На сегодняшнем Совете наследный принц отсутствовал по причине поездки на рыцарский турнир у границы с Варяжским царством. Зато все остальные были довольны этим фактом, ибо будущий монарх совсем не страдал деликатностью. Часто прерывал говорящего, вслух высмеивал его фразы и мог попросту стучать кулаком по столу, выражая свое недовольство. Да и начинал он Совет чаще всего резкой критикой в адрес каждого присутствующего (кроме матери), приводя в подтверждение своих слов не всегда проверенные данные, именуемые слухами или сплетнями.
Вот потому все были относительно рады обсуждениям, начавшимся в спокойной, деловой обстановке. И первым слово взял советник короля по связям с иностранными государствами, глава иностранного ведомства. Этот высокий пост занимал вот уже два года герцог Изенгари.
Худой, среднего роста, въедливый, задиристый, цепкий – вот в нескольких словах его портрет. Предшественника герцога на этом посту казнили за измену. Как и казненный, герцог приходился монарху троюродным братом. Он тоже не ведал о нелюбви сюзерена к подхалимам, но, к своему счастью, пока чрезмерно никогда не угодничал и не сотрясал воздух пустословием. За два года нареканий на его работу накопилось сравнительно мало.
Начал Изенгари с краткого обзора по всем странам, чуть подробнее остановившись на резком осложнении взаимоотношений с Римской империей:
– Никак не могут простить нам уничтожение огромного отряда их шпионов. Все утверждают, что это были честные, ничем не запятнанные купцы. Придется делать очную ставку их послов с этими мнимыми купцами. Даете согласие, ваше величество?
– Даю, – кивнул Ярослав. Чуть подумал и добавил: – Заодно соберите побольше главных проповедников христианства, шатающихся по Слуцку, и разместите их в соседнем с допросной комнатой помещении. Пусть тоже послушают, какими кровавыми безобразиями занимались их соотечественники.
– Понял, сделаем, – кивнул герцог и продолжил: – Ну и последнее, по поводу миссии из Золотой Орды. Наши службы проанализировали все предложения азиатов, и они нам показались изумительными. Мало того, посланцы просто умоляют ваше величество о повторной аудиенции. Утверждают, что у них имеются невероятные по важности сведения, которые они имеют право сообщить только вам лично. Говорят, что это напрочь перечеркнет ваше доброе отношение к русским княжествам на востоке.
– Неужели? Так и утверждают? – скептически приподнял бровь король. – И ты им веришь?
– Несомненно! Все они при общении зарекомендовали себя людьми честными, умными, рассудительными, образованными. Пустопорожние разговоры им не присущи. Какого-то коварства, в плане покушения на монаршую персону, от них тоже не стоит ожидать. Ну и самое главное мнение: союз с Золотой Ордой для нас выгоден во всех отношениях: политических, экономических, духовных и, что самое важное, государственной безопасности. Потому что мы навсегда можем избавиться от военной угрозы с востока. А при особо благоприятных обстоятельствах принять вассалитет у нескольких русских княжеств, которые сами с большой охотой попросятся под наше крылышко, когда у них там запахнет паленым и жареным.
Ярослав Хорфагер мысленно хмыкнул, наблюдая за мимикой остальных членов Совета. Был бы старший сын за столом, он своими выкриками и ехидством расшевелил бы собравшихся, но и так многое прояснялось.
«Все понятно без слов: азиаты не пожалели подарков, чтобы умаслить Изенгари по самую макушку. Иначе он, зная мое отношение к этому вопросу, не рискнул бы настолько нагло и настойчиво расхваливать миссию Орды и требовать для них аудиенцию. Знать бы еще, какие подарки ему достались… – И сделал мысленную пометку: – Пусть ведомство Тайного Погляда и в этом направлении копнет».
Но вслух он сказал иное:
– Хорошо, раз такое дело. Подумаю и уже завтра дам ответ.
Докладчик вроде ничем не выдал своего недовольства, но его глаза заблестели от злости и досады. Тогда как перст самодержца милостиво разрешил говорить следующему члену Совета.
Флорыч. Тоже герцог, тоже родственник короля и тоже не знающий о нелюбви того к подхалимам. Официальную должность первого советника он занимал целых девять лет, и такое долгое пребывание возле него этого человека изрядно утомило Ярослава. Он давно подыскал кандидатуру на пост первого советника и только ждал весомого повода для отправки герцога Флорыча в отставку. Потому что, по сути, упрекнуть советника было нечем. Разбирался он в вопросах сельского хозяйства, мануфактур и ремесленных гильдий отлично, на взяточничестве крупных размеров не попадался, королевское семейство любил и уважал. Да и за честь королевства был готов рвать глотку кому угодно.
Зато был падок на лесть, даже чрезмерную.
Маленький, круглый, лысый, зато всегда восторженно улыбающийся и вечно до приторности приветливый со всеми, кто соответствовал его рангу. Правда, подчиненных он умудрялся гонять строго, карал жестоко, отдавал за хищения под суд и настаивал частенько на смертной казни проштрафившегося чиновника. И те его боялись почище, чем смерти в подвалах всесильного Тайного Погляда.
– Ваше совершеннейшее величество! – начал он как обычно, маслено улыбаясь и умудряясь поклониться сидя на стуле. – Счастлив видеть вас в полном здравии, молодеющим день ото дня и…
– Короче, Флорыч! – не выдержал король, прерывая набившие оскомину велеречия. – Иначе остальным некогда будет высказаться. И я верю, что ты меня обожаешь. Поэтому давай кратко и только по существу.
Герцог чуть не заплакал от досады, но собрался с духом и дал развернутую справку по делам своего ведомства. В финальной части коснулся одного дела по ремесленным гильдиям:
– Разгорелся скандал среди кузнецов. Некий Павлентий из Вищина успел в столичном магистрате получить бляху первенства на производство придуманных им тележек и тачек. Знаки налога тоже сразу оформил, все чин чином. Да только с опозданием на день свои бляхи первенства попытались получить еще несколько кузнецов, причем на точно такие же тележки. Когда им отказали, возмутились, устроив чуть ли не мятеж на площади Гильдий. Утверждали, что идея была украдена у них, требовали суда над Павлентием и его казни. Пришлось успокаивать смутьянов силами гарнизона.
– А-а-а, – протянул монарх. – Припоминаю… Шумели очень сильно…
– О, я всегда восторгался совершенной, уникальной памятью вашего величества! Вас надо ставить в пример всем школярам, всем студентам, всем…
– Хватит! – рявкнул Ярослав. – Что там с мятежниками?
– Ну-у-у… – Флорыч скорее притворялся смущенным или испугавшимся королевского гнева. – Удалось довольно быстро разобраться, кто прав, кто виноват. Потому что кузнец Павлентий на несколько дней раньше получил бляху первенства в самом Вищине. Его поделки невероятно быстро распространились, дошли до столицы, и самые ушлые кузнецы решили присвоить себе идею. Не получилось, виновные в преднамеренном обмане наказаны.
– Рад, что справедливость восторжествовала, но зачем мне вообще знать о бытовой неурядице среди кузнецов?