– Пошел! – закричал механик.
Первым стоял старшина. Он слегка замешкался, и механик просто вышвырнул его из самолета.
Игорь прыгнул сам. Он боялся, но прыгнул – не хотелось, чтобы его вытолкнули, как ненужный балласт.
От испуга вскрикнул. Ощутил толчок – это выскользнул маленький вытяжной парашют. Затем сильный рывок – и он заболтался под стропами раскрывшегося основного парашюта.
Не видно ни черта, темень полная вверху и внизу. Небо закрыто тучами – ни звезд, ни луны, только звук моторов удаляющегося самолета.
Игорь стал смотреть по сторонам – где парашют старшины? Белое пятно его купола он увидел метрах в ста от себя, хотя понимал, что точную дистанцию определить сложно.
Внизу – ни огонька, и в принципе – так и должно быть. Подполковник предупреждал, что выброска будет на лес.
Игорь забеспокоился: вдруг парашют на дереве повиснет и он будет болтаться, пока помощь не подоспеет?
Земля надвинулась неожиданно и резко. Удар ногами о дерево, треск ломающихся веток – Игорь успел прикрыть ладонями лицо. Его повалило набок и приложило правой стороной о землю. Изрядно приложило, аж дыхание перехватило.
Игорь встал. Ушибленный бок побаливал, но руки и ноги были целы, голова в порядке.
Он расстегнул ремни привязной системы парашюта, стянул купол с ветвей и скомкал его. Надо парашют спрятать, как советовал механик, – а куда? Вокруг темно, как бы глаза не выколоть, наткнувшись на ветку.
Игорь прислушался и услышал отдаленный свист – как было обусловлено. Два коротких свиста, и через небольшую паузу – еще два. Летягин себя обозначает. И два двойных свиста – знак проблемы.
Игорь чертыхнулся. Что делать с парашютом – бросить его или идти с ним в руках? Решил взять с собой.
Ответил двумя свистами, без повтора, мол – слышу, иду. Немного поплутал в темноте – да где же Летягин?
И вдруг – голос сверху:
– Катков, ты?
– А ты еще кого-то ждешь?
Игорь запрокинул голову. Чего опасался он по отношению к себе, случилось со старшиной. Купол его парашюта повис на верхушке высокого дерева, а сам старшина беспомощно болтался на стропах – ни до веток не дотянуться, ни до земли. И высота приличная, метров пять. Грохнешься с такой, да еще с грузом – в лучшем случае ногу подвернешь.
Игорь бросил на землю ранец и скомканный парашют – как помочь старшине?
– Володя, ты цел?
– Цел.
Если по-хорошему, то ранец на землю бросить надо, а нельзя: рация там, ламповая и ударов боится.
– Что предлагаешь?
Старшина в их группе старший, но опыта прыжков с парашютом нет ни у него, ни у Игоря.
– Залезь на дерево – я попробую передать тебе ранец. Если рацию повредим – сорвем задание.
Да кто бы сомневался!
Игорь полез на дерево. Но только он перебрался со ствола на ветку, как она угрожающе затрещала. Надо искать другой путь.
Игорь забрался повыше, срезал ножом длинную ветку и острогал ее, оставив на конце нечто вроде крючка из отростка. Потом снова вернулся на прежний уровень, одной рукой держась за ствол, чтобы не сорваться с дерева.
– Володя, ранец сними и зацепи его лямкой за ветку.
Получилось со второго раза.
Игорь подтянул ранец, забросил его лямки себе на плечи и спустился на землю.
Рация спасена – уже хорошо. Но надо еще старшину снять.
Он снова забрался на дерево и стал дергать купол. Прочно застрял!
– Катков, режь стропы с одной стороны – купол перекосит. Мне бы метра на три спуститься, потом сам спрыгну.
Игорь начал резать стропы, но шелковые шнуры поддавались плохо.
Когда большая часть их была перерезана, купол с шелестом поехал вниз, и старшина встал на ноги.
Вдвоем они стянули парашют с дерева. Бросать шелк было нельзя, днем он будет виден с пролетающих самолетов, и тогда самому недалекому немцу будет понятно – парашютист в их тыл сброшен.
– Парашюты берем с собой – в ближайшем удобном месте спрячем.
У старшины был компас, и они двинулись в нужном направлении.
Километра через два старшина неожиданно зацепился за корягу и упал.
– Катков! Да тут яма, что-то вроде медвежьей берлоги. Вот парашюты здесь и спрячем, а для надежности ветками закидаем. Кто их найдет в этой глухомани?
Подгнившее дерево вывернулось с корнями, раскидав при падении землю. Образовалась яма приличных размеров, и сюда не то что парашюты – легковушку спрятать можно. Туда они и зашвырнули скомканные парашюты с сумкой и привязной системой. Наломав веток, забросали ими схрон. Им нужно было выгадать два-три дня, а потом пусть находят, их в немецком тылу уже не будет.
Без парашютов шагалось легче, старшина пер как трактор.
Уже на рассвете, когда они вышли к опушке, сделали десятиминутный привал.
– Понаблюдать надо.
Игорь сделал глоток коньяка из фляжки подполковника и протянул ее старшине:
– Глотни.
Володя сделал два крупных глотка и, поперхнувшись, закашлялся.
– Я думал – вода, – едва отдышавшись, просипел он. – Это ты что, у Стрюкова фляжку спер?
– Есть такой грех. Верну!
Параллельно опушке леса шла грунтовая дорога, но в период действия комендантского часа немцы запрещали местным жителям передвижение по ней. С восьми вечера до восьми утра – только по специальным пропускам. Если же они замечали подходящих к КПП гражданских, стреляли сразу, издалека. Были случаи, что подходил партизан, забрасывал пост гранатами, а потом забирал оружие убитых.
Сейчас для Игоря со старшиной главным было, чтобы их никто не увидел. Ведь немцы ни днем ни ночью в лес не совались, и потому, если патруль их увидит, не посмотрит, что форма своя, обстреляет.
– Никого нет, вперед.
Они выбрались на дорогу и двинулись на запад.
Спустя некоторое время показалась деревня.
– Будем заходить? – спросил Игорь.
– Обязательно. Дождемся утра и пойдем дальше. Заодно и отдохнем.
Двигаться пешком по дороге – уже подозрительно, в своем тылу немцы передвигались на транспорте: мотоцикл, легковая или грузовая машина, на худой конец – велосипед. А чего мелочиться, если все ресурсы Европы под ними? Немцы берегли солдат, а не технику.
Старшина явно рассчитывал поймать утром попутку.
Летягин постучал ногой в калитку.
Из избы выглянул дед.
– Ду бист полицай?
– А, полицай, господин немец! Так третья изба отсюда, – и дед для убедительности показал три пальца в направлении избы.