В их выборе имелся не только определенный риск, но и серьезный резон. Шпион полностью полагался на него и считал намертво привязанным к себе. Лишним подтверждением того служили полученные им от Мутного сведения, которые не вызвали сомнений у литовской спецслужбы. Кроме того, у самого Мутного имелся серьезный мотив для того, чтобы работать на контрразведчиков не за страх, а на совесть. Мрачная перспектива мотать предельный срок на дальнем лесоповале заставляла его лезть из кожи вон, чтобы скостить до минимума время «отсидки за колючкой».
Расчет контрразведчиков полностью оправдался. Получив от них блок дезинформационных материалов, Мутный тут же связался с Хитрюком и сообщил, «что имеет кое-что интересное». Тот с полуслова догадался, о чем идет речь, и, не желая долго ждать, назначил встречу. На ней Мутный, передав шпиону пакет с материалом, сопроводил его коротким комментарием. Отметив особую ценность сведений, он рассчитывал выжать из прижимистого Хитрюка лишнюю сотню евро и одновременно усыпить его бдительность. Но тот, тертый на «зоне калач», не поддался на лирику, скупо расплатился и покинул место встречи. После чего контрразведчикам осталось только проследить дальнейшую шпионскую цепочку, и, когда в ее конце засветился литовский разведчик, она окончательно замкнулась. С того дня операция по нейтрализации незаконных действий литовской разведки перешла в завершающую стадию.
В оперативном штабе был подготовлен новый блок дезинформационных материалов и передан Мутному. Он немедленно поставил в известность Хитрюка. Шпион живо среагировал на сообщение и назначил встречу в Калининграде на 18 октября 2006 года.
В тот день все оперативно-технические службы контрразведки были подняты на ноги. Каждое действие и слово шпиона контролировались и передавались в штаб операции. Пока каких-либо серьезных оснований для беспокойства у его руководителей не имелось. На встречу с Мутным он шел в полной уверенности, что новые секретные материалы принесут ему крупный денежный куш. Разведчики наружного наблюдения, которые взяли шпиона под плотный контроль с момента выхода в город, не заметили в его поведении признаков волнения и нервозности. Уверенный в своей неуязвимости, Хитрюк не стал даже проверяться.
К месту встречи он прибыл с небольшим опозданием. Нервно переминавшийся с ноги на ногу Мутный и тискавшаяся поблизости от него молоденькая парочка влюбленных не пробудили в шпионе подозрений. Поздоровавшись, он сразу же перешел к делу. Мутный, похоже, тоже не горел желанием затевать долгий разговор, и, стремясь поскорее избавиться от опасного груза — «секретных материалов», сунул их ему в руку, и, забыв спросить об оплате, стремительно рванул в сторону. Хитрюк насмешливо ухмыльнулся вслед и неспешным шагом направился к стоянке.
На пути к ней он был арестован сотрудниками контрразведки. В ходе проведения личного досмотра при нем были обнаружены электронные носители информации, на которых содержались документы, имеющие гриф «Секретно». Обескураженный и растерянный шпион недолго отпирался. Неопровержимые улики выдавали его с головой. Приобретенный опыт работы с осужденными преступниками и знание жестоких нравов «зоны» не оставляли ему иного выбора, как только идти на активное сотрудничество со следствием. При одной только мысли, что он окажется на нарах рядом с теми, кого многие годы терзал внезапными проверками и «шмонами», его охватывал ужас. Поэтому, ради того чтобы добиться места в «красной зоне», где отбывали наказание бывшие сотрудники правоохранительных органов, и скостить себе срок, Хитрюк готов был на что угодно. В его положении хитрить было не только поздно, но и глупо, и потому он с готовностью начал давать признательные показания.
В ходе предварительного и судебного следствия были всесторонне исследованы все обстоятельства совершенного Хитрюком преступления — государственной измены в форме шпионажа, и они нашли подтверждение. Шпион полностью признал свою вину, подтвердил факт своей вербовки представителем спецслужбы Литовской Республики и выполнения ее заданий по сбору секретных сведений военного характера.
17 января 2008 года Калининградским областным судом Хитрюк был признан виновным в шпионаже в пользу Литвы и приговорен к лишению свободы сроком на семь лет шесть месяцев с отбыванием наказания в колонии строгого режима, лишен звания подполковника внутренней службы и государственной награды — медали «70 лет Вооруженных сил СССР».
Не избежал уголовного наказания и Мутный. Он был признан судом виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 283 УК РФ (разглашение государственной тайны), и приговорен к трем годам лишения свободы (условно) с назначением испытательного срока на три года. При избрании ему такой меры наказания судом учитывалось то, что Мутный активно способствовал разоблачению агента литовской разведки Хитрюка и искренне раскаялся в совершенном преступлении.
Итак, суд поставил последнюю точку в этом неординарном уголовном деле и судьбах самих шпионов. Теперь у них будет достаточно времени: у Хитрюка, чтобы на собственном опыте гораздо глубже познать все достоинства и недостатки системы исполнения наказания, а у Мутного — подумать как следует, чтобы, наконец, просветлеть.
Зима 2008 года на Дону не отличалась кротким норовом. Короткие оттепели сменялись почти сибирскими морозами. Леденящее дыхание далекой Арктики ощущалось не только в верховьях, а и в низовьях Дона. Казачья столица — Новочеркасск и административный центр — динамичный, многоликий и многоязычный Ростов-на-Дону были окутаны густой дымкой и напоминали собой сюрреалистические пейзажи с полотен знаменитого испанского художника Дали.
С наступлением февраля небо очистилось от туч, и, наконец, проглянуло робкое солнце. Его слабые лучи были не в силах растопить ледяной панцирь на реках и старицах. Зима продолжала властвовать на Дону и не спешила уступать место весне. Свирепый «степняк», налетавший из Калмыкии, шершавым языком поземки выметал все живое с улиц города. И лишь на армейских полигонах и стрельбищах Северо-Кавказского военного округа (СКВО) изо дня в день продолжали звучать выстрелы, рычать двигатели танков и БТР. Это боевые расчеты отрабатывали до автоматизма навыки ведения учебного боя.
Командование округа не позволяло подчиненным расслабляться. Прошлогоднее горячее лето и осень на Кавказе красноречиво говорили о том, что в наступившем году спокойной жизни у военных не будет. Лишним подтверждением того служила беспристрастная статистика; количество террористических актов, взрывов и диверсионных нападений в Ингушетии, Дагестане и Кабардино-Балкарии не уменьшилось. Бандитское подполье продолжало огрызаться и подло жалить, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. Наиболее напряженно ситуация складывалась у границы с Грузией. На ее территории, в «волчьих норах», под покровительством грузинских и ряда спецслужб других государств террористы и иностранные наемники зализывали свои раны, пополняли арсеналы оружия, чтобы затем сеять смерть и разрушения на землях России. Для военнослужащих Российской армии, сотрудников спецслужб и МВД эта необъявленная война по-прежнему оставалась суровой действительностью. Ее обжигающее смертоносное дыхание доносилось до самых отдаленных гарнизонов СКВО. В любую минуту из штаба округа мог последовать приказ: выдвинуться в заданный район и принять участие в очередной контртеррористической операции. В этом состоянии между войной и миром, пожалуй, одной из немногих отдушин независимо от званий: рядовой, сержант или офицер, оставался отпуске — светлое пятно в череде дежурств, командировок и нарядов. И здесь сохранялось старое, негласно установленное еще в советской время правило, которое армейские остряки выразили в лаконичных и емких фразах: