– Я вытащу тебя с планеты! – он просиял еще сильнее.
Джесс снова принялась размышлять: «Вообще, да, учитывая, что наше сопротивление оказалось под крылом этих засранцев, – она посмотрела на Хока, который, кажется, только сейчас начал понемногу приходить в себя. – На Промосе мне все равно больше делать нечего. Валяй, вытаскивай, – она улыбнулась. – Я вся твоя, спаситель».
– Очень романтично, – проскрипел Хок откуда-то снизу.
– О! Он очнулся, – девушка устроилась поудобнее. – Рассказывать ты, конечно, ничего не собираешься.
– Смотря, что вас интересует.
– Зачем тебе убийство Дентона?
– Дентон просто марионетка. Нам нужен хаос, чтобы выбраться из блокады Совета.
– То-то раньше вы особо отсюда не рвались.
– Какой смысл? Через Промос шли огромные потоки денег.
– О местных жителях вы не думали.
– А должны были? Ты за кого нас, вообще, принимаешь, Джесс?
Она вздохнула.
– Хорошо, давай так: У тебя были причины убивать Дентона и меня. Я понимаю и поступлю так же. Сможешь придумать достаточно убедительную причину, чтобы нам сейчас не пристрелить тебя самого?
– Я знаю, как выбраться из дворца.
– Ну да, чтобы потом избавиться от нас, убрав лишних свидетелей. Нет уж, дорогой, справимся сами. Подумай еще.
Тот замолк, соображая: «Мне нужно несколько минут».
– Ничего, мы не торопимся, – Джесс и залюбовалась закатом.
Все-таки было что-то невероятно красивое в этом Городе Вечной Войны. За годы непрекращающихся битв он превратился в многомерный живой организм, где жизнь и смерть переплелись в едином немыслимом танце, образуя нечто большее, чем просто поселение людей. Война здесь стала естественным процессом, как смена времен года или рост деревьев. Ее уже не переживали. Ею жили.
– Есть одна мысль, – донеслось снизу.
– Серьезно?
– Вот он, – Хок попытался махнуть подбородком в сторону Странника. – Может очень сильно помочь нам. Если он согласится, то мы в свою очередь окажем вам любую поддержку. И вытащим с планеты и все что угодно.
– И какая помощь вам от него нужна?
– Этого я здесь не могу сказать.
Странник вдруг выступил на стороне пирата: «Он не врет».
– Думаешь?
– Знаю.
– С чего бы это?
– Просто знаю.
– Ребята, вы оба – настоящие мастера убеждения, – Джесс на секунду заколебалась, а потом махнула рукой. – Черт с вами. Ладно. – Она сняла с Хока наручники (впрочем, разрядить его оружие она тоже не забыла).
Тот поднялся, аккуратными движениями смахнул с себя пыль, вытащил расческу, поправил волосы, открыл дверь внутрь и сказал: «За мной».
Вся троица снова направилась через помещения дворца. Хок шел спокойно, не скрываясь и даже не прислушиваясь. Остальные следовали чуть поодаль.
Уже через полминуты наткнулись на группу охранников. Солдаты Совета сразу же подняли оружие, но командир скомандовал не стрелять: «У них синий допуск».
«Синий допуск!» – удивленно переглянулись они. Похоже, это было огромной редкостью.
Все, кроме командира, опустили оружие, но тот смотрел недоверчиво: «Полагаю, вы осведомлены, что женщина за вашей спиной обвиняется в предательстве?»
– Ну да, давайте, расскажите мне еще что-то, что я и так знаю, – холодно отреагировал Хок.
Командир все равно не хотел опускать оружие колеблясь. Ситуация затягивалась, так что Хок снова прервал молчание: «Нам срочно нужно в штаб, так что я беру вас и ваш отряд в сопровождение».
Командир засуетился: «Простите, но у нас есть другое задание».
– Нет у вас уже ничего другого. Идем, у нас мало времени. Доложите командованию об изменении ситуации. Там разберутся.
Дальше уже шли все вместе. Командир обратился к Хоку: «Простите, можно вопрос?»
– Задавайте.
– Почему на вас знаки отличия отрядов гражданского сопротивления?
Хок смерил того долгим взглядом: «Потому что я пират, командующий сопротивлением. Только что я убил Дентона и теперь направляюсь на сходку пиратских баронов».
Командир недоуменно хмыкнул: «Как может пират быть главой сопротивления?»
– И правда… – Хок сделал вид что задумался. Командир задумался вместе с ним.
Дальше шли молча.
Они вышли из дворца в вечерний Каполе. Бомбежка ненадолго прекратилась, давая войскам Совета время перегруппироваться и поужинать. В воздухе витали странноватые светящиеся шары, освещающие город равномерным рыжеватым светом. На выходе из дворца все сели в мувер, и он повез по разрушенной дороге, потом запрыгал между стенами зданий, спускаясь на один из нижних ярусов. Там оказался район, когда-то бывший городским парком. Сейчас он был перегорожен несколькими слоями защитных полей, а внутри – заставлен палатками.
Рядом с лагерем пришлось спешиться, и к главной палатке шли уже на своих двоих. Странник увидел проходивших мимо солдат, которые накормили его на блокпосте. Они играли в слайдербол и не заметили его. Зато его заметила Дана, ужинающая за общим столом в одной из палаток. Она издалека помахала рукой, и Странник помахал ей в ответ. Дана вопросительно указала на Джесс, и паренек кивком головы дал понять «да, она». Они еще успели обменяться жестами поддержки, прежде чем потеряли друг друга из виду. Рядом с главной палаткой Хок, наконец, отпустил сопровождение, и внутрь зашли втроем.
– Как тебе удалось? – пораженно спросила Джесс.
– Это Промос. Здесь все покупается и все продается. Ламар всегда был гнилым изнутри, и Совет ничем не лучше.
Они подошли прямо к главному залу совещаний, где генералы армии Совета обсуждали план действий.
– Что?! Нам туда?!
– Нет. Наша дверь следующая, – они прошли еще несколько шагов, и Хок пропустил своих спутников в помещение. – Добро пожаловать на сходку пиратских баронов.
Когда Странник вошел внутрь, у него на мгновение возникло чувство дежа-вю: Вот снова Хок вводит его в кают-компанию «Карпатии». Приятные отделанные красным деревом стены, изящные текучие формы стола. Вон капитан Лесли в центре, а вдалеке Аннет… только не было раздолбая Билла, а были какие-то еще пираты… да и не «Карпатия» это уже была.
– Какие люди! – Лесли поднялся и радостно хлопнул паренька по плечу. – А я-то все думал, когда же тебя сюда занесет? …О, девушку здесь нашел. А ты, брат, молодец. Даже на войне времени не теряешь. И, скажу по секрету, губа у тебя не дура.
Странник не нашел, что ответить. Он продолжал оглядывать сидящих в зале людей, со все нарастающей грустью.
Эти люди были полноправными хозяевами на Промосе. Почти что богами этого мира вечной войны. Пока пламя хаоса пожирало планету, они чувствовали себя в полнейшей безопасности. Они знали все, они были везде, любое противостояние им тонуло в коррупции, предательстве и обмане. Война была их домашним животным, они подкармливали ее, холили и лелеяли, выводили на прогулку и наказывали за провинности.