— Месье Дезо оставил вам несколько книг на большом письменном столе, — произнес мажордом.
Этими «несколькими» книгами оказались три десятка толстых гримуаров, сложенных возле лампы с зеленым плафоном.
— Если вам что-нибудь понадобится, я буду в кухне в конце коридора.
С легким поклоном он молча удалился.
Джульет принялась разглядывать сложенные в стопки старинные фолианты. Они все были из личной Адской коллекции Дезо. Однако Пол ничего не сказал им о потайной комнате. Джульет спросила себя, а не намек ли это на то, что у них с Энтони Дезо могут быть свои маленькие секреты? Она подумала, что тот, возможно, не хотел, чтобы кое-какие вещи становились известны всем, и менее всего — инспектору Криминального отдела.
— С чего начнем? — поинтересовался Бролен, в голосе которого чувствовалось некоторое сомнение. — Ты ведь у нас настоящий ас в библиотечных изысканиях, правда?
— С оглавлений и алфавитных указателей; отберем все, что касается оккультных знаков и символов. На что похож твой?
Бролен показал ей увеличенный цифровой снимок. Сделанная фотография не позволяла понять, что знак нарисован на лбу, поверх надбровных дуг, foramen supra-orbitaire, как выразилась доктор Фольстом. Тонкие черные линии. Подобие пентаграммы.
— Как странно… Похоже на сатанинскую звезду или что-то в этом роде, — заметила Джульет. — Где ты это нашел?
— Ну… на лбу одной из жертв.
Он не смог солгать ей.
— На лбу! Ты сказал… О Боже мой!
Она закрыла рот ладонью, словно ей стало тяжело дышать. В голове блуждали отвратительные образы. Но она быстро взяла себя в руки:
— Что, если мы начнем? Нам предстоит проработать как минимум полночи, поэтому не будем терять время.
Бролен согласился, ему нравился исходящий от Джульет задор, та энергия, что постоянно бурлила в ней даже в самые тревожные минуты.
В электронных глубинах лаборатории научно-технической полиции Портленда вкалывал, как проклятый, Крейг Нова.
Он узнал о том, что «проактивный метод», предложенный Броленом, закончился жестоким фиаско, и это его сильно опечалило. Не потому, что убийца все еще был на свободе, сколько из-за Бролена, для которого это был настоящий удар. Западня была хорошо расставлена, хотя многие не верили в то, что убийца появится, заглотив наживку.
Капитан Чемберлен сказал Бролену, что инспектору не следует считать результат операции своей личной неудачей, это — вина всей группы захвата. Однако инспектор не обманывался на свой счет. Нельзя было забывать, что рядом есть еще пресса, мэр, окружной прокурор, и, поскольку им наверняка потребуется крайний, именно Бролена выставят на обозрение публики, простым избирателям, которые, разумеется, потребуют, чтобы в жертву была принесена чья-нибудь карьера. По крайней мере, этого захотят власть имущие, начиная с тех, кто стоит у руля исполнительной власти в Портленде.
В операции участвовала сотня человек, оснащенных всем необходимым, однако Призрак Лиланда испарился прямо у них на глазах.
Это жестокое поражение напоминало зловещую воронку, надо было, во что бы то ни стало, получить новую, хоть какую-то информацию об убийце. Ее обнаружение теперь напрямую зависело от Крейга Нова.
Карьера Джошуа Бролена, как и последняя из найденных улик, были у Крейга в руках.
Нова одернул белый халат и поднял пластиковый пакет, в котором еще несколько минут назад лежала эта улика. «Как странно, — подумал Крейг, — что вся человеческая жизнь порой может зависеть от банального содержимого маленького пакетика».
Окурок сигареты, выброшенный призраком на стоянке, мог помочь установлению его личности. Бролен говорил, что убийца несостоятелен в сексуальном плане, поскольку совершает свои варварские поступки, не проникая в жертву; это значит, что в прошлом преступник вполне мог быть замечен в чем-либо подобном. Более того, мог быть осужден за покушение на нравственность, эксгибиционизм или попытку изнасилования. Если предположить, что нечто подобное имело место, его данные должны были храниться в базе преступлений, совершенных на сексуальной почве, вместе с образцами его ДНК. Молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты присутствуют в каждой клетке человеческого тела и представляют собой изумительные цепочки зашифрованной информации. Исследуя корни волос, каплю крови, слюны или спермы, можно проникнуть в сердце клетки и выделить код, образуемый ДНК. Этот код уникален для каждого человека, он является основой человеческого организма, напоминая своеобразное биологическое досье, от него зависит цвет волос и глаз, а также рост человека и особенности телосложения… По-своему, ДНК — наше природное удостоверение личности, образуемое бесконечно длинной цепочкой нуклеотидов.
Крейгу необходимо было выделить молекулы ДНК, содержащейся в клетках эпителия, и лейкоциты, присутствующие в слюне, пропитавшей окурок, — и тогда партию можно было бы считать выигранной.
Количество слюны оказалось крайне незначительным, поэтому Крейг собирался применить метод ПЦР [24] с целью увеличить количество сверхмалых концентраций. Основная проблема при использовании этого метода состояла в следующем: одновременно увеличивались все группы молекул, в том числе чужеродные, которые могли оказаться на исследуемом объекте случайно, в этом случае ДНК-анализ оказывался неточным, и общие результаты искажались. Поэтому, применяя данную методику, необходимо было работать в маске, перчатках и комбинезоне. Метод ПЦР позволял исследовать невероятно малые количества вещества, почти одну миллиардную грамма ДНК.
У Крейга Новы, когда он обычно рассказывал офицерам полиции о сделанных выводах, была привычка оперировать цифрой «миллиард», хотя она совершенно непонятна нашим умам, мы воспринимаем ее как аллегорию чего-то абстрактно гигантского. Он любил спрашивать своих слушателей, сколько, по их мнению, нужно времени, чтобы досчитать до миллиарда.
Ответы были яркими, демонстрирующими, как плохо мы представляем себе цифру с девятью нулями. Некоторые считали, что два дня, некоторые — что полгода. Иногда даже год.
Но редко кто давал правильный ответ, попадая «в точку». Если бы человек решил досчитать до миллиарда, он бы потратил на это 33 года своей жизни, почти половину своего земного существования. Рассказав об этом, Крейг затем приступал к объяснению сути метода ПЦР и пояснял, что с его помощью можно изучать миллиардные доли грамма вещества, и тогда все слушатели буквально приходили в экстаз. Им начинало казаться, что у преступников больше нет ни малейшего шанса вырваться из ловушки.
Эксперт по уликам заставил свои аппараты работать в течение трех часов подряд, увеличив количество ДНК в миллион раз. Затем он подверг ДНК электрофорезу, погрузив частицы в полиакриламидный гель, чтобы количество цепочек элементарных частиц выросло в геометрической прогрессии. Небольшие фрагменты состояли из сотен молекул, каждая из которых была особенной; для исследования достаточно было задействовать не более дюжины фрагментов — этого бы хватило, чтобы добиться нужных результатов: точно установить, кому именно принадлежит эта ДНК.