К тому времени у Хитрюка не заладилась служба. Уволившись из армии и помыкавшись на гражданке, он пристроился в УФСИН по Калининградской области. Новая должность не сделала его богаче, но зато расширила круг связей среди руководителей различных силовых структур. И тогда в литовской разведке посчитали, что пришло время для решительных действий.
Подходил к концу 2001 год. Хитрюк ломал голову над тем, как встретить Новый год. Скудное денежное содержание инспектора УФСИН не позволяло провести его на широкую ногу. И тут, как всегда, на помощь пришел «дружище Артур», пообещав «решить проблемку», попросил о мелкой услуге — «сообщить кое-какую информация о частях Ленинградского военного округа». На этот пробный «шпионский шар» Хитрюк отреагировал спокойно, и тогда Армонавичюс решил полностью раскрыть карты: признался в принадлежности к литовской военной разведке и от ее имени предложил ему выполнять задания по сбору секретной и иной информации. Опасения, что Хитрюк запаникует и откажется, оказались совершенно напрасными. Избалованный прошлыми денежными подачками и подгоняемый жаждой наживы, тот без особых угрызений совести принял предложение.
Став агентом литовской разведки, Хитрюк на первых порах столкнулся с серьезными трудностями. Они носили отнюдь не нравственный характер — это понятие для него перестало существовать, а были связаны с тем, что в его нынешнем положении добыть секретные сведения об учебно-боевой деятельности войск и Балтийского военно-морского флота оказалось не так-то просто. Попытка всучить Армонавичюсу информацию, касавшуюся ситуации в УФСИН и заработать на ней не увенчалась успехом. Литовскую военную разведку мало интересовало положение дел в российских тюрьмах. Они не представляли для нее угрозы, а искать среди заключенных будущих агентов вышло бы себе дороже. В отличие от Хитрюка самый последний зэк посчитал бы западло стучать на иностранную разведку.
Хитрюку ничего другого не оставалось, как пойти по старым связям и попытаться через них добыть секретную и служебную информацию. Это хождение в армейский народ не увенчалось успехом: одни его просьбу — достать секретный приказ или инструкцию, воспринимали как идиотскую шутку, другие наотрез отказывались обсуждать саму тему. На встречах с Армонавичюсом, кроме общих слов и обещаний, что вот-вот в его руках окажутся важные документы, Хитрюку сказать было нечего. В ответ на упреки литовского разведчика он клялся, что активно работает над установлением связей среди командного состава воинских частей и через них рассчитывает получить доступ к секретным материалам.
Так продолжалось до конца 2004 года. Второстепенная информация, которую Хитрюк получал в разговорах с бывшими сослуживцами и при посещении военных объектов, с большой натяжкой тянула на разведывательную и вызывала все большее недовольство у Армонавичюса и его начальников. Литовская разведка не желала больше «питаться» протухшими шпионскими завтраками, которые на скорую руку стряпал ее источник и при этом, не стесняясь, щедро поливал соусом из лжи.
Во 2-м департаменте ОС МОК вскоре раскусили эти уловки Хитрюка и от слов перешли к угрозам. Он, чтобы как-то обелить себя, искал оправдания: в одних случаях виноваты были сослуживцы, наотрез отказывавшиеся торговать секретами, в других — сложившиеся объективные обстоятельства, отсутствие доступа к документам, которые интересовали литовскую разведку. Такие объяснения ее не устраивали: за пустые слова она не собиралась платить и требовала от агента добыть секретную информацию.
И тогда изворотливый Хитрюк снова пошел на ухищрение. Он обратился к своим армейским связям, но на этот раз изменил тактику общения с ними. Под различными предлогами пройдошливый шпион получал через них пособия, инструкции и технические описания на специальную аппаратуру и средства связи. При этом его нисколько не смущало то обстоятельство, что большая часть литературы, да и сами технические устройства относились к 60–70-м годам прошлого столетия. Видимо, Хитрюк рассчитывал на то, что литовская разведка ничего не заметит и проглотит «липу».
Но она не глотала и, поймав агента на «липачистве», перестала платить. В июне 2005 года на личной встрече Армонавичюс прямо заявил Хитрюку об этом и, пригрозив, потребовал «работать, как надо!». Тот было загрустил, и тут судьба преподнесла ему подарок. Он получил назначение на вышестоящую должность — заместителя начальника уголовно-исправительной инспекции по Краснокаменскому району УФСИН по Калининградской области. Принадлежность к руководящему составу позволяла ему свободно перемещаться по территории области и устанавливать контакты с представителями военного командования.
В литовской разведке незамедлительно воспользовались данным обстоятельством и отработали Хитрюку задание по сбору установочных, характеризующих данных на командиров, получению списочного состава воинских частей, дислоцирующихся на территории Калининградской области, и выяснению их назначения. Он его выполнил и взамен получил от Армонавичюса 200 евро. Такой результат не мог удовлетворить ни самого Хитрюка, ни тем более литовскую разведку: ей требовались данные, раскрывающие боевые возможности частей Ленинградского военного округа и Балтийского флота. Особый интерес она проявляла к планам их отмобилизования. Хитрюк прямого доступа к ним не имел, зато располагал связями среди армейских и флотских офицеров, которые непосредственно разрабатывали подобные планы и организовывали их исполнение. С учетом этого Армонавичюс поручил ему подыскать тех, кого можно было бы склонить к сотрудничеству, а именно имеющих проблемы в отношениях с командованием, в семье, остро нуждающихся в деньгах, неразборчивых в средствах и т. п.
Хитрюк рьяно взялся за выполнение задания и уже на следующей явке с Армонавичюсом «отчитался о проделанной работе»: дал наводки на двух офицеров Мутного и Несговорчивого. По его мнению, оба могли быть привлечены к сотрудничеству, но наиболее перспективным кандидатом в агентурную сеть литовской разведки казался Несговорчивый. Тому срочно требовались тридцать тысяч рублей, чтобы покрыть «горящий» долг. А после того как Хитрюк рассказал Армонавичюсу что вхож в кабинет Несговорчивого и лично наблюдал, как тот работал с секретным приказом МО РФ № XXX, в частности с «Наставлением по организации мобилизационной готовности в ВС РФ», Армонавичюс вцепился в него как клещ. «Наставление» являлось тем самым документом, за которым литовская разведка охотилась не один день. Армонавичюс тут же пообещал заплатить Хитрюку 1000 евро, если он сумеет снять с него копию. Тот самоуверенно заявил, что выполнит это задание. Но одно дело — сказать, и совершенно другое — сделать.
В течение апреля 2005 года Хитрюк старательно обхаживал офицера. Несговорчивый, действительно, оказался несговорчивым. Все его попытки обманным путем выманить «Наставление…» не удались, и тогда шпион решил сыграть на струне алчности. Напомнив Несговорчивому о долге, он предложил частично решить проблему, если тот за 500 евро даст на время поработать с приказом одному «хорошему другу». Такая странная форма работы с секретным документом не могла не вызвать у Несговорчивого удивления, и он насел на Хитрюка. Тот, припертый к стенке, в конце концов, вынужден был признаться, что документ вызвал интерес у литовской разведки, и, чтобы разжечь у Несговорчивого денежный аппетит, намекнул, что за каждый последующий приказ она готова платить по 500 евро. Аппетит у Несговорчивого не проснулся — он отверг все предложения Хитрюка.