– Ты прав был, – сказал Дега. – Там кое-что другое…
– Будешь рассказывать или нет? Чего кота за интимности тянешь?
И он начал рассказывать. Говорил он недолго и, закончив, развел руками:
– Вот как-то так…
Пару минут я молчал. Потом произнес:
– Ну и что? Я просто не дам ей этого сделать, и все.
– Ага, как же. Станет она тебя слушаться. Макс ее все это время укатывал, а она только головой машет: дескать, даже не пытайся. Ну, он и сдался. «Ладно, – говорит, – твой выбор…»
– Вырубить ее! – ляпнул я. – Запереть. Связать. Если слов-то не понимает!.. Вдвоем, может, и справимся с ней…
– Может, и справимся, – пожал плечами Дега. – Только потом-то что? Не держать же ее до скончания века под замком? А когда освободится она, то даже смотреть в твою сторону не станет. Скажешь, не так?
Опомнившись, я понуро кивнул:
– Так…
– Вот. Не вариант, значит.
– Ну, в таком случае остается только одно… – сказал я. – Последовать за ней. Вместе с ней пойти! – Я выговорил это, и мне сразу стало легко и спокойно. Как становится всегда, когда решение уже принято и от тебя больше ничего не зависит.
Дега взглянул на меня, отвел глаза и длинно-длинно вздохнул.
– Может, не надо, а?
– Надо! – убежденно сказал я. – Тоже меня укатывать начнешь? Как Макс Ветку? Бесполезно.
– Знаю, что бесполезно. Только это… Тогда и мне с вами идти придется.
– Тебе-то зачем?
– Что значит – зачем?! – Дега оскорбленно вздрогнул лицом. – Зачем?! За печкой, е-мое! Если ты решил, то и я с тобой.
Фыркнув, он прошелся по келье… Остановился у стены, сунул руки в карманы и посмотрел на меня уже совсем другим взглядом.
– Тогда… в Моршанке… – сказал он, – отпустил я тебя одного Макса выручать – и едва тебя не грохнули. А почему отпустил?
– Надо ж было кому-то машину…
– Да ладно!.. – махнул рукой Дега. – Отговорок можно кучу накидать. Я же про себя знаю, что попросту струсил. Кореш, называется… Я потом… каждый день это вспоминал… как в штанишки-то напустил. И каждый раз так жутко становилось. А если б тебя грохнули? У меня… только ты и мамка на всем свете… Короче, Умник, я с вами. Все, об этом больше ни слова. Точка.
– Точка, – согласился я. И добавил еще, с облегчением заканчивая неловкий разговор: – Ты не переживай особо. На мне ж до сих пор счастливая футболка. Может, и на этот раз вывезет…
Со стылого зимнего неба опускалась на Сухой лес темнота. Черные деревья, на чьи ветви почему-то не ложился снег, постепенно утрачивали четкость, растворяясь во все сгущавшихся сумерках. По лесной дороге, недавно проложенной и уже порядочно раздолбанной, полз бронеавтомобиль, ревя и погромыхивая на многочисленных неровностях, тяжело покачивая вверх-вниз тупой мордой. Свет зарешеченных фар брызгал на глубокие колеи, время от времени выхватывая из полутьмы корявые космы ветвей, свесившихся над дорогой.
И вдруг лес расступился широкой поляной, и сразу стало много светлее. Бронеавтомобиль выкатился на открытое пространство, за пределами дороги ощеренное торчащими из заснеженной земли свежими пнями, проехал еще несколько метров и остановился.
Дальше дороги не было. Дальше громоздились темные массивные ворота, поблескивала в рассеянном свете фар металлическая сетка забора с извивами колючей проволоки поверху, вздымались вышки с глухими будками, из бойниц которых выглядывали пулеметные стволы.
Глухо щелкнув, включился прожектор над воротами, утопив бронеавто в ослепляющем свете. Затем, загудев, поползли в стороны створки ворот.
Бронеавтомобиль проехал за ворота, затормозил у КПП, из которого тотчас выскочил плотный коротконогий военный с полковничьими погонами. С лязгом поднялась боковая ставня бронеавто, оттуда подбежавшему полковнику что-то коротко сказали, и он тут же развернулся и замахал руками:
– Открыть второй шлюз!
Бронеавтомобиль пересек еще одну линию ограждения и снова остановился, теперь уже окончательно. Из машины один за другим вышли двое.
Комиссар был одет в серое полупальто, которое тут же принялся сосредоточенно отряхивать. Появившийся следом Спиридон в простом бушлате военного образца, дождавшись, пока Комиссар покончит с этим занятием, протянул ему фетровую шляпу с широкими полями. Полковник, запыхавшийся, с красным мокрым лицом, подоспел как раз в тот момент, когда Комиссар водрузил эту шляпу на голову.
– Здра… жла… трищ… – заквакал, натужно сопя, подбежавший. – Полк… ник… Кр… бочка…
– Как? – не понял Комиссар.
– Полковник Коробочка, – перевел Спиридон.
– Коробочка, – подтвердил отдышавшийся полковник. – Фамилия такая. Распространенная русская фамилия.
– Ну, здравствуй, Коробочка, – усмехнулся Комиссар.
Спиридон отвел полковника в сторону, зашуршал какими-то бумагами. К бронеавто подбежали еще двое бойцов – вооруженных автоматами, в касках, под которыми поблескивали стекла защитных очков.
Комиссар, неглубоко приседая на каждом шагу, чтобы размять затекшие ноги, прошелся вдоль забора, подергал залязгавшую металлическую сетку ограждения, недовольно поморщился.
Неподалеку бахнули два одиночных выстрела, потом протрещала недлинная очередь. Комиссар оглянулся. Спиридон с полковником уже спешили к нему. Бойцы с автоматами остались у бронеавто, принялись объяснять что-то водителю, высунувшемуся в приоткрытую дверцу.
– Почему стреляют? – строго осведомился Комиссар у полковника Коробочки.
– Дык… порченые лезут! – развел руками тот. – Лезут и лезут, замучились уже с ними. Прямо через ограждения карабкаются. Тянет их сюда… Им-то колючка нипочем. Отстреливаем, конечно, чтобы на территорию не проникли. Вот бы ток пустить по сетке! Да генераторов пока мало, мощности не хватает…
– Ограждения у вас… – Комиссар снова дернул сетку и снова поморщился. – Вы бы еще штакетником Объект обнесли.
– Это временно же! – быстро сказал Коробочка. – В ускоренном темпе трудимся же! А объем работы о-го-го какой! Пока территорию от деревьев очистили, пока то да се… Но в план укладываемся! Южную стену заложили, за восточную принимаемся, грузовики со стройматериалами каждый день идут! Снег еще не стает, тут таких бастионов настроим, ракетой не пробьешь!
Распаренное от бега лицо полковника дышало жаром служебного энтузиазма. Редкие белесые ресницы угодливо подрагивали. Комиссар вздохнул:
– Ну, допустим…
Мимо, козырнув, прошли четверо караульных. На лице каждого были защитные очки.
– Мышь не проскочит! – сообщил еще полковник. – Режим чрезвычайной готовности! Если что – сразу стреляем на поражение!