Александр Вениаминович утомленно потер переносицу и устало сказал:
— Вроде бы не глупая, но большей дуры, чем ты, я не видел. — Он махнул на ее комнату. — У тебя есть все, о чем можно только мечтать, ты не нуждаешься, только живи и радуйся…
— Да уж, воистину Уайльд писал: «Быть эгоистом — это не значит жить как тебе хочется. Это значит просить других, чтобы они жили так, как тебе бы хотелось». — Она допила большим глотком кофе. — Ты никогда не задумывался, что радость у каждого своя?
— Но я желаю тебе добра!
Девушка подняла глаза к белому небу.
— О, ну это, конечно, сразу меняет все дело и оправдывает твой эгоизм.
Отец устремил взгляд на ее голые ноги и, выходя с балкона, тихо произнес:
— Не стой без штанов, холодно.
Она докурила.
Благодаря отцу день не задался с самого начала. Мотоцикл не завелся, пришлось вызывать такси. Лекции в институте оказались как на подбор скучными и бессодержательными. Так что с последних пар Бесс ушла.
Утренний туман к обеду не рассеялся. Весь город точно окутало прозрачно-белой вуалью. Она стелилась над темной водой Невы и ореолом окружала купол Исаакиевского собора, возвышающегося над домами на противоположной стороне реки.
Девушка пересекла тротуар и уже сошла с поребрика, хотела перебежать дорогу, прежде чем ее достиг серебристый BMW. Но в самый последний момент ее кто-то схватил за локоть. Машина, даже не сбавив скорости, пронеслась в опасной близости от Бесс. Та обернулась посмотреть на своего спасителя и, увидев ухмыляющееся лицо Максана, удивленно спросила:
— Что ты тут делаешь?
Парень посмотрел вслед машине, после чего сердито прошипел:
— Жить, что ли, надоело? Куда лезешь под колеса!
Бесс растерянно пожала плечами.
— Да я не думала…
— Ты никогда не думаешь, — неожиданно строго заявил друг, уже приветливее прибавив: — А стоило бы!
«Пять лекций за один день, две из них воспитательного характера — это уж слишком», — раздосадовано подумала девушка. Но к ее счастью, Максан не был склонен к долгим разборам полетов и в следующую секунду уже заговорил о другом:
— Матуха отправила к своей подруге за какой-то фигней. Она тут неподалеку живет. — Он показал синий пакет.
Бесс, задумчиво глядя на парня, кивнула. Не впервой Максан оказывался рядом, когда она находилась на волоске от смерти. Девушка давно сбилась со счета, сколько раз он ее спасал. Они вместе кутили. Но каким-то образом всегда получалось, что именно Максан оказывался самым трезвым, самым быстрым, самым внимательным и не позволял случиться непоправимому.
Частенько смеха ради она звала его ангелом-хранителем. От слова «ангел» друга всегда почему-то коробило. Он не был крещен. Вид церквей или упоминание о них вызывали у него стойкое отвращение. Его раздражали любые разговоры о религиях. А «настойчивые святоши», как он презрительно называл верующих, со своими попытками спасения души вовсе приводили в бешенство. И все-таки с необычайным упорством этот богоотступник оберегал девушку от смерти.
— Я сегодня не на колесах, — сказала Бесс.
— Не слепой! Вижу, что не на колесах. На травке.
Девушка прыснула со смеху, уточнив:
— Я про байк. Не смогла завести.
— Угу, это тебе не мужиков заводить. С техникой посложнее, — сверкнул Максан золотым зубом. — Завтра посмотрю. Мой тут, недалеко. Пошли.
Вскоре они выехали на Университетскую набережную и помчались в сторону Биржевой площади — друг предложил выпить по пиву в «Rock Cafe» и обсудить завтрашнюю гонку по городу. Но планы сорвала Светочка — новая подружка Максана, шестая по счету из ряда серьезных девушек, которым не нравились его друзья, особенно подруги, мотоциклы и посиделки в байкерском кафе.
Девушка восседала у барной стойки и пила коктейль, как только увидела Максана, возмущенно крикнула:
— Три часа тебя уже ищу!
— А в чем дело, собственно?
Девушка посмотрела сердито, а потом ее личико вдруг искривилось, и она с надрывом прорыдала:
— Томаса больше нет!
Бесс недоуменно покосилась на друга. Тот выглядел очень серьезно. Шагнул к своей девушке, обнял за плечи и прошептал:
— Ну-ну, котенок, не нужно плакать. Томас теперь на небесах.
Светочка зарыдала в голос. Все, что можно было разобрать между всхлипами, это:
— «Я хотела, чтобы в такой миг ты был рядом, а тебя не было», «Я пришла, а он вверх брюшком плавает», и снова: «Я хотела, чтобы ты видел!», «Я не смогла достать его из аквариума, он и сейчас там», «Вверх брюшком»…
Самым нелепым и в тоже время поразительным было то, что плакала девчонка по рыбе абсолютно искренне. Максан успокаивающе гладил подружку по волосам, бормоча слова утешения. Бесс ощутила себя лишней в разыгравшейся драме по золотой рыбке, поэтому сказала:
— Я пойду.
Максан, глядя на нее через плечо своей неугомонной подружки, скорчил рожу, подробно повествующую, с какой башни плевать ему на сдохшую рыбку этой дуры. И все же он остался подле Светочки. Утешать ради хорошенького пиха после похорон Томаса. Где-то Бесс понимала друга.
Здесь как нельзя лучше подходило высказывание Константина Мелихана: «Сколько же времени и сил должен потратить мужчина, чтобы воспользоваться минутной слабостью женщины!»
Светочка была из тех, кто не дает и на пятом свидании. Трудная девушка во всех отношениях. Наверняка частая гостья виртуальных форумов, где лучший совет дня от старых дев: «Пусть добивается, пока не отсохнут его причиндалы».
Так что смерть любимой рыбки Светочки для члена Максана являлась настоящим праздником. Сегодня он точно имел прекрасные шансы быть обласканным и вознагражденным за все несостоявшиеся приглашения зайти «на чай».
Бес прошла по подземному переходу на другую сторону улицы и зашла в «Макдоналдс» за кофе.
После она решила прошвырнуться до Невского. Сцена между Максаном и его подружкой не выходила из головы. Бесс не понимала, почему люди в несчастье ищут сострадания у тех, у кого искать его бессмысленно.
Не насмешка ли над собственным горем плакать на плече у того, кому это безразлично?
Девушка склонялась к мысли: подобная неразборчивость связана с тем, что слабым людям для всего нужен повод. И даже похоть к собственному парню им необходимо чем-то оправдать. Чем не оправдание — похороны любимой рыбки?
Пока девушка дошла до Невского, на улице смеркалось. За большими стеклянными витринами стояли манекены. Блестели и сияли вывески. Особенно ювелирных магазинов много развелось.
У небольшой низкой витрины Бесс остановилась, глядя на чучело оскалившегося бело-серого волка.