из-за прилавка арбалет, оружие с виду совсем не грозное. Так, можно сказать, ложе от ружья, если бы не плечи лука. Сбоку от ложа торчала деревянная рейка, усиленная железной полосой.

– А это что? – указал я на рейку.

– Да это же «козья нога», тетиву натягивать! Руками не совладать, спину сломаешь.

Кузнец вытащил из небольшого колчана арбалетный болт – коротенькую, сантиметров двадцать пять, стрелку с куцым оперением, показал, как укладывать в желоб. Подняв арбалет вверх, нажал на спуск. С громким щелчком болт врезался в бревенчатый навес, пробив почти насквозь бревно толщиной чуть не с мое бедро. Лишь оперение торчало.

– Берешь?

– Беру, болтов к нему поболее дай.

– Отдаю с колчаном, тут два десятка будет. Топор показывать ли?

– А то!

Мастер снял со стены устрашающего вида железяку. С одной стороны топорища – небольшой ширины лезвие, с другой, вместо обуха, – острый стальной шип, слегка загнутый. Ручка длинная, отполированная, ясеневая. Я взял в руку – сидит удобно, хоть и тяжеловат, килограмма два с лишним.

Кузнец выжидающе посмотрел на меня:

– Ну как?

– Хорош топор, тоже возьму.

Мы еще долго торговались, но все-таки договорились: я отдал за железо два рубля, что получил авансом от Изи, и часть оставшихся от рукопашного боя денег.

Придя домой, заявил Дарье, что уйду на пару седьмиц. Пошел на задний двор и попробовал зарядить арбалет и выстрелить из него по стене бани. Получилось неплохо. Еще бы потренироваться, да болты вытащить из бревен было невозможно – они уходили вглубь почти полностью. Эдак и в путешествие отправляться не с чем будет. Поужинав, улегся спать, наказав Дарье разбудить при первых петухах. Собирать вещи в дорогу не понадобилось: у меня их не было.

Глава II

Дарья растолкала меня, когда было еще темно. Быстро вскочил, умылся, позавтракал вчерашними пирожками, запив сытом, засунул за пояс топор, забросил за плечи арбалет с колчаном. Прощание с Дарьей было коротким – крепко поцеловал и, не оглядываясь, вышел со двора.

Где находятся Покровские ворота, я уже знал. Полчаса быстрого хода по спящему еще городу – и вот я на месте. Изя был уже тут. Он сидел на повозке, на дне которой лежал прикрытый рогожей груз. На второй подводе сидели двое парней. Изя подвел меня к ним:

– Мои люди, тоже охрана – Кузьма и Соломон, мой племянник. Садись ко мне на подводу, поехали. Надо сегодня успеть верст тридцать проехать. Пока ведро, не дай бог дожди зарядят – не поспеть.

Мы уселись на подводу; солнце еще не встало, но темнота уходила, уступая место наступавшему дню. Вокруг уже серо, но видно было метров на десять-пятнадцать. Охранники, благосклонно приняв от Изи монету в руки, распахнули одну половину ворот, и мы выехали.

Долго тянулись посады и пригороды; движения не было, пыли тоже. Воздух был чист и свеж. Не прошло и пары часов, как навстречу стали попадаться крестьянские телеги, верховые всадники, пешие путники, идущие в Москву. Над дорогой стоял туман из пыли, щедро садившийся на одежду, подводы, лошадей.

В обед, когда уже захотелось кушать, а от тряски на подводе ныли внутренности, мы свернули с наезженного тракта и через несколько минут добрались до небольшой деревушки. Видимо, Изя дорогу знал, так как подъехали к третьей избе с краю и въехали во двор. Оба охранника соскочили с телеги, привязали лошадей, разнуздали и стали их кормить. Изя откинул рогожу, мы оба взяли по тяжелой сумке и вошли в дом.

Здесь, в большой и чистой комнате, стоял длинный стол, на который хозяйка скоро стала ставить еду – щи в глиняных мисках, исходящие мясным духом и паром, запеченную курицу с грудой гречневой каши вокруг на большом оловянном блюде, отварную рыбу, ломти хлеба и кружки с пенистым пивом. Похоже, Изю здесь уже ждали, и бывал он в этой избе не раз.