– Тьфу! Придурки! Где он?

– У Гуннара в каюте. Он его там охраняет.

Я пулей вылетел из каюты и помчался на допрос. Ну и команда у меня подобралась. Сплошные анархисты! Пороть, пороть и еще раз пороть!

Первым делом, ворвавшись в каюту Гуннара, я постарался оценить нанесенный пленнику ущерб. Видок у мужика неважный, но видимых повреждений нет. Ущерб скорее моральный, а не физический. Вот врушки. Тупым ножом они его пытали!

Господин Галаукайтис, понуро сидевший за столом, поднял голову. Взгляд его затормозился на Страже. Толстяк угрюмо усмехнулся.

– Ваши предшественники работали деликатней. И выбор предлагали. Деньги в обмен на информацию или смерть. Одного не пойму, если вы из одного ордена, то почему работаете вразнобой?

– Какого еще ордена? При чем здесь орден?

– У вас в перстне точно такой же камень, как и у них, – пожал плечами толстяк. – Два и два сложить нетрудно.

Сердце ухнуло куда-то вниз.

– Точно такой же камень?

– Точно такой же, – подтвердил толстяк.

– Капитан, что с тобой? – кинулся ко мне Гуннар.

Похоже, я здорово спал с лица, раз он так всполошился.

– Все в порядке. Оставайся здесь, а ты иди за мной!

Господин Галаукайтис поднялся и покорно пошел на выход. В коридоре мы чуть было не столкнулись с аргонавтами, которым не терпелось полюбоваться на допрос.

– Всем оставаться здесь! – жестко сказал я.

– Это еще почему? – разобиделась Ленка.

– По кочану, – отрубил я.

Может быть, и грубо, но сейчас не до сантиментов. Ну не готов я пока выложить своей команде все до конца, тем более что и сам до конца во всем не разобрался! Мысли в голове неслись галопом.

– Тельган, оставь нас здесь одних, – приказал я, входя в рубку управления.

– Есть, капитан! – Бортмеханик, увидев мое хмурое лицо, поспешил покинуть пост.

Я плотно запер за ним дверь, приказал Стражу отсечь все системы связи рубки от остальных отсеков корабля и повернулся к пленнику.

– А теперь мы с вами поговорим об ордене…

* * *

– Зачем ты его отпустил? – Гуннар искренне недоумевал.

– Да еще и посадочный модуль ему презентовал, – недовольно пробурчал Джузеппе.

Мы опять висели в космосе после экстренного скачка, который совершили сразу, после того как посадочный модуль с господином Галаукайтисом отошел на безопасное расстояние от корабля.

– Отпустил, потому что надобность в нем уже отпала, – спокойно пояснил я.

– Но он же нас сразу заложит! – сморщила носик Таира.

– Во-первых, не заложит, – успокоил ее я. – Слишком много на нем за один день грешков скопилось, целых шестьсот тысяч…

– Кредо, от которых мы его освободили, – радостно, в унисон проскандировали сестрички.

– Совершенно верно, – кивнул я. – Так что потеря одного посадочного модуля уже многократно окупилась.

– А во-вторых? – вопросительно посмотрел на меня Энди.

– А во-вторых, даже если и заложит, то нам на это теперь наплевать. – Я превратил стену в гигантский монитор и высветил на нем полученные от Галаукайтиса данные. – Знакомьтесь с составом выездной группы, которая подготавливала данные для регистрации Фессалии. Глэн Мюррей. Этнограф. Сорок шесть лет.

На экране появилось изображение крепкого бородатого мужчины с пышной шевелюрой. Растительность на лице была черного цвета, но кое-где уже тронута сединой. Гуннар подался вперед и даже слегка прищурился, всматриваясь в изображение пышущего здоровьем мужчины.

– Что такое? – насторожился я. – Он тебе знаком?

– Да… нет… вроде незнаком… хотя есть что-то неуловимое.

– Ладно. Если вспомнишь, сразу говори. Идем дальше. Второй член команды – Лесли Картер. Геолог, сорок два года.

На экране появилась бледная субтильная личность с вытянутым лицом.

– И наконец, Фабиан Стеллино. Биолог. Двадцать девять лет.

Несмотря на свои двадцать девять, Фабиан выглядел на все сорок. Лицо тронуто первыми морщинами, мешки под глазами, тяжелые, набрякшие веки. Возникало ощущение, что он только что проснулся после дикой попойки и снялся на официальные документы с крутого бодуна.

– Все они, закончив свою миссию на Фессалии, один за другим уволились в течение недели и отбыли в неизвестном направлении.

– И никого из их начальства это не насторожило? – удивился Одрик.

– Как мне объяснил Галаукайтис, у них большая текучка кадров, так что никому и в голову не пришло кого-то в чем-то подозревать до тех пор, пока на эту троицу не пришел запрос из Службы Галактической безопасности.

– Так они сейчас не на Транзоре? – спросил Джузеппе.

– Нет.

– И как же их искать? – расстроилась Иллена. – Галактика большая.

– Кто бы спорил, – кивнул я. – А искать мы их будем с помощью товарищей, которые, как я понял, старательно ищут меня.

Изображение на мониторе изменилось. На экране высветились сразу три фотографии. На одной из них был изображен смуглый мужчина лет сорока, на другой – элегантная дама лет тридцати, на третьей – тучный чернокожий «джентльмен», в котором Энди с Ленкой сразу опознали Большого Джо.

– Итак, прошу любить и жаловать. Слева направо. Коррадо Мазолини с планеты Ферджиго, Эстер Браун с планеты Гелифон, которая предпочитает, чтобы ее звали просто леди Эстер, и, наконец, Джонатан Болецкий с планеты Далатея, больше известный как Большой Джо. Все они главы крупных мафиозных структур на своих планетах и всем им зачем-то срочно потребовались наши регистраторы, ну и, похоже, я.

Гуннар поднялся из-за стола кают-компании, где и происходило совещание, подошел к экрану.

– А не из-за этих ли камешков они за вами охотятся? – последовательно ткнул он пальцем в перстни глав бандитских кланов.

Аргонавты присмотрелись повнимательней, затем повернулись ко мне и уставились на моего Стража.

– Поставим вопрос иначе. Из-за этих камешков теперь за ними охочусь я! И начну я это делать с Большого Джо!

– Мочить будем? – воинственно спросила Таира.

– Уймись, маньячка. Сначала поговорим.

– А потом? – не унималась маньячка.

– А потом по обстоятельствам.

20

Тихий писк вызова заставил Большого Джо нажать на кнопку с тыльной стороны стола, и стенная панель, за которой скрывалась громоздкая аппаратура нуль-связи, превратилась в огромный экран. Толстые губы расплылись в самодовольной улыбке. Сама аппаратура стоила сравнительно недорого, но она жрала столько энергии, что ей пользовались лишь солидные государственные структуры с бешеным бюджетом, а теперь и он, Большой Джо. Толстяк с нежностью посмотрел на свой перстень, серый камешек которого усиленно мерцал желтыми всполохами, закачивая дармовую энергию в аппаратуру.