Бейсболка и угадываемая в продавце склонность к бунту вдохновили Бролена на откровенность; вытащив свое удостоверение инспектора полиции, он втайне рассчитывал, что этот борец за право носить оружие, как и многие другие, окажется ярым защитником правопорядка.

— Здравствуйте, меня зовут инспектор Бролен. Вы — Фергюс Куимби, владелец магазина?

Мужчина кивнул, закрывая журнал, явно заинтересованный, что понадобилось в его магазине инспектору полиции.

— Мне нужны ваши знания, если, конечно, вы не видите ничего опасного в том, чтобы просветить необразованного копа...

Бролен повернулся и широким жестом указал на все, что находилось у него за спиной.

— Что именно вы хотите знать? — с любопытством спросил мужчина в бейсболке.

— Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, как вы делаете свои… чучела.

— Прежде всего, многое зависит от размера животного.

— Предположим, что для работы вам понадобилось большое млекопитающее.

— Большое? Ну, если так, шкура у него явно широкая, при обработке она может изменить свои размеры, поэтому самое важное замерить ее, прежде чем разделать тушу.

Отметины мелом. Убийца оставил их, чтобы случайно не повредить кожу.

— Затем нужно знать, будете ли вы делать чучело сами или отправите его в «путешествие» к другому мастеру, — так принято говорить. Например, вы поехали в лес на несколько дней; если так, лучше обработать шкуру как можно скорее. Это относится и к костям.

— А для чего нужны кости?

Лицо Фергюса Куимби сморщилось, словно лист пластика, оказавшийся в огне.

— Кости, сэр, станут каркасом. Без костей у вас ничего не получится, они нужны, чтобы придать чучелу ту же форму, которая была у животного при жизни.

— А вы используете при этом мышьяковое мыло и карбонат калия?

— Конечно. Это позволяет удалить насекомых и избежать гниения. Хорошие вещества. Что касается шкуры, там все немного сложнее, потому что сначала ее надо вымочить в растворе квасцов и морской соли, а затем непременно высушить в темном месте. Такое сложно сделать где попало.

Объяснения таксидермиста обретали в голове Бролена, по мере того как он слушал рассказ о том, что происходит с животным, свой зловещий смысл. Инспектор представил себе, как убийца аккуратно разрезает кожу своей жертвы на предплечьях в первом случае и на бедрах — во втором. Перед этим он заботливо делает отметки мелом, а когда все заканчивается, возвращается к себе в логово. Там он старательно снимает кожу с отсеченных частей тела, очищает кости от мяса и обрабатывает все, что ему нужно, с помощью специальных растворов. Позднее, днем, он гладит собаку и оставляет у нее на шерсти немного мышьякового мыла, попавшего ему под ногти. А уже вечером, когда он трется о белье Камелии, убийца роняет на него с одежды несколько шерстинок собаки. Все совпадало.

Убийца отрезает части тел своих жертв, чтобы использовать их по назначению. Но с какой целью? Бролен не имел ни малейшего представления, но тут явно чувствовалась фантазия извращенного ума.

И пока таксидермист продолжал посвящать его в детали, Бролен представил себе психа, живущего в комнате с развешанными по стенам руками и ногами.

Частями человеческих тел.

68

Мгновение — и он уже был рядом с ней.

Мощные руки схватили Джульет, попытавшуюся было дернуться назад. Однако шок парализовал ее, сковал холодным ужасом любые движения, затуманил разум. Лиланд сильно ударил ее по лицу, и девушка упала на колени.

Она почувствовала на губах вкус крови и испугалась еще больше. В голове завыла сирена — сигнал тревоги, и, следуя инстинкту самосохранения, Джульет вдруг ощутила невероятный прилив сил.

Противник уже наклонился над ней, готовый, выпустив когти, упасть на добычу, чтобы, словно хищная птица, терзать ее плоть.

Джульет повернула голову, ища взглядом что-то, что сможет ей помочь, и тут ее прошила невероятная боль — от челюсти до виска. Она не смогла удержаться от крика. Лиланд сломал ей челюсть.

Вой внутренней сирены перерос в вопль бешенства.

Если она немедленно не сделает что-нибудь, то умрет. В этот раз бесполезно ждать, что кто-нибудь придет ей на помощь, не будет никакого deus ex machina, она сама должна защищаться или умереть.

На полу Джульет увидела фонарь. Резким движением она схватила его за рукоятку и, распрямившись, изо всех сил нанесла удар.

Фонарь врезался Лиланду в плечо.

На секунду он застыл — скорее от изумления, чем от боли, все еще нависая над Джульет. Не раздумывая, она нанесла ему второй удар. Теперь фонарь попал Бомонту в лицо, скула Лиланда взорвалась, как пурпурная звезда. Он завопил и принялся лупить по воздуху своими длинными руками, пытаясь задеть Джульет.

Мгновение поколебавшись, она соображала, что ей делать дальше, в какую сторону бежать. Лиланд преграждал ей путь к выходу, значит, надо спасаться в другой стороне, в доме. Это слишком рискованно, ведь она не знала, что находится там, за этой дверью. Джульет бросила фонарь и, огибая Лиланда, рванула к выходу из гаража, пока он бранился, вытирая кровь рукавом.

Она едва успела сделать два шага, как рука палача схватила ее. Пальцы, напоминающие желтого паука, вцепились в волосы Джульет, когда она уже почти была у выхода. Он дернул ее назад с такой силой, что чуть не сломал ей шейные позвонки.

Закричав, она опрокинулась на спину.

Он уже снова возвышался над ней, жадно глядел на нее и хищно улыбался. Вытащив из кармана какой-то предмет, по размеру напоминающий дистанционный пульт управления, он приблизил его к телу Джульет. Словно маленькая молния, вспыхнула синяя дуга, и, несмотря на то что от удара и боли Джульет была наполовину парализована, она лихорадочно замахала руками, пытаясь помешать насильнику.

Еще раз врезав ей по лицу, тот оказался совсем близко.

Последнее, что почувствовала Джульет, была лихорадочная дрожь, пронзившая все ее тело: штуковина, которой действовал Лиланд, выпустила в нее мощный электрический разряд.

* * *

Запястья были туго стянуты. Она с трудом пришла в себя, по лицу текла теплая жидкость. Джульет открыла глаза, и вся боль мгновенно вернулась к ней. Челюсть весила целые тонны, в нее с какой-то невероятной жестокостью как будто вонзили копья. Правый глаз едва приоткрылся, очевидно, он распух.

— Ну, пора просыпаться. Довольно уже поспала.

Голос был таким же бесцветным, как и раньше, правда, на сей раз в нем как будто сквозила едва уловимая ненависть.

Глаза привыкли к темноте, и Джульет сначала решила, что все еще находится в гараже у Лиланда. Однако здесь было теплее, видимо, помещение было другим. Девушка была привязана к стулу: руки сведены за спинкой, а щиколотки притянуты к ножкам. Казалось, ее перенесли в довольно просторную мастерскую, очень темную, без окон. Длинная фиолетовая лампа освещала рабочий стол напротив Джульет, другой источник света находился справа. Несмотря на свой поврежденный глаз, ей удалось различить в темноте аквариум трехметровой длины, зеленый свет лился именно оттуда Рыб в аквариуме не было. Отсутствие кляпа во рту означало, что комната звуконепроницаемая или по близости нет ни одной живой души; мысль об этом едва не заставила Джульет расплакаться, но она сдержалась.