– Почитайте! – сказал Зубко. – Найдено в кармане убитого бандеровца… Любопытный документ.
Федоров стал внимательно читать указания какого-то Серого.
– Так это Степан Бандера. Его кличка в абвере тоже Серый, – хлопнул себе по лбу партизанский командир…
В ходе изучения всех документов стало ясно, что уповцы тесным образом связаны с немецкой военной разведкой и по ее указанию готовятся к подпольной диверсионно-террористической деятельности.
Вот один из документов:
«Друже Богдан!
Пришлите 15 человек к нам в курень, которые будут работать на строительстве моста. 3 марта 1944 года я договорился с немецким капитаном Ошфтом, что мы построим мост для переправы немецких войск, за что они дадут нам подкрепление – два батальона со всей техникой.
Совместно с этими батальонами 18 марта с. г. мы очистим от красных партизан лес по обе стороны р. Стоход и дадим свободный проход в тыл Красной армии своим отрядам УПА, которых там ждут. На переговорах мы пробыли 15 часов. Немцы нам устроили обед.
Слава Украине!
Командир куреня «Орел».
5 марта 1944 года».
Бандит доволен, что его со своими приспешниками принимали гитлеровцы в течение пятнадцати часов и накормили обедом – остатками с барского стола.
Совместная работа военных контрразведчиков с партизанами позволила внедрить в один из отрядов УПА своего негласного помощника, вскрыть конкретные планы противника и в конце концов ликвидировать отряд путем идеологического разложения лесных вояк на Волыни.
Молодежь первая почувствовала, что они брошены на заклание, а скорее – обеспечивать личную безопасность тех, у кого руки были по локоть в крови. За ними охотились не только органы госбезопасности, но и обиженное бандитами местное население в лице бойцов истребительных батальонов.
Именно местное население, входившее в число «истребков», быстро по своим каналам нашло место дислокации оуновского отряда и оказало существенную помощь в его разгроме.
* * *
Второй документ, полученный от своей агентуры, который был доложен Василием Зубко руководству ОКР СМЕРШ дивизии, был с данными о готовящемся нападении конного отряда УПА на один из райцентров на Тернопольщине.
Агент Чуб, племянник которого силой и угрозами был затащен в один из уповских отрядов, во время одной из встреч с родственником поделился «секретом» о том, что на гарнизон, стоящий в городке и охранявший тыловое имущество, решили напасть его хлопцы.
– Они что – одурели? Их же перебьют всех, – задал провокационный вопрос Чуб.
– Атаман знает, что победа будет за ним. Горстка солдат охраняет склады, а в их помещениях есть то, что нужно в первую очередь голодающему отряду в прямом и переносном смысле: оружие, боеприпасы, обмундирование и питание.
– И сколько в отряде сабель?
– Восемьдесят семь, – ответил племянник.
– Ты тоже будешь участвовать? – спросил агент.
– Нет, дядя, мы решили бежать… Договорились семь человек – все пацаны. А потом попросимся в армию бить немцев.
– Как, бежать с поля боя? – удивился Чуб.
– Какой это бой? Это разбой. Надоело шакалами с подведенным брюхом рыскать и прятаться по лесам. От недоедания и запаха крови тошнит. Все равно и немцев, и нас победит Красная армия. Все знают об этом, но молчат…
Негласный сотрудник среагировал незамедлительно. Он сразу же доложил своему оперативному работнику о готовящейся скорее не провокации, а обильном кровопролитии.
На сообщение сотрудника СМЕРШа должным образом ответило командование. Совместно с армейскими контрразведчиками была проведена операция по усилению охраны гарнизона. В гарнизон под покровом ночи прибыло подкрепление. На пути вероятного появления конного отряда оуновцев была организована засада.
В два часа ночи конники, выскочив из лесной просеки и пустив лошадей рысью, подошли вплотную к складам. И вдруг на них обрушился свинцовый ливень. Они попали в огненный «мешок». Немногим удалось вырваться… Разбежались заговорщики и примкнувшие к ним. После первых выстрелов они направили своих коней в сторону города.
Молодые ребята из отряда, их было около двадцати, покинули бандеровское войско и были срочно мобилизованы и отправились на фронт.
Весной 1943 года на Волыни, оккупированной немецкими войсками, начались масштабные этнические чистки. Эту преступную акцию проводили не гитлеровцы, а бандеровцы – боевики ОУН, стремившиеся «очистить» территорию Волыни от польского населения. Бандиты окружали польские села и колонии, а затем приступали к убийствам. Не щадили никого, убивали всех: стариков и детей, женщин и грудных младенцев. Их расстреливали, избивали колами и арматурой, рубили топорами. Не отсюда ли пошло их новое название «секирники»?
Таким способом в волынской резне было уничтожено несколько десятков тысяч человек. Вся вина их заключалась в том, что они были поляками и жили на западно-украинской земле.
После успешно проведенной Каменец-Каширской наступательной операции силами частей 1-го Украинского фронта в «бой» вступил СМЕРШ для фиксации и документирования злодеяний фашистов и их пособников – бандеровцев.
Оперативный состав отдела КР СМЕРШ 74-го стрелкового корпуса провел по этому поводу ряд серьезных расследований, одно из них касалось села Могильницы. На основании работы по вскрытию преступлений был подготовлен обобщенный документ. Таких документов было немало из-за обильно пролитой крови оуновцами из УПА.
Один из них назывался так:
«Спецсообщение УКР СМЕРШ 1-го Украинского фронта о преступлениях украинских националистов села Могильницы, 20 мая 1944 года».
В нем говорилось, что «4 мая с. г. отделом КР СМЕРШ 74-го стрелкового корпуса 1-й Гвардейской армии на основании… материалов и свидетельских показаний были арестованы активные украинские националисты села Могильницы Будзановского района Тернопольской области:
Козловский Леонид Григорьевич, 1893 года рождения;
Кричковский Иосиф Антонович, 1910 года рождения;
Корчинский Иосиф Петрович, 1910 года рождения;
Терлецкий Петр Иванович, 1906 года рождения.
Расследованием установлено, что указанные лица, являясь членами ОУН, вели активную борьбу по уничтожению лиц, лояльно настроенных по отношению к советской власти. Среди населения проводили националистическую пропаганду…
Свидетель Рыжий С. А. на допросе от 3.05 об антисоветской деятельности Козловского Л. Г. показал:
«…Козловский с приходом немецких захватчиков в с. Могильницы, в июле 1941 года, добровольно поступил на службу в украинскую полицию, состоящую из националистов-бандеровцев, был вооружен карабином…
В июле 1941 года он арестовал три еврейских семьи: Гелис, Мендель и Ворун, состоявшие из 18 человек стариков, подростков и детей в возрасте от 6 месяцев до 12 лет. Все они были отведены в лес, где взрослых расстрелял, а детей от 6 месяцев до 6 лет брал за ноги, ударял их головами о дерево, затем бросал в яму…