Брайан рассмеялся.

– О да. Я видел, как она прошла мимо нас на цыпочках, но не успел схватить, когда она полезла на стену. Решил, надежнее будет промолчать, чтобы не испугать ее, и постоять внизу, чтобы поймать, если она вдруг упадет.

– Да, напугать ее было бы ошибкой.

– В этой малышке, по-моему, нет ни капли страха.

– Не уверен, что ее матери понравится, если ты ей об этом скажешь.

– Конечно, отважное сердце и бесстрашие тревожат, пока она такая маленькая, но хорошо послужат ей, когда вырастет.

– Верно. Я предполагаю, что ты прогуливаешься здесь ночью, потому что твоя жена до сих пор не приняла тебя в свои объятия?

– Уже скоро. Теперь-то я знаю, что растеребил старые раны, и могу терпеливо ждать. Она должна понять, что забывчивость по отношению к Мейвис вовсе не превращает меня в такого же бездушного ублюдка, за которого она вышла замуж во Францию. – Бретт расхохотался, а Брайан ухмыльнулся. – Я дам ей еще несколько дней. Что ж поделаешь, если я влюбился в девицу с душевными ранами и знал, что потребуется некоторое время, пока все они не заживут.

– Печально. Жаль, мы не знали, что происходит, а то ближайшим кораблем отправились бы во Францию, и этот ублюдок стал бы трупом и был закопан раньше, чем она поняла бы, что мы приехали за ней. – Бретт кивнул головой в сторону дома. – У этой девицы таких душевных ран нет, но я думаю, что ее муж и все, что происходит сейчас из-за сэра Джона, сделали ее пугливой и недоверчивой.

– Наверняка. Аркур с Каллумом отправились искать следы ее людей. Поскольку теперь они кое-что обо всем этом знают, думаю, скоро мы выясним, что с ними произошло.

– О да, выслеживать людей они умеют прекрасно.

– Лучше всех прочих, а учитывая, откуда я родом, это наивысший комплимент. Только не вздумай сказать это Аркуру. Твой брат и так заносчив до предела.

– Каллум частенько говорит то же самое.

– Так что ты собираешься делать с этой девицей?

Бретт окинул двор взглядом, замечая все то хорошее, что имелось в Банулте. Он чувствовал себя здесь уютно, в нем нуждались, и ему были рады. Хорошее чувство. Разумеется, ему бы никогда в голову не пришло жениться на женщине ради земель или денег, но тут он с легкостью прижился бы. Люди Катрионы уже обращались к нему за советами, они приняли его, считая человеком, который хочет и может им помочь. Ему нравились земли, окружающие замок, нравились люди и нравилось то, что место тут было мирное и спокойное. Чем дольше он тут жил, тем меньше хотелось отсюда уезжать.

Но вот в чем дело – если он решит остаться с Катрионой, придется как-то убедить ее, что это ради нее, а не ради Банулта. И ее муж, и сэр Джон были больше заинтересованы в Банулте, чем в ней, а такие вещи легко внушают женщине сомнения. Она перестает верить, что мужчина может захотеть именно ее. А раз уж у него самого нет земель, а в кошеле почти пусто, вряд ли можно будет убедить ее, что он вовсе не охотится на ее собственность. Бретт знал, что Катриона во многом ему доверяет, но при этом понимал – старые раны могут помешать ей поверить в него, когда дело дойдет до женитьбы.

Имей он такое же состояние – земли и деньги – и вопрос решен. Однако Бретт понимал, что в ближайшее время ничего подобного у него не будет. Есть способы всего этого добиться, но времени потребуется очень много, и будет нечестно оставлять ее ради поисков богатства, не имея возможности даже сказать, когда он вернется. И пусть Бретт не собирался делать Катрионе предложение прямо сейчас, он понимал, что такую возможность следует хорошенько обдумать.

