– Мы другие, Дария, нужно просто привыкнуть. Та женщина – моя жена. Она поможет, никакие некроманты не заберут.
– А дальше? Ваша постель? – напрямую спросила я.
Лучше сразу узнать правду.
– Если захочешь иметь покровителя. Без мужчины придется сложно, – предупредил Геральт. – Ты – светлая, лакомый кусочек. Пока девственница – дороже бриллиантов. Только запомни, ценится твое тело, а не чрево, – безжалостно закончил навсей, перебирая мои безвольные пальчики. – Элиза лучше объяснит, она все же магистр.
Женщина – магистр? Видимо, вопрос отразился в глазах, потому что Геральт ответил, в очередной раз подчеркнув отсталость Мира воды:
– Только ланги считают женщин вторым сортом, у нас же они часто Видящие, Шепчущие, Знающие, даже Чувствующие. Элиза входит в состав Совета. Я – нет. Она ученый, я воин.
– И кто важнее?
С разговорами совсем забыла о пальцах навсея. Странно, но их прикосновения не вызывали неприязни, просто тепло. Будто дядя за руку держит. Нареченный дядя.
– Ученые, конечно. Они самые сильные маги, пусть и теоретики. Практика, конечно, полезнее, но без таких, как Элиза, мы не умели бы делать порталы. Ты ведь голодная? – спохватился Геральт и вернулся на место. – Ешь, после в парке погуляем. Мне тоже не помешает развеяться.
Ужин оказался вкусным. Странно, думала, не смогу ощущать вкус еды. А тут с удовольствием жевала птицу, какие-то странные овощи, чуть сладковатые лепешки, пила легкое плодовое вино, заедая фруктами. Попробовала апельсины. Изумительно сочные плоды! Геральт с улыбкой наблюдал за мной, а потом спросил, не хочу ли я мороженого или игристого вина. Ни того, ни другого никогда не пробовала и охотно согласилась.
Вино показалось совсем слабым, только пузырилось и приятно щекотало горло. Соломенного цвета, оно чуть пахло дрожжами. Мороженым называли смесь молока, сливок, сиропа и фруктов, помещенной в ледник. Съела с удовольствием, даже ложечку облизала. Геральт же смотрел… Словом, не верилось, будто он темный.
Игристое оказалось коварным напитком. Я пила и пила и незаметно захмелела. Все вокруг казалось прекрасным, некроманты, мертвая Алексия и тайна происхождения забылись.
Не помню, как оказалась лежащей на диване в небольшой гостиной. Туфельки скинуты, юбка задралась, обнажив лодыжки. Под рукой – вазочка с фруктами и бокал того же игристого. Рядом сидит Геральт. Его пальцы периодически касаются щиколоток. Я не возмущаюсь, а хихикаю: щекотно же!
– Что вы мне подмешали? – спросила сквозь дурман вина.
– Ничего, – пожал плечами навсей и оставил ноги в покое. – Никогда прежде не пила игристого? – удивился он и покачал головой в ответ на собственные мысли. Затем цокнул языком. – Ладно, сейчас прогуляемся, на свежем воздухе алкоголь быстро выветрится. Если нет, выведу.
– То есть вы не?..
– Я тебя не изнасилую, тем более пьяную, – брезгливо поморщился он и неожиданно коснулся пальцем губ. Меня будто огнем опалило. – Поэтому доедай, допивай и пошли. Хочешь, понесу?
Сама не знаю, почему сказала: «Хочу». Думала, он пошутил, но нет, взял на руки. В нос тут же ударил мужской запах: смесь фиалок, теплой кожи, мыла и чуточку пота. Я задрожала, задергалась, и Геральт поставил на пол.
– Если боишься, иди сама.
– То есть вы неспециально?
Щеки пылали: то ли от вина, то ли от смущения.
Навсей фыркнул, взял под руку и чинно повел в холл. Но туда мы не дошли: меня качнуло, и я… Уж не знаю, как так получилось, но губы ткнулись в губы Геральта. Хмель как рукой сняло. Став краснее рака, под громкий смех навсея поспешила укрыться за перилами лестницы. Могла бы, взбежала вверх по ступеням, но не доверяла ногам. В итоге позорно плюхнулась на пол и закрыла лицо руками.
– Дария, ну, Дария, посмотри на меня! – Почувствовала, что Геральт присел рядом, но даже не пошевелилась. – Ну не надо! Я знаю, ты стеснительная девочка, ничего такого не подумал. Пойдем в парк! – Навсей нетерпеливо потянул за руку. – Там красиво, закат. В беседке посидишь, на солнце полюбуешься. Потом спать уложу. Завтра в столицу поедем. Какая ж ты… – тихо пробурчал он с легким раздражением. – Чистая, что ли. Порой трогать страшно: вдруг сломаю?
Может, и не стоит трогать? Верните меня в Мир воды, я уйду к людям.
В лицо пахнуло свежим ветерком. Приоткрыв один глаз, поняла: сижу на траве. Значит, Геральт открыл телепорт. Как только незаметно умудрился? А где же головокружения, хлопки?
Сильные руки подняли на ноги, отряхнули юбки и усадили на что-то твердое.
– Дария, ты не ребенок, хватит уже! – раздался над ухом раздраженный голос навсея. – Я предупредителен до зубовного скрежета, поводов для страхов просто нет, как за навсейкой ухаживаю.
Действительно, пора бы открыть глаза.
Мы сидели на скамье посреди парка. Справа – статуя полуобнаженной женщины, слева – композиция из цветов и камней, впереди, в просвете аллеи, горел закат. Солнце такое большое и будто живое! Зловеще алое, оно, тем не менее, прекрасно.
– Завтра ветрено будет, – пробормотал Геральт и положил безвольную ладошку себе на колени. Потом поднес к губам и поцеловал. Не просто, особенно: сначала в дно свода, потом в каждую подушечку под пальцами. – Значит, порталом пойдем.
– А как еще можно? – простодушно спросила я.
– Драконами. У меня договоренность есть. Неужели не противно? – неожиданно с издевкой поинтересовался навсей.
– Что именно? – не поняла я.
Ладонь до сих пор лежала на коленях у темного, но убирать ее не хотелось. Следы от поцелуев чуть пульсировали теплом.
– Мои прикосновения. Или даже не заметила?
Промолчала и отвернулась.
– Садись ко мне на колени, кое-что покажу. Приличное, – уточнил навсей. – Нет, кому сказать, девушка в шестнадцать лет – нецелованная! – нахмурился Геральт и тяжко вздохнул, закатив глаза. – Вседержители, терпения мне!
Напряженно замерла. Сердце мячиком прыгало в груди.
– Это магия, Дария, – продолжал соблазнять навсей. – Сядь, не забеременеешь, девственности не лишишься.
И я села. Все проклятое игристое! Вернее, встала, подошла, а Геральт сам усадил.
Как же страшно! Навсей так близко, я чувствую его тело, каждый изгиб. Краснею, вспоминая о содержимом брюк и о том, как оно легко возбуждается. Кажется или уже бугрится? Хотела вскочить – куда там, навсей вцепился мертвой хваткой. Пришлось смириться, откинуться ему на грудь и замереть трепетной ланью.
– Сядь удобно, я не кусаюсь.
Даже не пошевелилась и на всякий случай задержала дыхание. В итоге Геральт со вздохом устроил сам и указал на солнце.
– Смотри внимательнее!
Полагала, он пошутил, обманом заманил на колени, но нет, навсей слово сдержал. Ореол солнца начал расплываться, и вот это уже не шар, а растительные узоры. Они меняли цвет, сплетались в разнообразные орнаменты.