Залегли на небольшом пригорке. Река уже видна – неширокая, под луной поблескивает.
Разведчики хотели установить, где пулеметные гнезда – они были для них самыми опасными. Обычно сначала ракетчик пускал ракету, и если было заметно движение или раздавался настораживающий звук, стрелял дежурный пулеметчик.
Они обнаружили два дзота – оба обозначили себя очередями.
Старшина прошептал в ухо:
– Подождем пару часов, в ноль-ноль у них смена караулов. Потом ножами снимаем пулеметный расчет – и в рощу.
– Идет.
Другого плана в этой ситуации просто не могло быть.
Из траншеи, со стороны блиндажей, доносились обрывки речи и смех, но после полуночи стало тише. Слышались только хлопки ракетниц и изредка – пулеметные очереди, беспокоящий огонь.
– Пора, – прошептал старшина. – Ползи к правому дзоту, действуем по обстановке.
Они медленно поползли.
От реки веяло прохладой.
Внезапно послышались голоса из дзота – один солдат рассказывал другому о доме. «Точно как наши, – усмехнулся про себя Игорь. – Немцы даже сентиментальнее, семейные фото с собой носят».
Они прислушались – в траншее было тихо. Солдаты спали в блиндажах.
Старшина вытащил нож, Игорь выщелкнул лезвие своего ножа. Ничего не мешает, как в разведке – автомат, подсумок с магазинами, гранаты, а то и «сидор».
– Работаем, – шепнул старшина.
Они спустились в траншею и подобрались к дзоту. Пулеметчик дал очередь, и в эти секунды пулеметный расчет не слышит ничего.
Старшина мгновенно оценил удачную возможность и ворвался в дзот. Мгновенный удар в шею второму номеру и почти сразу – под левую лопатку пулеметчику.
Игорь вбежал в дзот сразу за Летягиным, но дело было уже сделано, оба пулеметчика лежали на утоптанной земле. Один из них еще дергался в агонии и хрипел, но через несколько секунд затих.
Старшина открыл крышку пулемета и достал затвор.
– Чтобы нам в спину не стреляли.
Когда же они вышли из дзота, он забросил затвор в сторону реки.
– Ползем. Если со мной что-нибудь случится, пакет забери, – шепотом попросил он Игоря.
– Исполню.
От траншеи в сторону реки вела тропинка, наверное – солдаты ходили за водой. По ней и ползли разведчики – так меньше было шансов нарваться на мину. Слева и справа от узкой тропки – спирали Бруно, это хуже колючки. Да еще и пустые консервные банки были по ним развешаны. Заденешь – забренчит, и это будет последнее, что ты услышишь. Ближнее пространство пристреляно, да и до траншеи недалеко, забросают гранатами.
Разведчики сползли в воду и поплыли по-собачьи. Так меньше звуков, хоть и медленно.
Хлопнула ракетница, и голова старшины ушла под воду. Игорь тоже нырнул. Одна секунда, другая, десятая… Уже пора было выныривать, в ушах звон – воздуха не хватало.
Они всплыли, и впереди, в нескольких метрах – голова Летягина. Казалось, что другой берег близко, но когда поплыли в его направлении, возникло стойкое ощущение, что никак не могут его достичь.
Ноги коснулись дна, и тут же раздался тихий окрик из окопчика:
– Стой! Пароль!
– Свои, разведка!
– Стой, стрелять буду!
– Ах ты дурак, твою мать! И кто только тебя в караул поставил! – в сердцах выругался старшина.
Оба разведчика уже выбрались на берег, однако ситуация складывалась так, что начни немцы стрелять – сразу ухлопают, надо было в окоп или в траншею.
Они поползли вперед, но часовой не унимался:
– Руки вверх!
– Взводного зови… – со злостью прошипел старшина. – Как я тебе лежа руки вверх подниму?
Голос у постового был молодой, видимо, в карауле стоял кто-то из новобранцев.
Вот и окоп. Разведчики свалились туда, придавив постового. Так как он все же успел разглядеть чужую форму, то дурным голосом заорал:
– Немцы!
Старшина закрыл ему рот рукой, а Игорь вывернул правую руку. Нажмет сдуру на спусковой крючок «ППШ» – обоих срежет. Обидно будет: задание успешно выполнили, а от своего, русского, пострадают.
Однако вопль постового услышали, и из траншеи раздался зычный голос:
– Авдеев, что там у тебя?
– Разведка вернулась, – ответил старшина. – Не стреляйте, мы к вам направляемся.
На всякий случай они вытащили из автомата постового магазин.
– Ползи первым!
Постовой пополз к траншее, за ним – разведчики.
Момент был опасным. Разглядят в окопе немецкую форму – дадут очередь.
Все трое свалились в траншею одновременно, и Игорь перевел дух – теперь с немецкой стороны огонь из стрелкового оружия не страшен.
В траншее они наткнулись на крепкого мужчину в телогрейке и без знаков различия. Он форму немецкую хоть и разглядел, но паниковать не стал, видимо – знал, что наши в рейде так делают.
– Кто такие?
– Разведка из штаба фронта.
– Оружие сдайте…
Они отдали ножи и пистолеты.
– Нам бы к ротному или комбату, со своими связаться.
– Сделаем.
Пройдя по траншее, разведчики свернули в тыл. Траншея извивалась и у леса оборвалась.
На опушке леса – наблюдательный пункт со стереотрубой, недалеко блиндаж. Разведчиков оставили под присмотром часового, а здоровяк зашел в блиндаж.
– Товарищ старший лейтенант приказал завести обоих, – высунувшись из двери блиндажа, приказал он часовому.
Старлей сидел на нарах и поднялся, увидев разведчиков:
– Что за маскарад?
– Разведка. Как бы нам в штаб фронта позвонить?
– А в Кремль вам позвонить не надо? А то у меня связь только с батальоном.
– Тогда ведите к комбату.
Старлей вздохнул:
– Сержант! Доставь их к комбату. А вообще-то могли бы и до утра подождать.
Дальше уже было проще: от комбата дозвонились в полк, оттуда – в армию. Летягин назвал условный пароль для связи и объяснил, кто такие.
– Трубку комбату передай.
Комбату приказали накормить разведчиков, в то время как за ними вышлют машину и заберут их.
Игорь рассчитывал на кратковременный отдых – все же задание они выполнили. Однако отдохнуть пришлось в других условиях. Когда оба разведчика предстали перед подполковником Стрюковым, старшина, как старший группы, доложил о выполнении задания.
– Очень хорошо. Пишите рапорты, да поподробнее.