Прежде чем он ее соблазнит, нужно твердо решить, хочет ли он на самом деле остаться с ней или нет. Катриона не из тех женщин, которых можно соблазнить и бросить. У нее слишком нежное сердце, и она слишком невинна во многих смыслах этого слова. Пусть ему очень хочется заполучить ее в постель, обижать Катриону он не намерен. Кроме того, Бретт не сомневался, что для женщины вроде Катрионы тело и душа неразделимы.

– Прежде чем делать следующий шаг, я должен быть уверен, что хочу остаться с ней навсегда, – сказал он.

– Ты имеешь в виду – прежде чем заманить ее в свою постель?

– Ну да. Мне кажется, она не из тех женщин, которые могут завести любовника, поразвлекаться с ним, а потом спокойно уйти прочь.

– Думаешь, если ты уложишь ее в постель, она в тебя сразу влюбится, так, что ли, бахвал ты эдакий?

– Нет, Брайан. Я думаю, она женщина, для которой вожделение и чувства – одно целое, и не обращать на это внимания нельзя. Катриона изо всех сил старается скрыть ту страсть, которая, я знаю, таится в ней, в точности как старается скрыть доброе сердце, потому что хочет быть сильным, знающим лэрдом.

– То самое доброе сердце, что пыталось понять и оправдать целый гарнизон, сбежавший во Францию?

– Да, то самое.

– И ты боишься это сердце разбить.

– Нет, я боюсь другого – что это я могу полюбить Катриону, заглянув в ее доброе сердце и вкусив страсти, которую она так старательно скрывает.

Глава 9

Катриона перестала скрести каменный порог коттеджа, распрямилась и потерла поясницу. В Банулте появилось так много новых мужчин, что она решила отмыть и отремонтировать несколько коттеджей. А что, неплохая идея. Починка требуется небольшая, она со своими женщинами легко справится с этим, а в остальном дома неплохие, в них вполне можно жить. Опытные воины пусть остаются в Банулте, а те, кого они будут обучать, переберутся в коттеджи, освободив место для наставников. Вот только сейчас спина и колени Катрионы громко жаловались на этот план.

В душе она очень надеялась, что в ближайшее время займется размещением собственного гарнизона. Пока от Аркура и Каллума не было никаких вестей, но Катриона с трепетом ждала. Бретт и сэр Брайан оба были уверены, что, если только там можно что-то найти, эти двое найдут обязательно. Катриона ужасно хотела, чтобы гарнизон вернулся, и не только ради безопасности Банулта. За годы замужества она хорошо узнала всех этих воинов, и мысль о том, что они где-то страдают, была непереносима.

Жаркие объятия с Бреттом минувшей ночью едва не заставили ее изменить решение о том, кто должен переехать в деревню. Глубина чувств, которые она при этом испытала, слегка напугала Катриону. Она всегда считала, что простое вожделение женщины к мужчине – это то, с чем можно запросто справиться, возможно даже, найти способ удовлетворить его (и собственное любопытство тоже), причем так, чтобы никто в Банулте ничего не узнал. Однако Бретт пробудил в ней куда более сильные чувства. Не просто потребность тела – он вселил надежду в сердце и мечты о будущем в сознание. А это уже опасно.

Вот почему Катриона всерьез подумывала о том, чтобы переселить его вместе с его людьми в деревню. Тогда она смогла бы держаться на безопасном расстоянии от него – но в конце концов пришла к выводу, что это проявление трусости. Кроме того, этим она оскорбила бы людей, с готовностью предложивших помощь Банулту. Да и какой в этом прок, уныло думала она, ведь от замка до деревни легко дойти пешком, и все равно они с Бреттом будут каждый день встречаться лицом к лицу – он будет помогать ей, обучать ее людей, да и обедать вместе будут. Так или иначе, Бретт не перестанет быть для нее великим искушением. Наверное, подумала Катриона, мысленно поморщившись, потому что собственная слабость ей совсем не нравилась, лучше всего было бы отправить его во Францию, вот тогда можно надеяться, что соблазн станет слабее.